Страница 307 из 329
Он указал в сторону вазы на тумбочке сбоку. В ней стоял пышный букет из первоцветов: фиолетовой печёночницы, жёлтой мать-и-мачехи, бледно-лилового прострела, голубых пролесок, розовых и синих медуниц, красных ветрениц и белых подснежников. За окном ярко светило солнце и щебетали соловьи. Лето разгоралось вовсю. Герда слабо улыбнулась. – Очень красивые цветы, спасибо. – Она всё же решилась спросить невзначай: – Рада, что твоя одержимость мастером Стигсом прошла. Вы помирились? – Да… Не без помощи Ноэля, конечно. Морти мне всё объяснил и даже пообещал, что проведёт испытания, как только ты поправишься. Сиротка взволнованно заёрзала. Оборотень похлопал её по плечу. – Ты прекрасно готова. Я в тебя верю. Она набрала в грудь побольше воздуха и выпалила: – А где он сам, мастер Стигс? Снова ищет Пастуха? Финист покосился на дверь и заговорил неловко: – Он у себя, отдыхает. Ты, наверное, слишком ослабла, потому и не замечаешь его ауру. Он тоже за тебя очень переживал. Герда закусила губу, сосредотачиваясь, но почувствовать Морти так и не смогла. – Не расстраивайся. Он к тебе ещё заглянет, – подбодрил её Финист. – Я, кстати, кое-что придумал, чтобы помочь ему с Пастухом, и не быть таким бесполезным нахлебником. Показать? Он взял с подоконника шляпу. В ней сидела большая крыса. – Не бойся. Эглаборг обработал её всеми своими средствами, и она даже не сдохла после этого. Так что можно с уверенностью сказать, что никакой заразы на ней нет. Смотри, – Финист положил шляпу на колени и вынул из-за пазухи флейту. Когда он заиграл, из неё полилась мелодия настолько чистая, звонкая и залихватская, что несмотря на слабость захотелось танцевать. Крыса встала на задние лапы, задёргала усами, а потом пустилась в пляс. Жирное мохнатое тело колыхалось из стороны в сторону. Передние лапы были согнуты и ритмично подрагивали, задние – переступали в такт музыке. Хвост описывал круги и петли. Крыса настолько разошлась, что стала подпрыгивать, крутиться волчком и танцевать вприсядку. Герда захлопала в ладоши: – Ты научил её плясать, надо же! Финист хитро прищурился и кивнул. Как только он прекратил, крыса едва не рухнула обратно в шляпу без сил. – Я подумал, что раз крысами управляли с помощью волшебной флейты, но моя мелодия не сработала, нужно подобрать другую, более действенную. – Точно! В дневнике Лайсве описывала, как на её отряд в Полночьгорье напали злые духи-эмерики. Они едва не увели всех в океан. Тогда отряд спасла волшебная музыка и шаманский танец. – О! Значит, понадобится ещё и танец? Не поможешь? Уж плясать-то ты умеешь, я видел, – полушутя ответил Финист. – Не так хорошо, как хотелось бы, – она лукаво склонила голову набок. – Кому какая разница? Даже крыса и та танцует, ни на кого не оглядываясь. Это ведь для спасения города и помощи Морти. Как только выздоровеешь! Ну? Пришлось согласиться, хотя вряд ли из этой затеи что-то выйдет. Следующие дни Финиста было не узнать. Он стал такой чуткий и заботливый: слушал больше, чем говорил, следил за своими словами и изо всех сил старался поднять Герде настроение. Они много занимались: призывали крыс, повелевали птицами – всё, что можно было сделать, не выходя из комнаты. Оборотень даже разрешил прочитать его мысли. В книгах говорилось, что пользоваться даром легче, если положить руки человеку на голову, закрыть глаза и представить чёрный тоннель, по которому путешествуют серебристые сполохи. Догонишь один – услышишь, что человек думает. Но иногда их попадалось так много, что они мешались и перекрикивали друг друга, не позволяя ничего разобрать. Самое сложное было отделить бессмысленные волнения от важных вещей. Удавалось не всегда, особенно если чтение становилось более глубоким. Из закоулков чужого разума требовалось выудить единственную нужную мысль. Ответ на вопрос, который Герда с Финистом обговаривали заранее. Порой она с собой не справлялась и пыталась хоть краешком зацепить мысли о Морти. Что такого было в письме Финиста, из-за чего ей угрожала опасность? Но оборотень слишком хорошо собой управлял. В конце концов Герда спросила напрямик. Он смутился: – Это не моя тайна. И не уверен, что знаю всю правду. Думаю, Морти сам расскажет, когда будет готов. – Ты обещал молчать, да? – догадалась сиротка. – Я не объясню так, как он. – Вы с мастером Стигсом очень сблизились за эти дни, – заметила она. – Не думала, что такое возможно. – Разговор с Ноэлем и твоя болезнь заставили меня взглянуть на происходящее другими глазами. Не скажу, что одобряю все поступки Морти, но теперь хотя бы отчасти понимаю его. Он не причинит тебе вреда. А всё остальное значения не имеет. Герда угрюмо потупилась: – Хотелось бы, чтобы и для меня остальное не имело значения.