Снежный поцелуй

Тем не менее, ноги сами принесли его туда, откуда было видно окно Марьяны. Почему-то этот светлый прямоугольник притягивал его взгляд. Он сел на одну из скамеек возле детского городка и стал вести наблюдение. Наблюдать было совершенно нечего. Занавески на окне ни разу не шелохнулись, никто не показался, не помахал ему рукой… Наверное, она спит. Во всяком случае, лежит в постели. А рядом мама, племянник, невестка. Они могут ее видеть, разговаривать с ней, она, наверное, улыбается им и говорит, что чувствует себя прекрасно, чтобы они не волновались.

А вдруг ей стало хуже? Вдруг у нее что-то серьезное? Арамис вскочил и двинулся к гостинице. Почти, дошел до входа, повернул влево, прогулялся, потом вправо… В конце концов, он зашел в кафе и выпил целый кофейник кофе, что отнюдь не способствовало успокоению его мыслей.

Марьяну все время тянуло к окну, и, как оказалось, не зря. Ближе к вечеру она увидела Сеню. Он сидел на детской площадке и смотрел на ее окно. Она стояла за прозрачной шторой и наблюдала за ним. Вот он вскочил и бросился к гостинице. Неужели заявится к ней, невзирая на родителей и всех остальных? Это будет интересно. Девушка чувствовала, что ее сердце учащенно забилось. Сейчас он поднимется, и окажется прямо перед ней… Но он не поднялся. Когда до входа оставалось несколько метров, Сеня резко свернул в сторону. Он несколько раз прошелся перед гостиницей и зашел в кафе. Значит, боится. Ну что ж, ей это вполне понятно. Хватит его мучить.

Она бросилась одеваться. Пришлось натягивать теплый лыжный костюм. В джинсах и коротенькой курточке мама ее ни за что не отпустит. Марьяна быстро причесалась, мазнула по губам кисточкой с блеском. Хотела накрасить ресницы, но передумала. Пусть все будет естественно. Щеки у нее раскраснелись, глаза блестят, она чувствовала, что выглядит очень привлекательно. Потому что влюблена, потому что спешит на встречу с человеком, который сводит ее с ума.

— Мам, я пойду прогуляюсь, — крикнула Марьяна в сторону гостиной.

— Стой! — услышала она грозный окрик.

— Ну что? Я прекрасно себя чувствую.

— Похоже, что так и есть, — вынесла вердикт мама, несколько секунд пристально рассматривая дочь. — Шапку надень.

— Да там не холодно.

— Говорю тебе: надень шапку.

— Да у меня капюшон есть!

Спорить совершенно бесполезно, поняла Марьяна. За шапку мамы бьются насмерть. Она взяла из маминых рук шапку, надела ее перед зеркалом и вышла.

— Только не сиди на морозе! — услышала она вслед.

Глава 7

Они столкнулись в дверях кафе. Арсений почувствовал, что кофе видеть уже не может, но зато в его организме присутствует странная и очень настоятельна потребность видеть окно Марьяны. Он расплатился, побрел к выходу, причем настроение его было далеко не радужным. И тут на него налетел восхитительный маленький вихрь с длинными светлыми волосами и самыми синими глазами на свете.

— Привет, чего нос повесил? — бодро спросила девушка, которая, в его представлении, должна была лежать в кровати с высокой температурой.

— Переживаю, — признался ошеломленный Арсений.

— За меня?

— Ага, — он почему-то опустил глаза.

— Здорово, — сделала неожиданный вывод Марьяна.

— А почему ты тут бродишь, ты же должна болеть, лежать в кровати с горчичниками? — спохватился он.

— Я уже выздоровела. И вообще, это была не болезнь, а акклиматизация. Если бы мама не подняла панику с утра, я бы и на лыжах пошла кататься. Как сегодня снег? Такой же мягкий, как вчера?

Они вышли из кафе и пошли по набережной, вдоль узкой горной речки, заключенной в обрамление из бетона. Арсений рассказал, как они всей компаний проспали и вышли на трассу только после обеда. Описал появление Романа и его нежелание сообщать телефон сестренки.

— Он вообще какой-то странный, — задумчиво произнесла Марьяна. — Смотрит на тебя волком. Не понимаю, что ему в тебе не нравится? — Она немного отошла и придирчиво оглядела молодого человека со всех сторон. — Вроде, все на месте. Две руки, две ноги. Одна голова.

