Шоколад или жизнь?

Я начала убирать тарелки.

— Муссолини и Чаушеску, возможно, не знали, что любовный напиток на латыни звучит как «venenum». Второе значение этого слова — яд. Так что вот так вот!

Но они не хотели больше говорить ни про какой яд. И пока я управлялась с пирогом, разрезая его на куски, тема разговора не самым легким образом переметнулась к местной политике. Намечалось заседание окружной комиссии, где на окончательное рассмотрение выдвигались все одобренные градостроительным комитетом проекты. Их могли принять или отклонить. Сисси сказала, что проект по защите гор будет «слушаться» несколько раз. Адель наградила ее лучезарной улыбкой. Я вспомнила, что организация по охране природы «Защитим наши горы», которая проводила несколько кампаний против застройки местности, была еще одним излюбленным ответвлением ее благотворительной деятельности.

Визи жестом попросила еще вина:

— По поводу защиты гор… Я так расстроена из-за Филипа Миллера. Не могу понять, почему он так неосторожно вел машину. Он казался таким рассудительным. Интересно, были ли у него какие-либо проблемы?

Я застыла с ножом в руке. Гости не могли заметить, как внимательно я их слушала, поскольку стояла спиной к ним. И все же…

— Проблемы? — переспросила Сисси. — У доктора Миллера не было никаких проблем. Проблемы были только у его пациентов.

— А он говорил с тобой о своих пациентах? — живо вступил в разговор Брайан.

Хозяин дома был определенно персоной со странностями, — подумала я, жестоко откромсав от пирога последние два куска. — Как связаны пациенты Филипа с Сисси? Ее-то что спрашивать? По крайней мере, я думала, что он обращается к Сисси. Но когда повернулась, то обнаружила, что вопрос обращен ко мне. Брайан его повторил:

— Он рассказывал тебе секреты своих пациентов?

Я замерла, прикрыв глаза:

— Даже если и говорил, я не помню. Он не был болтлив.

— Так ужасно, что бедная Голди стала свидетелем катастрофы, — пробубнил генерал. — Ужасное потрясение.

— Да, — коротко ответила я. — Кому кусок?

Испускающий пар горячий пирог пошел по кругу.

— По мнению ученых, — опять затянула я положенную волынку, — яйца и сыр тоже обладают свойствами афродизиаков, потому как их ассоциируют с плодородием. Чили пришло к нам из южных стран, где…

— Где, мы сами знаем, что они делают во время сиесты, — перебил меня и закончил фразу Брайан.

Повисло молчание. Сисси озиралась. Визи бессмысленно теребила шифон рукава.

— Почему бы вам не рассказать, что именно совершают в нас афродизиаки, если вы знаете? — испытующе предложил Джулиан.

Адель потянулась через стол и мягко похлопала Джулиана по свободной руке. А Брайан все еще не сводил глаз с его второй руки, которая накрывала ладонь Сисси.

— Какая интересная стрижка, — заметил он Джулиану. — Наверное, зимой тебе холодновато.

— Ох, Брай, — выдохнула Визи. — Когда мы познакомились, у тебя были ужасно длинные волосы, и ты все время жаловался, что они мешают тебе плавать.

— Брайан, ты все еще плаваешь? — оживилась Адель.

— Разумеется! — ответил Брайан, глазами скользя по пальцам тинейджеров, расцепленных и вновь тесно сплетенных. — Внутри пирога замечательная яичница или как это там называется… Мне съесть побольше, или ожидается настоящее горячее блюдо?

— Не дразни Голди! — остро пригрозила ему Адель. — Этот пирог просто великолепен!

Было еще несколько неловких и смущенных «ммм» и «ааа», и я поспешила принести следующее блюдо — отбивные из ягненка. Гости разворачивали фольгу с некоей бережливой торжественностью. Все, кроме тинейджеров, старательно лакали каберне. Но что бы там ни предполагалось, все равно ничего не произошло. Сисси вскоре закончила изучение всех стоящих в поле ее зрения предметов. Адель погрузилась в длинное рассуждение об общественной кампании по сбору средств в школе Элк-Парк. Джулиан молчал. Генерал, под впечатлением упрека Адели, тоже не раскрывал рта (ну разве что для еды). Визи сморило. Движение наблюдалось только со стороны Брайана, который продолжил бомбардировать Сисси вниманием и липучими замечаниями. Но та обращала на него примерно так же мало внимания, как на еду.

