Страница 126 из 145
Аптекарь напрягся – видимо, дураком не был, но глядя на направленные на него со всех сторон взгляды, в том числе и присутствовавших при инспекции вооруженных стражников. Велел стоявшему рядом мальчику-помощнику принести все записи из кабинета. Жерарда беглым взглядом просмотрел кипу исписанных мелким неразборчивым почерком листов, легко выхватывая те строчки, которые были ему необходимы.
- Еще список заказчиков, будьте добры, - помахал на напряженно застывшего старика Жерард, не отрываясь от записей.
- Что? Зачем?!
- А впрочем, не надо. Мы сами. Марин, Шанже, обыскать его кабинет, - окликнул Жерард стражников по именам и повернулся уже к удивленно оглядывающим его наблюдателям: - В этих списках с дюжину запрещенных веществ, которые кроме как для отравлений нигде не используются. Думаю, если прошерстить список заказчиков, всплывут весьма любопытные имена, в чьей верности ордену и благих намерениях придется усомниться.
Один из стражников отыскал запрятанные под половицу записи, второй ухватил вмиг посеревшего старика за локоть и потянул за собой к дознавателям.
И только наблюдатели из Совета продолжали скрипеть перьями.
Жерард повернулся к все еще стоявшему у стола с потерянным видом помощнику:
- Я не знал, клянусь, - бормотал он. – Что теперь со мной будет?
- Если не знал, волноваться не о чем. Как твое имя? – успокоительно ответил ему Жерард.
- Люсьен, господин. Я заканчивал у него обучение аптекарскому делу.
- Знаешь его секреты? – уже куда более заинтересовано спросил Жерард.
- Если попробовать расшифровать его записи…
- Хм, а ты башковитый малый… не хочешь перевестись в мою лабораторию? Денег там платят больше, и грязными делишками уж точно заниматься не придется.
- Работать у самого ректора? – мальчишка густо покраснел и с готовностью пожал подставленную ладонь, так что затряслись даже его лопоухие уши. – Спасибо вам, спасибо!
Прихватив с собой записи и колбу, они вместе направились в лабораторию Жерарда.
Через неделю утром запыхавшийся Люсьен принес радостную весть: герольды трубят, что новым ректором выбрали Жерарда. Видимо, разоблачение нечистого на руку аптекаря сыграло тут главную роль. Жерард вздохнул. Некстати это, лишняя головная боль. Впрочем, нужно будет найти себе доверенных помощников и переложить на них львиную долю пустой отчетности и прочих обременительных обязанностей, а самом только пользоваться предоставленными привилегиями и влиянием. Надо же, член почетный член Малого Совета. Кто бы мог подумать каких-то лет десять-пятнадцать назад, что он сможет так высоко забраться? Нужно признать, что с такими регалиями его прошения к норикийской знати будут выглядеть куда более вескими.
Весь день пришлось праздновать с высокопоставленными мэтрами и членами Совета. Со скучного торжества в собственную честь удалось улизнуть только поздним вечером. Но домой он не пошел, а вернулся в свою пускай и маленькую, но самую важную во всем Мидгарде лабораторию. А там его уже все ждали, чтобы устроить свое, куда более теплое и уютное празднество.
Веселье длилось до самой полуночи. Одна Лайсве сидела в углу молча и безотрывно смотрела в темное окно. Она так выпадала время от времени, сама не замечала. В такие минуты Жерард строго настрого запрещал ее беспокоить, чувствуя, что ОН где-то рядом, бродит между ними невидимым бестелесным духом, чтобы прикоснуться к своей драгоценной пророчице, подпитываясь и направляя в нужное русло.
В этот раз Жерард позволил себе сесть рядом, прислушивался, приглядывался, пытаясь осознать, ощутить, смотреть и видеть то же, что и пустой далекий небесной пророчицы. Тонкое, хрупкое воздушное создание из солнечного света и сладких росных капель, идеально-безмятежное в каждой своей черте, гораздо более похожее на духа, чем старательная Джурия или разгильдяйка Тормента. Непостижимая поэтому, далекая и даже где-то пугающая своей близостью к той стороне. Открыть бы, увидеть отражение в ее кристальных глазах, услышать знаковое послание…
- У вас кровь, - Лайсве вдруг повернула голову и уставилась на его руки.
- Что?
