Шоколад или жизнь?

— Ты совсем не похож на навахо, — сказала я.

Он посмотрел на меня исподлобья:

— Ты тоже не похожа на медведя.

Сдаюсь. Но когда мы все вместе тряслись по неровной дороге, которая больше напоминала непроходимую тропу, я поняла: он нервничает. И хотя совершенно очевидно, что именно нервозность заставляет его злиться, я порядком устала постоянно делать на это скидку.

Когда мы уже приехали, я с удовольствием начала распаковывать скатерти. Расстелив, я клала на них камушки, чтобы ветер их не сдувал. Птичники расселись кружочком на лавочках и открыли — о ужас! — блокноты. Господи, какое счастье, что я не одна из них.

— Голди, — позвал меня генерал Фаркуар. — Что, по-твоему, ты делаешь?

— В смысле? — с удивлением посмотрела я на него и показала на скатерть. — Готовлюсь к пикнику, что же еще?

— Ты же часть семьи. И я хочу, чтобы ты приняла участие в нашей экспедиции. Нет причин оставлять кого-то за бортом.

— Но я и вправду очень-очень хочу приготовить все к пикнику. — Это была чистейшая правда. Наклонившись к самому его уху, я почувствовала запах мыла «Диал» и доверительным тоном прошептала: — Я думаю, что птицы не очень-то умны.

Белые щеки генерала стали красными:

— Будет здорово! Я хочу, чтобы ты веселилась вместе со всеми. Никаких исключений.

Арч прошептал нараспев «Ты пожалешь», только я не поняла, относилось это к генералу или ко мне. Пришлось сдаться живьем, и когда мне выдали блокнот с ручкой, я прокляла находчивость Общества Одюбона.

— На Передовом хребте популяция орлов значительно сократилась, — произнесла птичница из зоопарка, глядя в свои записи и потом на нас. Я поднесла ручку к блокноту и набросала: «Поп. орлов сокр». Потом выжидательно посмотрела на нее. — Это из-за засухи. Сусликов и полевок, которых они ловят, стало меньше. Орлам нечем питаться.

После этой фразы она потеряла меня окончательно. Но, хоть я не желала нарваться еще на один выговор генерала, еще написала: «Что такое полевка?» Наверное, какая-то птица. Что за песня была у Доменико Модуньо про полет? Там еще слова: «Летать… о-о-о, о-о-о! Петь… о-о-о, о-о-о!»

Я улыбнулась тем, кто сидел рядом, и встала налить кофе. Слушать, смотреть, поднимать — таковы были правила слежки с биноклем. Звучало как инструкция по применению гантелей. А затем леди из зоопарка в течение аж десяти минут оглашала «краткий список птиц, которых нам, возможно, посчастливится сегодня наблюдать». Первым шел красноголовый дятел.

А что в нем такого особенного? В Нью-Джерси его можно увидеть по сто раз на день.

Похоже, остальные моего мнения не разделяли, так что мы пустились в путь. Генерал бежал впереди: он знал, где найти гнездо дятла, и хотел скорее установить штатив и прибор наблюдения. Так как настоящей военной операции не намечалось, кр. гол.д. моментально стал его врагом.

Адель хромала по грязной тропинке позади стада престарелых птичников. Визи, элегантная в дизайнерских джинсах и индейской кожаной куртке, шла подле нее, оживленно болтая. Рядом была Элизабет Миллер в черной водолазке и длинной свободной юбке. Визи старательно ее игнорировала. Арч пытался не отставать от Джулиана. За ними шли Брайан и леди из зоопарка. Нос ее немного напоминал клюв, на голове красовалась шляпка с нереальным количеством перьев. Даже не знаю, смогут ли птицы отличить ее от собратьев. Возможно, когда мы установим прибор наблюдения, нам стоит рассмотреть сначала ее?

— Вот он! — прошептал генерал, обнаружив дятла. И тоном, какой больше бы подошел к ситуации обнаружения истребителя МИГ-29, добавил: — Гляньте!

По очереди мы посмотрели в прибор. Ну да. Дятел. Я дождалась, пока все смогут насладиться обыкновенным дятлом, и только потом с тревогой оглядела группу:

— Мы закончили?

Джулиан громко и с недовольством выдохнул и повернул в сторону тропинки. Птичница из зоопарка объявила, что теперь мы поднимемся немного выше, чтобы посмотреть на сумеречную мухоловку.

