Страница 4 из 121
Я кивнула и попрощалась с Ширли. И как только мы скрылись за дверью, она зажгла ещё одну сигарету. Хорошо, что Эйми ничего не спросила об этом, потому что я и правда не знала, что ответить. Если бы я сказала, что это плохо, она бы открыла свой большой детский ротик и начала бы читать нотацию Ширли.
— У меня будет большая кроватка? — спросила Эйми, когда я справилась с замком и повернула ручку. Я, честно говоря, не имела ни малейшего представления о том, чего ждать, потому что никогда не была в подобных местах. Всё, что я знала, — это то, что Мотель 6 — самый дешёвый в округе, и мне этого было достаточно.
Открыв дверь, я увидела, что стены были бежевого цвета, а ковёр — самого отвратительного оттенка голубого, который когда-либо попадался мне на глаза. Кровать была только одна, так как мы арендовали один из самых дешёвых номеров. Покрывало было такого же цвета, что и ковёр, но на нём ещё было несколько оранжевых полосок. Я также заметила дверь, ведущую в маленькую ванную, в дальнем углу.
По моему мнению, это место было равноценно какой-то свалке.
Для Эйми же, и эта дыра была замком.
— Мамочка, телевизор! — завизжала Эйми и стала нажимать на различные кнопки. Я моргнула и ожидала, что он включится, но ничего не происходило. Это ничуть не расстроило маленькую девочку; вместо этого (у неё было рассеянное внимание, как у большинства детей её возраста), она повернулась на пятках и прыгнула на кровать, совсем позабыв о телевизоре.
Я взглянула на телефон: было уже пять утра. Вот и подошла к концу очередная бессонная ночь для меня. Вздохнув, я положила наши сумки на тумбочку под телевизором и села рядом с Эйми на кровать.
— Послушай, малышка, маме нужно поговорить с тобой, хорошо? — сказала я, не уверенная даже в том, как начать объяснять ей, что папы больше не будет в её жизни. Эйми прыгнула ещё раз и приземлилась рядом со мной на попу.
— Хорошо, — кивнула она.
Ну, конечно, она сразу меня послушала. Но мне просто нужно время. Время, чтобы придумать, что ей сказать.
— Ты же знаешь, что папа иногда был… врединой, — начала я и сглотнула. Эйми кивнула и ждала, когда я продолжу. — Мы не вернёмся к нему. Он сильно обижал маму, и я хочу, чтобы ты была в безопасности. Хорошо?
Она смотрела на меня секунд десять, и я уже готовилась успокаивать её во время истерики, но вместо этого она ещё раз кивнула. — Хорошо, мамочка! — согласилась она и снова начала прыгать на кровати. Я громко выдохнула и откинулась на жёсткий матрац.
— А где чайка Салли? — спросила Эйми, подняв бровки. Мои глаза увеличились в несколько раз: я вспомнила, как она засыпала с Салли, и я совсем забыла положить её в сумку. Я прикусила губу, не в силах сказать что-либо и объяснить ей.
Любому другому не было бы до этого дела, это была просто ещё одна старая плюшевая игрушка… Но для Эйми это была её любимая игрушка, с которой она спала каждую ночь. Если же её не было с ней, она начинала капризничать и выходить из себя.
— Милая… — я закрыла глаза. — Мы как-нибудь вернёмся за Салли, хорошо? Но сегодня ты можешь… прижаться к маме? — попыталась предложить я.
Вот тогда и началась истерика. И я уже прекрасно понимала, что даже не сомкну глаз этой ночью.
Найл Хоран
Говорят, ирландцы рождаются с удачей в крови. А теперь посмотрите на меня: я бегу в захолустный Мотель 6, расположенный в Богом забытом месте.
Пол сказал, что за моё безответственное поведение мне придётся разговаривать по телефону с самим директором Modest! Дональдом О’Клири. Я очень удивлюсь, если на свете есть человек противнее, чем он. Даже если учесть самый высокий голос на планете и поведение девушки из реалити-шоу “Мои суперсладкие шестнадцать”, не было ничего, что бы я ненавидел больше, чем разговоры с ним.
Это Дональд был виноват в том, что меня сослали сюда, в том, что я не смог попрощаться с парнями, в том, что я пропущу последние четыре дня нашего тура. Казалось, он просто ткнул пальцем в случайную точку на карте, и теперь я был вынужден переселиться туда.