- У вас все ладони в крови, разве вы не видите? – говорила она странным лишенным обычных мягких ноток голосом. – Я все знаю.
Жерард вздрогнул. Тайком вышел в свой кабинет, налил в таз воды и принялся остервенело драть ладони рогожкой. Все-все вплоть до грязи из-под ногтей. Отец всегда говорил – держи руки чистыми. Демоны! Он стер ладони до глубоких кровавых ссадин. Отшвырнул рогожку, подошел к шкафу со снадобьями и накапал себе настойки корня валерьяны. Выпил залпом. Демоны! Не время сходить с ума. Терпеть-терпеть, руки чистые, а ум ясный, иначе десятилетия труда, все достижения пропадут втуне.
Но девчонка, ее слова! Боги, Безликий не показывается не из-за нее, а из-за Жерарда. Ускользает, как тот демонов летающий кот из сна, словно говорит, глупец, ты не достоин. Я не принимаю тебя и твои методы, я никогда тебе не дамся. И пускай весь мир летит к демонам!
Жерард обмакнул лицо в воду. Кожу немного охладило, но непослушные волос закрутились барашками на висках.
Когда он вышел, Лайсве уже смеялась вместе со всеми. Завидев его, подошла, словно ни в чем не бывало:
- Поздравляю вас еще раз. Вы как никто достойны этой должности.
Стараясь не шарахаться от нее, Жерард с трудом выдавил из себя улыбку:
- Спасибо… всем. Давайте уже расходиться, время позднее.
А через несколько дней умерла Пиллар. Скоропостижно, тихо, во сне, от остановки сердца. Все соболезновали Жерарду, сетуя на разгульный и неумеренный образ жизни его жены. Гиззи поначалу спрашивала, где мама, но получив ответ, что она уехала к друзьям, и думать о ней забыла. И только небесная Норна корила редким, брошенным исподтишка взглядом. Будто знала о захваченной у аптекаря колбе.
***
Постепенно даже учеба приелась. Я чувствовала отчуждение ото всех: девчонок, учителей, даже мастера Жерарда. Словно они потеряли ко мне интерес, разочаровались, и теперь я не принадлежала к их кругу. Шептались о чем-то своем, обсуждали высшие материи, а на меня махнули рукой. Даже мастер Жерард, который раньше был лучшим другом и наставник, теперь меня избегал, в моем присутствии молчал и отводил взгляд, отвечал односложно, даже не журил ни за что. В отчаянии на одном из еженедельных осмотров в его кабинете я решила хоть как-то его смягчить:
- Я не хочу в нижний город уже больше года и не встречаюсь ни с кем, кроме членов ордена. Вы были во всем правы: наши миры не должны пересекаться. От этого всем только хуже.
- Да, молодец, - безразлично кивнул он, и даже не добавил свое извечное “когда ты прекратишь бегать к своему рыцарю”.
Стало совсем тоскливо. Я зябко обняла себя - в одной камизе было еще прохладно. Болтала босыми ногами, сидя на кушетке и разглядывая курчавую шевелюру Жерарда, пока он записывал наблюдения в дневник.
- Я видела Безликого.
Раздался резкий шорох, будто перо прорвало бумагу и сломалось. Жерард полуобернул голову, ожидая продолжения.
- Он был бродячим котом, скитался по трущобам Нижнего между тугими струями проливного дождя, питался объедками на помойке, пил протухшую воду из реки, слушал речи единоверческих проповедников на площади у разбитого фонтана и говорил: “Они правы, а Стражи сами накликали беду на свои головы”.
- Это правда?
- Нет, я просто хочу привлечь ваше внимание.
Я спрыгнула с кушетки и принялась одеваться.
- Не шути так. Ты же не глупый ребенок, - все с таким же безразличием отвечал Жерард, снова вернувшись к своим записям.
- Иногда я в этом сомневаюсь…
Он развернул в подземелье Университета грандиозное строительство, про назначение которого никому не рассказывал, и большую часть времени посвящал ему, а наш проект несмотря на все уверения почти забросил. Может, тоже потерял интерес.
Я вышла в гостиную. На диве сидели Сезар с Джурией и Торми и что-то оживленно обсуждали. Я постояла перед ними минут десять, ожидая, что меня заметят, но этого не произошло. Не прощаясь, невидимым привидением я пошла к выходу. Почему даже здесь я не нашла себе места?