Генерал Бо водрузил оборудование на плечи — побрели дальше. Дойдя до места, мы разошлись в стороны, прислушиваясь, причем очень старательно. Хотела бы я знать, что именно мы пытались услышать.

— Серый юнко. Первая сосна прямо на два часа.

К моему ужасу, абсолютно все, даже Арч, поняли, что сказал Джулиан. Они выхватили бинокли и уставились на дерево. Я боком подкралась к Арчу:

— Что происходит?

Он приложил палец к губам и передал мне бинокль. Я пыталась рассмотреть в него что-то, настраивая резкость, и увидела птицу: через мгновение та упорхнула. Все опустили бинокли и вытаращились друг на друга с таким видом, словно только что испытали групповой оргазм.

— Ух, ты! — выдохнула леди из зоопарка. — Невероятно!

Мы снова напряженно прислушались. Джулиан опять по-шпионски стал разглядывать деревья в бинокль.

— Сине-зеленая виреоновая. Третья орегонская сосна на одиннадцать часов.

— Звучит, как воздушный налет, — пробормотала я, поднимая одолженный у кого-то бинокль. Однако мне пришлось сразу же опустить его, чтобы посчитать одну, вторую, третью сосну. А подняв снова, надо было еще сообразить: если дерево это часы, какая ветка должна быть той, что перед полуднем. Пока я проделывала все это, поймала на секунду краешек чего-то бирюзового, быстро улетевшего прочь. На ветке одиннадцать никого не было. Когда я опустила бинокль, все снисходительно смотрели на меня.

— Может быть, в следующий раз повезет, — виновато произнесла я.

Птичница объявила, что раз мы не смогли найти мухоловку, давайте посмотрим гнездо черного дрозда, которое Джулиан нашел на той неделе. Мы стали спускаться к ручью, по обоим берегам которого красовались насаждения молодых тополей. Из-за облаков выглянуло солнце, посеребрив их листочки. Легкий ветерок шепотом пронесся сквозь ветки. Перемещение облаков и этот ветер означали, что полуденный ливень не за горами. Слава Богу!

— Только посмотри на этого трупиала! Вон, за теми кустами, — обратила мое внимание Адель, когда мы подошли к ручью.

Я посмотрела, куда она показывала, и на ветке кустарника в самом деле увидела черную птичку. Другая, ее не было видно, сидела неподалеку и неистово щебетала. Несмотря на этот ор, трупиал спокойно восседал на ветке и не двигался.

— Что происходит? — прошептала я Адели. Но прежде чем она успела что-либо ответить, Джулиан поднял вверх руку, чтобы остановить группу, и показал на куст, где сидела птица. Группа обратила свои взоры, куда было велено. Вспорхнула вторая птица, она все еще щебетала. Не отрывая глаз, все смотрели, как она кружила над кустами.

Мы толпились вокруг леди из зоопарка, которая повернулась к нам и сказала:

— Трупиалы не строят собственных гнезд и подкладывают свои яйца в гнезда других птиц. Грустно, не правда ли?

Ужасно грустно. Тем не менее я была рада, что мы получили такую обширную информацию. Какое счастье: добавить тут было нечего. Мы подождали еще немного, пока птица наконец не упорхнула. Тогда пришло время переправляться через ручей. Генерал был таким рыцарем, прямо тронул меня до глубины души. Он положил все оборудование на землю, осторожно взял Адель на руки и понес на другую сторону, а опустив ее, нежно поцеловал в щеку. Но Адель не выглядела счастливой: она опустила голову, словно ей было стыдно. Взглянула на Харрингтонов, не заметили ли они, а когда поняла, что заметили, закрыла глаза и грустно скривила рот. Адель повернулась и пошла по берегу такая несчастная, что даже трость, на которую она опиралась, дрожала.

Я не могла дождаться ленча.

Мы перешагивали через мяту, которую я с удовольствием бы собрала и взяла с собой. Но только одним этим действием я нарушила бы как минимум шестнадцать законов штата о дикой природе.

— Мы приближаемся к гнезду дрозда, — прошептал Джулиан.

Не успел он закрыть рот, как птица принялась довольно низко кружить над нами. Мне казалось, ее крик может разбудить даже мертвого.

— А мы тут в безопасности? — робко спросила я.

Джулиан сердито посмотрел на меня: