Страница 68 из 96
Это я мог наблюдать в США, вглядываясь в книжный рынок. Там есть как очень крупные, так и совсем мелкие издательства. Деятельность издательств протекает, как правило, в строго заданных рамках, ориентированных на определенные группы читателей. Издательства не хотят быть скомпрометированными перед лицом покупателей и не хотят рисковать, прокладывая новые пути. Недавно я получил от одного крупного книгоиздательства международного масштаба сообщение, в котором говорится, что они не могут опубликовать на английском языке мою книгу
Спонтанность сознания,
На Международном конгрессе «Сознание и Природа» (Ганновер, Германия, 1988) я обратил внимание на доклад американского социолога, посвященный демонополизации экономики. Мне вспомнились забытые теперь высказывания Кропоткина из его книги
Поля, Фабрики и мастерские (1918
3. Борьба с терроризмом, бандитизмом и грабежами. Это тоже пороки, растущие с развитием нашей культуры. Она сняла морально-этические ограничения, с одной стороны, а с другой — вооружила бандитов современной техникой. Государственным насилием эти формы воинствующего насилия преодолеть не удается. Возможно ли будет преодолеть их безнасильственным методом? Такой вопрос ставит перед нами история. От его решения зависит будущее нашей культуры.
4. Борьба с разрушением природы. Экологическая проблема возникла как отклик на насилие над природой, нарастающее с ростом техники. Еще совсем недавно в нашей стране звучал лозунг: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у нее — наша задача». Еще раньше, у истоков нашей культуры — в Книге Бытия— нам, людям, было дано право владеть природой.
Но именно безграничное развитие техники довело эту устремленность до крайней черты. И опять история ставит перед нами вопрос: сможем ли мы преодолеть себя и подойти к Природе с позиций содружества? И снова мы должны признать приоритет предвидения за Кропоткиным, издавшим еще в начале века свою чарующую книгу
Взаимная помощь как фактор эволюции (1907
5.
Борьба с методологическим принуждением в науке.
Снова появляется возможность говорить об эпистемологическом анархизме в науке. Теоретиком этого направления стал американский философ Пол Фейерабенд. Примечательно заглавие одной из его книг [Фейерабенд, 1986]:
Против методологического принуждения. Очерк анархической теории познания.
Вот одно из существенных его высказываний:
… если дана какая-либо цель, пусть даже «научная» в самом узком смысле этого слова, антиметод анархиста имеет гораздо больше шансов на успех, чем любое жестко сформулированное множество стандартов, правил и предписаний… Если к этому добавить все то, что мы узнали об организующих принципах мифов, о религиозном энтузиазме, необычных опытах, то вполне можно поверить, что существует много различных способов оценки результатов того или иного подхода. Поэтому мы вынуждены выбирать, а
объективных
условий, способных помочь нам, не существует. Таков краткий и весьма неполный набросок идеологии эпистемологического анархизма и некоторых его возможных применений (с. 340).
С позиций анархиствующего философа и господство науки в нашем обществе становится неоправданным:
Не слишком далеко отклоняясь от истины, можно кратко сказать:
сегодня наука господствует не в силу ее сравнительных
достоинств, а благодаря организованным для нее пропагандистским и рекламным акциям
(с. 513).
6.
Борьба с несвободой в религиозности.
Религии в большинстве своих проявлений оказались на обочине современной культуры[238].
И в то же время религия крайне нужна современному обществу. Нужно снова восстановить утраченную связь со Вселенной во всем многообразии ее проявлений. Но сделать это надо так, чтобы религия вписалась в современную культуру со всем ее критицизмом, почерпнутым из науки и философии. Религия, сохраняя себя, должна найти такие формы своего проявления, которые позволили бы ей попасть в резонанс с современными запросами.
В мистическом анархизме, о котором мы говорили выше, была сделана такая попытка. Но все оказалось тщетным. Насилие обезумевшей власти все истребило.
И все же
свобода
7.
Борьба за свободу в текущей повседневной жизни.
Борьба с наркоманией путем запрета, по-видимому, также неэффективна. В одной из европейских стран — Голландии — некоторые виды наркотиков разрешены. Я не знаю, хорошо это или плохо. Важно другое: сомнение в насильственных методах есть и поиск других путей ведется.
Еще одна проблема — разумно ли в здравоохранении запрещать деятельность недипломированных лекарей народной медицины при явной несостоятельности официальной медицины? Нужно ли запрещать женщинам домашние роды? Эта тема также дискутируется в некоторых странах.
Но самое страшное — насильственный призыв в армию. Есть же страны, где эта проблема решена безболезненно. Значит, есть в принципе возможность ненасильственного создания охранительных структур.
Можно было бы составить длинный, очень длинный список насилий, к которым мы привыкли и которые мы считаем вполне нормальными явлениями. И вот что существенно: по-видимому, с развитием нашей, западной, культуры уровень насилия непрестанно повышается. Почему-то никто, насколько мне известно, не изучал этот вопрос серьезно, с научной тщательностью. Но факты перед нами — XX век безусловно взял рекорд по числу убийств.
Самым страшным источником насилия — в плане историческом — оказался, конечно,
национализм
3. Заключение: безвластие как идеал социальной праведности
Итак, синакратия — это борьба с излишней, изнуряющей властью. Борьба с чрезмерным огосударствлением жизни. Поиск путей мягкого — ненасильственного решения конфликтов, социальных и личных[239].
237
Напомню, что, по Фейерабенду, наука, будучи иррациональной, ничем не отличается от мифа и религии и представляет собой одну из форм идеологии. Наш подход показывает, что различие все же есть и оно существенно.
238
Пожалуй, Протестантизм оказался здесь наиболее ярким исключением. Вспомним хотя бы такие движения, как Диалектическая теология.
239
На эту тему имеется множество публикаций. Отметим здесь только несколько последних: [Ненасильственные движения, 1992.], [Шарп, 1992], [Аббаньяно, 1992], [Налимов, 1991, 1992, 1993].
В конце библиографии приводится список статей по проблеме Мира, опубликованных в специальном выпуске одного из американских психологических журналов. Интересны здесь сами названия статей. Существенно обратить внимание на то, что тема ненасильственного решения социальных конфликтов обретает психологическое звучание. Появляется новый термин Peace Psychology — «психология мира».
Отметим, что на XIX Всемирном философском конгрессе (Москва, 22–28 августа 1993 г.) был предусмотрен симпозиум по теме «Философия ненасилия» (см. Вопросы философии, 1991, № 2).