Кощей. Перезагрузка

– Ты чего это, старый охальник, удумал, а? Нешто меня возжелал? А?

– Э-э-э… – Не могу сообразить, что ответить. – Я тут это… умыться к озеру шел…

Подойдя к вытекающим из каменной стены струям, скидываю рубаху и обмываюсь по пояс до тех пор, пока все тело не покрывается зябкими мурашками.

– Брр, – передергиваю плечами от холода, разворачиваюсь… и чуть не падаю в воду от неожиданности. Прямо передо мной стоит улыбающаяся Яга, если я правильно расслышал ее имя, и протягивает полотенце. Беру его и начинаю с усердием вытираться, не забыв поблагодарить: – Спасибо.

– Сегодня должен Лешик явиться. Он тоже рад, что ты не сгинул, и хочет с тобой пообщаться, – сообщает рыжая и, вздохнув, добавляет: – Только он еще не знает, что ты возрожденный. Да я и сама привыкнуть не могу. На моей памяти такого никогда не было.

Пожалуй, пришло время выяснить, за кого меня тут принимают. Кто такой этот Коша, с которым меня путает эта милая женщина? Ну и следует прояснить череду других вопросов.

– Извините, – говорю, натягивая рубаху, – что значит возрожденный?

– Ой, родименький, я и сама толком понять не могу, – разводит женщина руками. – Я давеча в душу тебе заглянула, а она чиста, будто у младенца. Или нет, не как у младенца. Есть в ней нечто, что не поддается моему разумению. Не будь ты первочеловеком, ни за что бы не поверила, что это ты.

– Ничего не понимаю, – признаюсь честно. – А есть здесь где-нибудь зеркало? Очень хочется на себя посмотреть.

Яга со вздохом берет стоявшее возле бани ведерко, зачерпывает из озера воду, проводит над ней рукой. Вода сперва чернеет, затем поверхность становится зеркальной.

– Обалдеть! – Я искренне обалдеваю от такого фокуса, но, вспомнив, что это всего лишь сон, принимаюсь рассматривать свое изображение.

М-да… Я подозревал, что не являюсь красавцем, но во сне-то можно было подобрать более симпатичную внешность. Ну вот что это за жертва радиации? Физиономия явно не моя. И ладно еще абсолютно голый череп, но отсутствие ресниц и бровей – это перебор. Даже удивительно, как эта рыжая красотка столь благожелательно относится к такому уроду. А может, она какая-нибудь извращенка? Хотя, если не обращать внимания на отсутствие волосяного покрова, черты лица правильные. Я бы даже сказал, идеальные. В реальности такие можно увидеть только в глянцевых журналах на подредактированных фотошопом фотографиях голливудских актеров. Кстати, перевожу взгляд на рыжую, теперь понятно, что так смущало меня в ее лице – такая же идеальность, я бы даже сказал, кукольность.

– Да ты, Кошенька, не расстраивайся, – она будто прочитала мои мысли, – отрастут бровки и реснички.

Открываю рот, желая в очередной раз сообщить, что я Жора, а не Коша, но, взглянув на изображение в зеркальном ведре, спрашиваю другое:

– А на голове волосы отрастут?

– Отрастут, – сообщает женщина, и в ее голосе слышится сожаление. – Придется тебе снова ежедневно брить свой череп.

– Зачем? – не понимаю я.

Она, похоже, тоже не понимает моего вопроса и озадаченно хмурится.

Беру собеседницу под руку и веду к скамейке, на которой отдыхал вчера после бани.

– Уважаемая Яга, – начинаю, усадив ее рядом с собой, – не знаю, возрожденный я, перерожденный ли или умалишенный, но… Но я ничего не понимаю. А понять хочется. Не могли бы вы, уважаемая, растолковать мне для начала хотя бы, кто я, где я и почему я?

– Чей-то ты мне все выкаешь, будто какой-то морийской княгине! Хочешь знать, кто ты есть? А и действительно, как же это я, старая, сама-то не сообразила… – Женщина встает передо мной, берет мою голову приятно теплыми пальцами, и я тону в глубоком омуте ее зеленых глаз.