Не поймите меня неправильно, Нью Йорк замечательный город и всё такое, но перспектива жить в мотеле, номер в котором стоит шесть долларов за ночь и известен по всей Америке как “самое дешёвое место”, отнюдь не превращала меня в счастливого туриста.
— Мы на месте, — сказал Пол, сворачивая на парковку. Я поднял глаза и увидел надпись жирным шрифтом — ‘Mtel 6’ — и справку о наличии свободных мест под ней. Вздохнув, я взял свой багаж, гитару и последовал за Полом в свою новую комнату на верхнем этаже. У нас уже был ключ и всё необходимое, так же как и обещание, что моё пребывание здесь останется секретом.
— Ну, вот и она, малыш, — сказал Пол, открыв дверь и пропуская меня вперёд. Я слабо улыбнулся и вошёл, сразу же скидывая обувь. Место не было особо впечатляющим, но у меня хотя бы была плазма и не слишком маленькая ванная, а также большая двуспальная кровать и мини-холодильник.
— Передай мальчикам, что я скучаю, — вздохнул я, садясь на кровать. — Они ведь смогут прийти навестить меня как можно скорее, да?
— Не знаю насчёт этого, — пожал плечами Пол, засовывая руки глубже в карманы. — Но я узнаю об этом для тебя, ладно? Я на твоей стороне. — Я кивнул.
— Я знаю, знаю, — сказал я, тряхнув головой. — Но на сколько это всё затянется? Я не могу сидеть здесь взаперти как пленник. И зачем вообще маскироваться, чтобы выйти отсюда?
Пол вытер лицо своей ненормально большой ладонью.
— Я понимаю тебя, на самом деле понимаю. Но на данный момент у меня нет ответов, — сказал он, похлопав меня по спине. Я старался изо всех сил мило улыбнуться ему, но мы оба знали, что я просто погряз в проблемах. — Ну, я пошел. Звони, если что-нибудь понадобится.
И с этими словами Пол ушёл, оставив меня совсем одного. Это ощущение одиночества сопутствовало мне уже несколько дней. И я чертовски ненавидел его… Я был тем типом людей, которые нуждаются в компании, а когда её нет, ходят в мрачном состоянии. Тот счастливый жизнерадостный Найл будто испарился, и вместо него остался опечаленный маленький мальчик.
Большую часть дня я проводил впустую, часами перелистывая тридцать каналов кабельного телевидения, по которым шли исключительно мыльные оперы, новости и, если очень повезёт, футбольные матчи. Мне было запрещено писать твиты фанатам о том, что со мной всё хорошо. И только теперь я осознал, как сильно моя жизнь зависела от Твиттера.
Я нажал на ссылку, которую опубликовали onedirection и подождал, пока знак загрузки — бегущая по часовой стрелке линия — не остановится. На экране появились лица моих четырёх лучших друзей. Я нахмурился: я и не подозревал, насколько сильно соскучился по ним.
“Эй, Найл! Надеемся, у тебя всё хорошо,” — Лиам сочувственно улыбнулся.
“Мы просто хотели сказать, что мы любим тебя, друг, и очень скучаем! — чуть не кричал Луи. — Мы выследим того, кто попытался навредить нашему бедному Ни.”
Я увидел, как Зейн дал Луи подзатыльник и засмеялся над людьми, которых называл лучшими друзьями.
“И мы хотели бы, чтобы фанаты, которые сейчас это смотрят, знали, что с Найлом всё хорошо и он цел и невредим. И я уверен, что он оценил ваши тэги и поддержку, которую вы оказываете,” — Гарри улыбнулся в камеру, держа руки за спиной как обычно.
И буквально через несколько секунд их лица исчезли, а я словно снова вернулся на землю. Всё, что я хотел, — это позвонить им и сказать, что со мной не всё в порядке, что я застрял в каком-то Мотеле 6, воя как волк на луну и практически умирая.
Решено. Мне нужно выбраться из этого дурацкого номера мотеля.
Взяв с собой кошелёк и засунув его поглубже в карман, я вышел наружу, свернул на лестницу и пошёл как можно дальше от номера сорок два вниз, в лобби-бар. Судя по всему, для того чтобы сделать моё пребывание более комфортным, они повесили плазму и поставили столик с закусками в лобби.
Я распахнул дверь и помахал Ширли, с которой познакомился несколько дней назад по телефону.