Страница 33 из 54
Кира перевернула ещё одну страницу.
-Не может быть! - он потрясённо уставился на групповой снимок. На фоне морского пейзажа стояли четверо: две женщины и двое мужчин. Чёткая фотография позволяла прекрасно рассмотреть их лица, детали одежды. Олечка продела руку под локоть Ричарда, мило склонив изящную головку ему на плечо. Рядом почти в той же позе, опираясь на руку Монастырского, грустно улыбалась Нора.
-Но тут же... - Сергей посмотрел на Киру ошалевшими глазами, - здесь мама и Андрей Афанасьевич!
-Да, здесь они все: Олечка, Ричард, Нора и Андрей Монастырский. И, поверь мне, этого снимка тогда, в двенадцатом году, не было.
-Какая-то чертовщина, - его сознание упорно продолжало сопротивляться. - Слушай, у меня уже всё перемешалось в голове: браслеты, зеркала, призраки... Но я же вижу, ты ещё не всё рассказала. Да?
-Да. Не всё, - она заметила, как Сергей осунулся и побледнел от усталости, - вот что: давай завтра поговорим. Сейчас уже спать надо...
-Смеёшься? - он упрямо помотал головой и стал совсем похож на того, двадцатилетнего Серёжку Палёнова, - говорить так говорить, рассказывать так рассказывать. Ты только чаю согрей, - попросил он.
Пока Кира занималась чаем, Сергей задумчиво вглядывался в темноту окна - туда, где светились редкими огнями окна дома Циммермана:
-Так и вижу тебя: сидишь пьёшь кофе и смотришь, смотришь в свою прежнюю жизнь. Душу травишь...
-И не думала травить душу, - огрызнулась Кира. - Я всего лишь продолжаю ждать. Как Пенелопа Одиссея... или как Сольвейг...
-Не очень-то Одиссей был верен своей Пенелопе, - саркастически усмехнулся он.
Кира резко повернулась:
-Не смей, - процедила она сквозь зубы, - не смей таким тоном говорить об отце! Мальчишка!
Он покраснел, насупился, сунул руки в карманы брюк и отвернулся к окну. Кира посчитала про себя до двадцати и миролюбиво позвала его:
-Иди чай пить, Серёжа.
Он подошёл, устроился на стуле, скептически глядя, как Кира пытается вскрыть тупым консервным ножом банку сгущёнки:
-Дай, открою... - он забрал у неё банку, - Шурочка сгущёнку любит?
-Любит, - коротко ответила Кира. Они помолчали.
-Кирка, ты не сердись. Это я глупость сказал... - он подвинул к ней банку.
-Не сержусь. А ты подумай, прежде чем что-то ляпнуть, - она намазала на ломтик булочки сгущёнку и протянула Серёже, - мы с Шуркой вот так любим...
-Помнишь, мы на кухне чай пили с конфетами?
Кира кивнула и усмехнулась:
-Ты маленьким сладкое любил. Как всё странно... Ведь если пересчитать годы-месяцы, получится, что я видела тебя - трёхлетнего малыша - всего восемь лет назад. А ты - вот он какой! - седой, большой и тебе 66 лет... Уму непостижимо!
-Это точно: непостижимо. Что там Гришка-прохвост плёл? Надо вернуть ящичек? Покажи-ка его!
С трудом Кира вытянула объёмистый сундучок из брюшка саквояжа.
-Вот, смотри.
Серёжа повертел его в руках, попробовал открыть - не получилось.
-Вот ключ, - она протянула кольцо и ткнула в то место крышки, куда его надо было приложить. Серёжа приставил камень к нужной выемке, но ничего не последовало. Тогда Кира повторила его действия, и крышка с позвякиванием откинулась.
-Вот, значит, как, - хмыкнул Сергей. Он заглянул в нутро ящичка, потянулся за синим футляром, но крышка с противным скрежетом тут же захлопнулась. - Ах ты, чёрт!
Кира засмеялась:
-Смотри! - она ещё раз открыла ящичек, достала синий футляр и раскрыла его - пусто. - Здесь браслеты хранились.
-Это кто ж так придумал? Получается, эта штука "знает" только тебя!
- Вот именно. Об этом Гришка-прохвост и говорил. И ещё: без моего добровольного - заметь, добровольного - согласия всё это не действует. Знаешь, я хочу, в конце концов, знать, что там, в коробочке, столетиями хранила моя семья.
Она решительно достала коробку, чем-то напоминающую портсигар для великана. Абсолютно гладкая, тусклая поверхность, ни рисунка, ни надписи, и никакого намёка на шов.
