Страница 131 из 145
Все темнело перед глазами, голоса отдалялись. И лишь внутри что-то еще было со мной, протягивало руку и не давало ускользнуть за край безумия. Звало детским голосом:
Мама, не уходи!
Мама… Я… Мама.
На лицо плеснули воды, нос дернуло от резкого запаха нюхательной соли. Я открыла глаза и обнаружила себя в одной из келий для знатных больных в храме Вулкана. Над моим ложем стояли обеспокоенная Джурия и немолодой уже целитель.
- Ты упала в обморок во время праздника, - Джурия участливо протянула мне кружку с водой, чтобы промочить ссохшееся горло. – Мастер Жерард был слишком занят, чтобы помочь тебе, и попросил отнести сюда.
- Я… знаю… - с трудом выдавила из себя и указала глазами на дверь.
Язык ворочался с трудом, а в голове шумело, но я изо всех сил старалась собраться.
Джурия поняла меня без лишних слов и вышла. Я обратилась к целителю:
- Как… ребенок?
- Нормально… пока, - задумчиво ответил он, внимательно меня разглядывая.
Я поняла, что беременна в день отъезда Микаша, когда вместо месячных кровей пришли утренняя тошнота и разбитость. Я старалась не думать об этом, скрывала от самой себя, как будто оно могло исчезнуть и разрешиться само, если не обращать внимания. Совсем как в детстве – сама до сих пор глупый ребенок. Я усмехнулась и положила руки на свой еще плоский живот. Самое странное, что мастер Жерард на осмотре не заметил. Или он снова играет со мной?
- Его отец из истинных? – спросил целитель, по-своему восприняв мою улыбку.
- Да, очень сильный.
- Заметно. Судя по течению беременности, ребенок тоже будет сильным, если вы его выносите, конечно. В обычных обстоятельствах я бы посоветовал вашему мужу увести вас в отдаленное поместье и оградить от всех забот и волнений.
- Не вариант.
Он тяжело вздохнул и протянул мне кусок бумаги:
- Здесь список снадобий для поддержания ваших сил. Но главное, отдыхать и не переживать, иначе пострадает и ребенок, и вы сами.
Я отвернулась и закрыла глаза. Хотя бы несколько мгновений покоя!
Через несколько часов, когда я более-менее пришла в себя, Джурия и Кнут с Кьелом, которые встретили нас у храма, конвоировали меня обратно в лабораторию. Снова заперли в смотровой. Несколько часов я неподвижно просидела на кушетке, напряженно размышляя о том, что делать дальше. Очнулась, только когда в комнату вошла Джурия с подносом с едой и села рядом, снисходительно улыбаясь, словно несмышленому ребенку.
- Ты как? – тронула мою руку.
- Жива, если ты об этом.
- Не горюй, Торми тоже по-началу очень переживала.
Я вскинула бровь. Мне раньше казалось, что она как-то слишком легко и радостно восприняла установившуюся с богами связь, учитывая, что раньше она ни во что не верила и откровенно тяготилась учебы. Теперь я понимала, что это мастер Жерард ее так искусно обработал. Как заправский гипнотезер. Почему я раньше не видела, что попала в руки отъявленного манипулятора и кукловода?
- Вот, - Джурия вложила мне в ладонь флакон с ядовито-фиолетовой жидкостью, так и не дождавшись ответа. – Я доставала их для нее, с черного рынка, ну знаешь… Она говорила, что это не больно совсем. Как месячные крови. Главное потом не думать ни о чем.
Я повернула флакон к себе и пригляделась внимательней. То самое средство, о котором мечтала Хлоя и которое я отказалась ей доставать. Усмехнулась. Теперь его хотят всучить мне самой.
- Это единственно правильно. Наш путь, наше предназначения важнее, чем предназначения обычных женщин. Наша цель важнее жизни любого человека, важнее жизни любой из нас. Наш путь – стезя богов к каменным чертогам в центре земли. Чтобы направить наш потерянный народ к свету из непроглядной тьмы, как это было раньше. Уничтожить, чтобы пересотворить и вернуться к истокам.
Слова Жерарда – не ее. Что стало с той умной трудолюбивой девочкой, которую я знала? Она иссушила себя голодовками, не дожив до тридцати, превратилась в морщинистую старуху. Утратила свой ясный ум в обмен на беспрекословное послушание коварному кукловоду. Так жаль!