Пришло время финала.

— А теперь шоколад! — победно объявила я, вынося поднос. — Шоколад имеет самую греховную репутацию из всех продуктов, ибо фенилэтиламин, содержащийся в нем, симулирует ощущение эйфории, какое мы получаем при… ээ сексуальном удовлетворении.

— Симулирует или стимулирует? — озадаченно уточнил генерал.

— Симулирует? — Это Джулиан. — И как же так происходит?

— Ты — особа ученая, мой дорогой, — льстиво проворковала Адель. — Почему бы тебе не рассказать как?

— Нет уж, спасибо.

— Почему бы тебе не рассказать нам? — высоким голосом поддразнивал Джулиана Брайан.

Мое сердце сжалось при мысли о том, что Джулиана это смутит. Это напомнило мне случай, когда я пыталась убедить родителей тех детей, которые учились с Арчем в воскресной школе, отменить урок, чтобы помочь в денверской бесплатной столовой. Их глумливый смех все еще звенит у меня в ушах.

Но я знала: если броситься защищать Джулиана, это лишь усугубит обстановку. И я занялась раскладыванием по тарелкам печенья, затем разлила по бокалам вино. Визи подняла помадку, шепнув Джулиану:

— Надеюсь, Адель рассказала тебе, как Брайан их обожает…

Но Джулиан проигнорировал и ее, и ее замечание.

Когда наконец агония кончилась и все пошли на террасу пить кофе, я отправилась мыть посуду — и мыла ее так тихо, как только могла. Спустя время из холла донесся шум: Сисси и Джулиан уходили. Я поспешила к ним.

— Спасибо, что вы пришли, — автоматически произнес мой голос на тихих нотах. Они уже были у входной двери. — Было здорово…

Но прежде чем я успела договорить, Джулиан, не глядя на меня, захлопнул дверь — да с такой силой, что подскочил дверной молоток.

— …что пришли, — я закончила в пустоту.

Еще чуть позже я провожала Фаркуаров, сказав им, что вернусь через полчаса. Когда я вышла забрать последние чашки, на софе в гостиной уже вовсю похрапывал Брайан.

— Оставь его, — мрачно попросила Визи. — Пусть проснется с болью в спине. Мне все равно. Поплавает, все пройдет.

— Мне жаль, что так получилось сегодня, — ответила я. — Может быть, в следующий раз…

— В следующий раз мы устроим ужин на двоих, — процедила сквозь зубы Визи. — И попробуем более сильный «venenum».

ГЛАВА 12

В воскресенье весь день я не могла выкинуть из головы события прошлого вечера. Мне сильно не хватало Филипа, и я до сих пор не знала, когда будут похороны. Почувствовав мое паршивое настроение, Фаркуары пригласили меня поехать с ними в церковь и потом в клуб. Я согласилась на церковь и вежливо отказалась от клуба. Мой календарь оповестил меня о надвигающихся двух крупных банкетах. Завтра, в понедельник, шестого числа меня ждало барбекю в стиле вестерн на сорок персон. И еще годовщина свадьбы Фаркуаров — пикник на тридцать человек во вторник четырнадцатого. Во всей этой суматохе я совершенно ничего не успела приготовить для первого и спланировать меню для второго. Так что мне предстояла куча работы. Вот так. Вперед и вверх.

До поездки в церковь я начала варить фасоль, поставила в духовку ребрышки в большом количестве соуса барбекю домашнего приготовления (все в стиле кантри) и полила жиром кур перед тем, как насадить на вертел для первой жарки. А завтра я быстренько доведу их на гриле. Когда Фаркуары высадили меня после церкви, по кухне витал горячий запах жареного мяса. Я месила тесто для булочек и думала, почему вчера вечером все пошло не так. Ужин походил на одну свадьбу, которую я как-то делала. Три четверти членов семьи не разговаривали друг с другом. Чтобы избежать визуальных и вербальных контактов, они довольно четко маневрировали при танцах и у шведского стола. А в конце я и вовсе растеряла все силы.

И еще эта нервозность Брайана Харрингтона, когда он спросил у меня, не рассказывал ли мне Филип о пациентах. Я сильно давила на тесто, отпускала, тянула его на себя и снова давила. Возможно, он сказал так просто лишь потому, что ему захотелось опустить меня при первой же удобной возможности: его попытки пофлиртовать потерпели крах.