Страница 120 из 141
Неожиданно Чес отпустил его, сел прямо на землю и вздохнул. Выглядел он бледно и болезненно. Джон присел на корточках рядом.
— Я больше не могу. Вдруг мы идём туда, но это был лишь просто пожар? Вдруг люди вообще в другой стороне?.. Стали бы они так привлекать к себе внимание… — он потёр лицо, стараясь взбодрить себя, потом вопросительно глянул на Джона.
— Мне хочется верить, что это не пожар. Я не знаю, для чего они могли развести такой заметный костёр: может, по ошибке, а может, специально сделав маячок для таких, как мы. К тому же, узнать и дойти осталось совсем немного — по моим предположениям, мы можем увидать их уже где-то через километр или меньше, — Джон покачал головой. — Если же это окажется ошибкой, будем думать. По крайней мере, какая-никакая вода у нас есть, а еда… первое, что приходит на ум, ягоды. Я заметил, когда мы шли, пару кустов со съедобными.
Видно было, что Чеса это слегка подбодрило. Они посидели ещё пять минут и снова, вздыхая и превозмогая боль, двинулись в путь. Джон понимал смешанные чувства своего напарника: упивание чем-то эфемерным уже прошло, ровно как и счастье от этого, а остался только страх заблудиться в этом лесу и умереть с голоду после того, как, казалось, все круги Ада были позади. Видимо, специально для них судьба придумала ещё один. Джон же уже на полном серьёзе говорил ей «Хватит»; его, конечно, уже не смущало, что он разговаривает с судьбой — после всего это могло считаться даже нормой.
Километр оказался долгим и невыносимым; скорее всего, тут было в два раза больше. Чес вновь хотел бросить всё, упасть на землю и не двигаться больше с места — об этом говорило его лицо: губы искусаны до крови от того, что он их всё время сжимал, под глазами ещё более явными стали тёмные круги, кожа побледнела и похолодела до невероятности, а в глазах уж надолго потух озорной огонёк, какой был у него вчера ночью или даже сегодня с утра, когда Джон окончательно нарушил их пространства. Однако судьба их явно любила, правда, несколько странной любовью, но всё же. Посреди лесной тишины вдруг раздался невозможный грохот, от которого Джон с Чесом вздрогнули. Первая мысль: неужели обстрелы? Прислушались: больше ничего такого. Наверное, это было уже заточено на подсознательном уровне — в любом громком шуме искать внеземную атаку, хотя подобного не наблюдалось где-то месяц.
Река вот уже скоро сворачивала налево; Джон начинал соображать, на что же мог быть ещё похож этот звук: упало что-то тяжёлое. Они радостно переглянулись с Чесом; какая-то секунда, и в глазах парнишки вновь вышло из-за туч целое солнце. Они пошли быстрее и искренне надеялись, что этот шум был не их общим глюком. А такое могло быть вполне. Константину от этого стало смешно.
Когда они подошли к повороту, сомнений уже не было, что там люди: голоса, чьи-то громкие, непринуждённые голоса. Что это за люди, группа, как они их примут — уже отошло на задний план. Джон никогда в жизни так не радовался людскому обществу, никогда и не думал, что будет так счастлив. Чес настолько приободрился, что теперь уже шёл быстрее Джона, увлекая его за собой. Тот подумал, что наперво надо восстановить Креймера, а уж потом как-нибудь и себя; хотя из ран у него было всего несколько глубоких царапин и синяков, а также отчего-то неожиданно воспалившееся плечо на вроде зажившем месте, куда ему попал осколок, Джон всё равно чувствовал себя убито. Если бы они ещё продолжали скрывать между собой то, что вчера словесным поносом таки вышло из них, он бы (да и Чес тоже) давно сдох от сдавших нервов. Понятное дело — время было для всех непростое, но судьба таки умудрилась отхлестать его сильно и со вкусом, лишив не только семьи, но и себя самого; Джон чувствовал, что уж давно обронил самого себя и только сейчас начнёт вновь обретать утраченное.
За поворотом деревья начали редеть и расступаться, и стала виднеться высокая, наспех поставленная железная ограда. Скорее всего, раньше здесь был котеджный посёлок рядом с лесом и рекой, где люди жили вдали от цивилизации и были вполне счастливы. Да и теперь, наверное, почти ничего не изменилось: обстрелы проводились по городам, чаще всего деревни оставались в целости. Только с продуктами стало напряжённее, и пришлось научиться жить без электричества. Хотя Джон не знал, какого уровня достигло это место.