Я коснулась ее впалой щеки и убрала за ухо седую прядку волос. Она перехватила мою ладонь и поднесла к губам:
- Потерпи – нам совсем немного осталось. Последняя капля трудов и жертв – и мы окунемся в источник вечной благодати и мудрости, чтобы ничто мирское и суетное не смогло нас потревожить.
- И тогда он спустится к нам с небес по звездной дороге и приведет в благостный край, где не будет несчастных и больных, - ответила я, убрав ладонь и пристально глядя на нее.
- Да-да, ты же видишь. Ты сама это чувствуешь. Слышишь этот голос. Сама хочешь! Безликий возродится и явится людям во всем своем великолепии!
Я не выдержала. Дикий хохот рвался из меня неистовой лавиной, сгибал пополам, делал больно в животе, но остановиться я не могла. Смеялась и смеялась. Боги, они даже не понимают, насколько стали похожи на единоверческих фанатиков. Я цитировала самое знаменитое их утверждение, а его восприняли как откровение Безликого! Ну и кто теперь фанатик?
Смех оборвался так резко, что меня едва не вытошнило. Пропитанный ядовитой иронии голос говорил слова, которых я не понимала:
- Безликий явится нищим сиротой, лишенным памяти и силы. Его не признают, его будут гнать отовсюду и проклинать. Свои и чужие возненавидят его одинаково. Духи нечестивые закуют его в кандалы долга, но он сломает их, чтобы пройти собственный неторный путь страданий и лишений босыми пятками по раскаленным углям. Его подвиги не оценят. Его сердце вырвут из груди тисками мести и попрут ногами. Он пожертвует собой, чтобы спасти всех, но спасенные не узнают даже его нареченного имени.
Я тяжело опустилась на кушетку, чувствуя, как последние силы оставляют меня, а разум мутится, закрываясь от происходящего.
- М-м-мастер Жерард! – испуганно вскрикнула Джурия и убежала за дверь.
Я проснулась одна, все еще сжимая в ладони флакон со злосчастным зельем. Полежав немного, удостоверилась, что все тихо. Возможно, ночь. Меня вряд ли побеспокоят. Встала, запалила свечу и подошла к большому зеркалу в тонкой медной оправе на стене. Задрала подол камизы так, чтобы видеть свой живот. Провела по нему ладонью, чувствуя, как по щекам ручьями текут горючие слезы:
- Ничего, мой маленький, мама хоть и глупая, но сильная. Я выстою ради тебя, найду способ, я сделаю тебя самым счастливым малышом на свете. Обязательно! Я очень тебя люблю.
Я вытерла лицо и откупорила флакон. Вдохнула побольше воздуха. И вылила вонючее едкое содержимое в отхожее ведро. День мудрее ночи. Я улеглась обратно на кушетку, надеясь против надежды, что завтра что-нибудь придумаю.
Я дремала чутким сном, вздрагивая от каждого шороха. Стоило отпустить себя, как начинало казаться, что моего ребенка пытаются отобрать, насильно напоить той фиолетовой дрянью. Я сопротивлялась, хваталась за живот, звала Микаша. Но он не приходил. А если и приходил, то смотрел разочарованно: «Ты предела нас ради единоверцев. Ты одна из них». Разворачивался и уходил, игнорируя мои протянутые руки.
Окончательно меня разбудили звуки шагов в гостиной, хлопанье двери, громкие разговоры. Я встала и приложила ухо к замочной скважине.
- Нужно что-то решать, - озабоченно ухал веский голос мастера Жерарда. – Пояса велено затянуть потуже – половину факультетов сократили, а на остальные набор уменьшили вдвое. Плата за места в грамматической школе взлетела до небес. Многие забирают детей домой.
- Да уж, ни для кого уже не новость, что казна ордена пуста. Повстанцы обескровили армию. Тяжелые времена – никогда о таких не слыхивал, - сетовал старый Сезар.
- Да, стройку пришлось завершить раньше срока. Впрочем, тут даже и не следовало особо стараться – все равно это временно. Хуже, что Совет требует результата здесь и сейчас. Даже на посту ректора уже не выходит их умаслить.
- Не впечатлились «праздником»? Я думал, босая Норна со своим припадком во время казни вызвала фурор. В городе и разговоров – только о ней. Даже про фанатиков забыли, - с трудом догадалась, что речь обо мне. Даже мою беременность себе на пользу обернули!