— Может, он недоволен моим изогнутым носом? Или ему горб ему не по душе? А, понял! У меня ноги кривые.

— Точно, — серьезно сказала Марьяна. — Это решающий аргумент. Она не выдержала и рассмеялась. — Не прибедняйся. И не напрашивайся на комплименты.

— Даже и не думал. А почему у тебя шапка не на месте?

— В смысле? — девушка посмотрела на шапку, зажатую в руке.

Арсений аккуратно взял головной убор и натянул ей на голову. Он пытался быть осторожным, но все равно его пальцы запутались в разметавшихся по плечам волосах Марьяны.

— Больно! — пискнула она.

— Извини, — он неловко переместил шапку на одну сторону, потом на другую. Потом натянул на лоб.

— О господи, — вздохнула Марьяна. — Чувствую себя поленом.

— Почему? — удивился Арсений.

— Только на полено можно натягивать шапку таким образом.

Она сняла свою белую вязаную шапочку, перевернула швом назад и пристроила на голове так, как нужно.

— Век живи век учись, — глубокомысленно изрек Арсений. — Может, посидим где-нибудь? Ты не замерзла?

— Я совершенно не замерзла. Мне даже жарко. Особенно в шапке. Посидеть можно, только пусть это место будет очень тихое. У меня сегодня все утро голова болела, шума она не вынесет.

— Так, тихое… В пиццерии шумно, в «Медведе» музыка, в «Амстердаме» вообще рок-группа. Слушай, а пошли ко мне? То есть к нам. У нас очень уютная гостиная. Если придвинуть кресла к окну, можно смотреть на набережную. Красивый вид. И тихо. Если связать троглодитов и заткнуть им носками рты.

— К тебе? — заколебалась Марьяна.

— Только ты не думай, что я… Я совершенно не имел в виду ничего такого. Я хотел сказать…

— Что не будешь покушаться на мою честь, — закончила фразу Марьяна. Он так смутился, что ей стало смешно. И очень легко. — Знаешь, почему-то я тебя совершенно не боюсь, — призналась она.

не знал, радоваться этому заявлению или огорчаться.

— Ого, — произнесла Марьяна, оглядывая роскошную гостиную. — Совсем не похоже на прибежище бедных студентов. У каждого отдельная спальня… Которая из них твоя?

— Э-э, — замялся Арсений.

— Что? Не покажешь мне, где ты обитаешь?

Молодой человек лихорадочно пытался вспомнить, застелил ли он кровать. По всему выходило, что нет. Утром они страшно торопились, потом он думал о Марьяне, а не наведении порядка… Наверняка еще и носки повсюду разбросаны.

— Может, не стоит? — умоляюще произнес он. — Мы сегодня утром очень торопились.

— Хочешь сказать, там страшный бардак? — почему-то обрадовалась Марьяна. — Тогда тем более пошли. По характеру беспорядка можно очень многое сказать о человек.

— Ладно, мой дорогой Холмс, если не боишься, пошли, — он распахнул дверь.

По крайней мере, в одном Арсений был уверен: его документы, паспорт и права, не валялись на видном месте. А еще он понимал, что приближается час икс. Сегодня вечером он просто обязан рассказать Марьяне всю правду.

Комната, и вправду, выглядела не лучшим образом: дверцы шкафа раскрыты, одеяло наполовину лежит на полу, штаны от лыжного костюма свешиваются со спинки стула, носки почему-то лежат на тумбочке, а футболка на туалетном столике. Арсений бросился подбирать вещи и запихивать их в шкаф.

— Поздно метаться, — злорадно усмехнулась Марьяна. — Я уже все видела.

— Что?

— Да ничего страшного. Совершенно нормальный утренний беспорядок.

— И какие будут выводы, сэр Шерлок Холмс?

— Ты человек довольно аккуратный.

— Вот как? — удивился Арсений.

— Да, — медленно кивнула Марьяна. — В шкафу у тебя все вещи сложены. Даже носки лежат парами.

— Ну у тебя и глаза!

— Так, что еще можно о тебе сказать? — Девушка продолжала оглядываться. — Наверное, ты любишь синий цвет…