Голоса становились всё отчётливее, можно было уже разбирать даже целые обрывки. Над забором возвышалось странное самодельное сооружение: на четырёх высоких столбах водрузилось квадратное, обитое алюминиевыми пластинами помещение с вырезанным окном без стёкол. Там смутно виднелся человек. Охрана, догадался Джон, уже заметила их, скорее всего. Не успели они приблизиться и на тридцать метров ко входу, отличающемуся от всей ограды лишь мощной ручкой, как оттуда уже вышло два человека, даже со шлемами на головах и автоматами сзади. Джон не знал, стоит ли останавливаться, но, судя по тому, что эти люди даже не вытащили оружие и начали тихонько между собой переговариваться, их не приняли за бандитов или опасных людей. Впрочем, тут принять их за кого-то, кроме измотанных и бедных людей, было сложно.
Быстро посовещавшись, один из них, чьё лицо было трудно увидеть за шлемом, натянутым на самый лоб, махнул им рукой, приказывая подойти ближе. Всё также не отпуская друг друга, они сделали несколько шагов.
— Здравствуйте. Мы могли напугать вас таким снаряжением, однако это всего лишь правила безопасности. Если у вас есть оружие, сдайте его нам. На первое время оно вам точно не понадобится, — заговорил тот, который махнул им. Джон сумел только заметить, что у этого человека был довольно молодой голос и очень яркие голубые глаза. Дружелюбность, с которой это было сказано, сразу покорила их обоих; а может, от усталости уже не хотелось пререкаться. В любой случае Джон вытащил из кармана пальто украденный пистолет и протянул этому человеку. Приняв оружие, он отошёл в сторону, пропуская их вперёд.
— Можете проходить. Добро пожаловать. Как я могу вас называть? — они назвали свои имена по очереди. — Отлично, а меня зовут Том, его — Калеб. Вы, видно, очень устали. Я могу передать вас одному из работников по социальной обеспеченности, и он проводит вас до больницы, где вас «отреставрируют» и накормят. А потом пройдёте процедуру регистрации. Всё понятно? — Джон кивнул. «Работник по соц.обеспеченности, — подумал он. — Неплохо живут. Стало быть, у них таких, как мы, много было». Они одобрительно переглянулись с Чесом и толкнули железную дверь.
Кажется, деревня была довольно большой; сразу после входа их встретил окрашенный в чёрный двухэтажный дом с длинной растяжкой, гласившей, что это пост охраны. После него под прямыми углом уходили в разные стороны аккуратные асфальтированные дороги и по бокам от них — разного размера и цвета дома. Охрана указала им на скамейки возле поста и сказала подождать пару минут. Сами они скрылись в доме. Деревня располагалась почти на реке, заметил Джон; речка разделяла её на две части, и где-то впереди между домами был виден мостик. Журчание воды не доходило до их ушей: сразу за поворотом река резко уходила направо, а вход в деревню находился много левее. На улицах не было безлюдно: то и дело проходили какие-то люди, кто-то катил тележку с грузом, даже слышался откуда-то смех детей, и из-за угла на мгновение показался ребёнок на велосипеде.
Джон изумлялся. Это место ни за что не было похоже на их предыдущую остановку. Ту, что перед тюрьмой была, естественно… Несмотря ни на что, там всё-таки ещё царили хаос и апатия; возможно, это из-за близости к Ирвайну. А здесь, вдали от мегаполисов и их проблем, жизнь продолжала идти похожим образом, что была до катастрофы. Джон начинал понимать, почему Креймера так тянуло к океанскому берегу — подальше от людской массы, толпы и вытекающих трудностей.
Не прошло и пяти минут, как откуда-то из-за дома появилась молодая, даже привлекательная девушка с ярко-рыжими волосами, одетая в идеально белую рубашку с длинным рукавом, серое пальто, такого же цвета юбку до колена и с голубым шёлковым платочком около шеи. В руках у неё была какая-то папка. Она улыбнулась Джону с Чесом, поздоровалась; те сразу же поднялись с места. Почему Джону она слишком хорошо напоминала Молл?