Итак, я первочеловек – один из перволюдей, которыми многие века назад Создатель населил миры. Я – мельчайшая толика души самого Создателя, уплотненная до состояния физического тела. В этом есть главное отличие перволюдей от обычных людей. Простой человек состоит из смертной физической оболочки и помещенной в нее бессмертной души. Я же есть только уплотненная душа, потому бессмертен…

4

Неожиданно начавший вливаться в меня поток знаний резко прерывается. Я словно оглушенный трясу головой, стараясь прийти в себя. Когда мне это удается, вижу нахмурившуюся Ягу и возникшее перед ее лицом марево, из которого смотрит уже знакомый по вчерашнему вечеру блондин.

– Как самочувствие, Кощей? – обращается он ко мне. – Оклемался уже чи не?

До меня не сразу доходит смысл вопроса, ибо перевариваю полученную в трансе информацию. Видя мою заторможенность, блондин переносит внимание на женщину:

– Чтой-то ты, Яга, медленно его лечишь!

– Тяжелый случай, – отмахивается женщина. – Ты как раз сеанс лечения прервал. Сам-то когда явишься?

– Говорю же, невесть что в лесу деется. Как бы не извели мои угодья под корень. Вас хочу о помощи просить. Из-за тебя, кстати, Кощей, все заварилось, – уставился он на меня голубыми глазами, – тебе мой лес и выручать.

– Ага, он те щас навыручает, – кивает Яга. – Ты подробней расскажи, что творится-то?

– Так я ж говорю, снова Иван бедокурит. Он как Кощея победил, возомнил о себе невесть что. То ли со скуки, то ли от дури, а может, хмельного меда перебравши, решил идти на Черный кряж волотов бить. У них де полно пещер, набитых несметными сокровищами.

– Сказано дурак, он и есть дурак, – качает головой Яга. – А волоты об энтом знают?

– Об Иване-то?

– О сокровищах своих несметных.

– Дык какие у них сокровища, Яга? И зачем они им? Чай, не людишки алчные. Но то полбеды, Яга. К дураку-то, после того как слава о его победе над Кощеем разлетелась, такие же идиоты, силушкой не обиженные, со всех окрестных царств-королевств так и потянулись. Да каждый с дружиною своею. И в итоге выступил Иван на волотов во главе цельной рати.

– И-итить твою жабу коптить, – витиевато выражает свои чувства Яга. – И чего ж ты, Лешик, нешто пропустил оглоедов через лес?

– Погоди, Яга. Знаешь же, что мой лес не всякая рать пройти сможет. Да только известно, что дуракам закон не писан, ибо они свои законы придумывают. Вона один дурак малость Кощея не извел, а ежели их тыща? А? Вот то-то же. Признаюсь, боязно мне стало. Я им и открыл дорожку к холму, где братец мой спит.

Ахнув, рыжая опускается на лавку, приятно прижавшись ко мне бедром.

– Нешто ты Лихо разбудил?

– Не пришлось, – отрицательно мотает головой блондин.

– Ф-фух, – облегченно выдыхает Яга.

– Они его сами разбудили.

– Тьфу! – от досады бьет меня кулаком по коленке женщина.

– Там же у северного склона холма как раз то болото, в которое ты посылала анчутку притворяться Царевной-лягушкой, с чего, собственно, все и началось когда-то.

– Я же просто пошутить хотела, – виновато говорит рыжая, обращаясь почему-то ко мне.

– В общем, велел Иван разбить на холме лагерь и три дня праздновать его былую встречу с энтой самой лягушкой-царевной, – продолжает рассказчик сквозь плавающее в воздухе видеоокно. – Сами понимаете, к вечеру все войско хорошенько поднабралось медовухой да винами заморскими. И, наслушавшись невероятных историй о местных лягушках, восхотели подстрелить и себе по одной.

– И? – нетерпеливо вопрошает Яга.

– Что – и? Натянули луки и давай пускать стрелы во все, что в болоте шевелится. Это ж тыща стрел на каждый шорох, на каждое шевеление. Ох, не одна русалка да мавка в качестве доказательства неслыханного беспредела болотнику похожий на ежа зад предъявила!

– А ты-то чего ж не пресек безобразие? – тычет пальчиком в изображение блондина Яга.

– А я знал? Меня как раз Кощеев братец отвлек.

– Мой? – удивляюсь я. – Он что, тоже здесь?

– Пока нет, – качает головой блондин. Но скоро будет. Вий как узнал, что Иван тебя извел, так и решил, что негоже твои владения бесхозными оставлять.

– Ниче не понимаю, – признаюсь я. – Какой еще Вий?