-Тяжёлая! - она протянула коробку Сергею. Тот взял, взвесил на ладони:
-Килограмма два, не меньше. Ты не торопись открывать её, - предостерёг он Киру, - помнишь, это запрещалось? Так что не спеши.
-Не спеши, говоришь? Как же мне не спешить, если, как сказала Ниночка, эти уже больше двух месяцев кругами вокруг меня и Шурки ходят. И круги стремительно сужаются.
Она рассказала, как "случайно" им встретился Вацлав Иванов во время поездки в Таллин, как опять-таки "случайно" появился телефонный приятель Александр Орлов, и главное - они вместе "сводили" её в Дом кино.
-Они почти не скрывают, что ведут за мной наблюдение, - по плотно сжатым кулачкам с побелевшими костяшками Сергей догадался, как тяжело даётся Кире внешнее спокойствие.
-Неужели этот артист так похож на отца?
-Ты сомневаешься? Просто одно лицо. Но голос... голос не Штефана, и фильм чёрно-белый - поэтому трудно сказать он это или нет. И почему Иво Рюйтель? Откуда такое имя? Если б встретиться с ним, поговорить... А вдруг он ничего не помнит, потому что перескочил через тридцать с лишним лет? Но сынок Гришки-прохвоста с племянником-душегубом неспроста заинтересовались Рюйтелем.
-Вот что, - поднимаясь, сказал Сергей, - тебе нужно встретиться с этим Рюйтелем, ты права. Я постараюсь разузнать о нём, думаю, это не сложно. Пока ничего не предпринимай. Да, ещё: этот Орлов - сколько ему может быть лет?
Кира пожала плечами:
-Не знаю. Может, чуть больше пятидесяти? Подожди, Ниночка говорила, что сын у неё родился, кажется, в двадцать втором году. А если так...
-Если так, то ему пятьдесят три года. А в сорок третьем ему был двадцать один год.
-Ты что, мог знать его тогда? - удивилась Кира.
-Да нет, это не он. Тот был моложе - совсем мальчишка. Этакий дьяволёнок, щенок с мордой волка на запястье.
Кира побелела, в ужасе уставившись на Сергея.
-Ты что? Что это с тобой? - обеспокоился он, видя её бледное, как полотно лицо.
-Серёжа, - еле шевеля губами, прошептала Кира, - Серёжа, у Орлова на запястье была полустёртая татуировка. Он пытался вывести её, но слабый контур всё-таки остался... Я видела!
-И?! - он схватил её за руки и встряхнул: - Что там?
-Морда то ли собаки, то ли волка...
-Вот! Мне этот Орлов показался смутно знакомым, но он тщательно скрывал под шляпой лицо, отворачивался, - Серёжа прошёлся по комнате в возбуждении. - Столько лет искать! И так просто встретить!
-Ты думаешь, это?..
-Я почти уверен, что это Шарло - преступник, на совести которого не одна сотня людей. Это из-за него Франсуаза... - он надел пальто, взял шляпу, - Кира, не беспокойся, я сегодня же постараюсь всё разузнать об Иво Рюйтеле. Мы что-нибудь придумаем.
-Куда ты сейчас пойдёшь? Ещё ночь, темень полная. Оставайся, поспи хоть чуточку. Сейчас ты слишком взволнован!
-Вот именно поэтому мне надо пройтись и всё-всё обдумать, - нервно улыбнулся он. - Увидимся завтра.
Он наклонился, коснулся губами её щеки и, неслышно ступая, вышел в коридор. Тихонько скрипнула входная дверь, и Сергей слился с темнотой парадного.
-Ты что, ночью сгущёнку ела? - Шурка удивлённо разглядывала начатую банку.
-Ты же видишь. Ела, - Кира закрутила узлом волосы, вколола последнюю шпильку, - Шурка, ешь быстрей, опоздаем же!
Шурочка нахмурилась: что-то в тоне мамы ей не понравилось. Но она промолчала, быстро дожевала кусок городской булки - ту её часть, что вкусно хрустит, и допила чай. Осталось надеть пальтишко - и в путь.
Обычно они выходили из дома в восемь утра. Летом солнце во всю светит, а в середине ноября темно и неуютно, да ещё пошёл мелкий дождь со снегом. На переходе задержались: вода в Карповке отражала огни фонарей и тихо плескалась, принимая в себя снег с дождём. В тишине утра далеко разнеслось цоканье копыт. Всадники - мужчина и женщина -проехали мимо.