Страница 7 из 8
– не выставлен ли цветок. По Кюблер-Росс – вторая стадия представляет особый интерес для психотерапевтов и танатотерапевтов. Осознание смерти (вторая стадия) не приводит по Кюблер-Росс к отчаянию, унынию, депрессии. Вторая стадия – гнев! Максимально сильное чувство, реализуемое через максимально сильные импульсы тела. В состоянии гнева – человек может совершить страшный поступок. Это – энергетический взрыв. Видимо, человек настолько сильно отводит своеобразный «маятник состояний» в одну сторону – «смерти нет!», что, срываясь, – он летит с перехлестом. Отсюда – так трудно работать с людьми, переходящими во вторую стадию умирания. На эту тему – фрагмент другого фильма, последнего фильма Кайдановского «Простая смерть» (экранизация «Смерти Ивана Ильича» Льва Толстого). Иван Ильич, пройдя причастие, в гневе и отчаянии отталкивает пришедшую его поздравить с этим важным христианским актом жену.
Вернемся к Плейшнеру. На второй стадии – сплошь загадки. Подняв глаза, увидав цветок (голос Капеляна беспристрастно комментирует: «разведчик успел его поставить») и отведя взор вниз, кто заставляет Плейшнера поднять глаза во второй раз?! Эти двое разговаривавшие в окне гестаповцы – они же его не заметили в первый раз! И только во второй раз, когда Плейшнер взглянул на них, они взглянули на него – и следует жест приглашения – «смерть здесь!». И образ птички в клетке! Не в этом ли притягательность смерти? Знала ли Лиознова типологию Кюблер-Росс? Сомнительно! Знал ли Лев Толстой, ведя своего героя Ивана Ильича по этим же стадиям? Исключено!
Дальше стадии расходятся. У Кюблер-Росс третья стадия – «торг». У Плейшнера – отчаянные и судорожные попытки найти выход. Четвертая стадия по Кюблер-Росс – «депрессия». У Плейшнера этой стадии не видно. Он до конца пытается искать выход, и только когда он решил подняться выше этажом, – открывается дверь квартиры проваленной явки. И далее – опять созвучие стадий. Последняя стадия – «Принятие смерти». Слова гестаповца, почти в упор: «Вы ошиблись!». Это не только приговор Плейшнеру и его жизни, но и тому, как он ее распорядился. Следующая сцена фильма Лиозновой вызывает дружный смех у профессионалов-силовиков. Какой профессионал-разведчик позволит Плейшнеру рыться в одном кармане, потом в другом, что-то вытаскивать. И даже видя, как ампула исчезает во рту Плейшнера, какой профессионал будет за этим просто наблюдать (обычно зажимается кадык и человек не способен осуществить глотательные движения). Но в этой заключительной сцене режиссером выступает уже не Лиознова, а Смерть. Она же и организует падение Плейшнера на мостовую (вариант старческого суицида?).
В танатотерапии процесс умирания рассматривается как процесс, состоящий из двух стадий: своеобразной «вялотекущей», в которой находятся большинство живущих и читающих данный текст и «активного умирания», соответственно – стадии «санации» и «терминации». Оказывая помощь умирающему важно ориентироваться в этих стадиях и выбирать приемы и средства, адекватные самой стадии. Для стадии «санации» – санирующие приемы, для стадии «терминации» – приемы терминирующие. Прием, применяемый неадекватно ситуации «санации» или «терминации» не может оказать помощь человеку, приводит к насилию над ним, его физиологией, зачастую подрывает его ресурс. Часто умирающий сам просит не применять к нему «санирующих» процедур, как, например, в следующем отрывке:
«С ужасом читаешь, до чего нелепо и жестоко обходились лекари с жалким, бессильным телом Гоголя, хоть он молил только об одном: чтобы его оставили в покое. С полным непониманием симптомов болезни и явно предвосхищая методы Шарко, доктор Овер погружал больного в теплую ванну, там ему поливали голову холодной водой, после чего укладывали его в постель, прилепив к носу полдюжины жирных пиявок. Больной стонал, плакал, беспомощно сопротивлялся, когда его иссохшее тело (можно было через живот прощупать позвоночник) тащили в глубокую деревянную бадью; он дрожал, лежа голый в кровати, и просил, чтобы сняли пиявок, – они свисали у него с носа и попадали в рот. Снимите, поднимите! – стонал он, судорожно силясь их смахнуть, так что за руки его пришлось держать здоровенному помощнику тучного Овера» (Набоков В.,1993).
На приведенном ниже рисунке 9, вынесенном нами на обложку учебного пособия «Танатотерапия: теоретические основы и практическое применение» (8), – гравюра XV века, иллюстрирующая все сложности оказания помощи умирающим (из собрания Британской библиотеки, Лондон).
Рис. 9 Оказание помощи умирающему
Возвращаясь к медицине, отметим, что многие факторы (медицинская модель болезни; клятва Гиппократа, обязывающая спасать «до последнего»; собственные проблемы врачей) – не позволяют врачам менять их стереотип отношения к помощи и к идее различимости и адекватности подбора приемов стадиям «санации»/«терминации».
Особенность применения отдельных приемов танатотерапии (таких как «опускание нижней челюсти», разные способы «заземления» на различные части тела; в отдельных случаях – применение четырех базовых приемов танатотерапии) заключается в том, что сами приемы «настраивают» стадии умирания, и в этом смысле являются всегда адекватны этим стадиям («санации» и «терминации»). Если умирающий находится на стадии «санации», он, с их помощью, выздоравливает; если он находится на стадии «терминации», – умирает. Так, приемы расширения дыхания – опускание у лежащего человека нижней челюсти на вдохе (в русской целительской практике в ямку нижней челюсти клали камень), подъем на вдохе его шеи (в ряде западных телесных систем данный прием именуется «лифтинг шеи»), – в случае «санации» способствует выздоровлению, на «терминальной» же стадии – облегчает смерть, устраняет агонию. В последнем случае смерть является правильной и легкой. И это реальная помощь таким умирающим.
9. Четыре базовые проблемы человека
В отличие от классической западной телесной психотерапии – танатотерапия не работает с человеческими проблемами «точечно» и редко прибегает к знаниям своеобразной «проблемной анатомии»[2]. Выслушивая заказ клиента, рассказ о его проблемах, обращая внимания на симптомы (как же иначе – в традиции психотерапевт обязан выслушать!) мы знаем, что в основе всех человеческих проблем лежит нарушенный баланс между процессами активизации и процессами поглощения энергии (процессы «абсорбирования» – «абсорбции»). Нарушен баланс. И нарушенный баланс проявляет себя в виде четырех базовых проблем человека (Баскаков В.,1998).
Первая и самая трудная для решения проблема, связанная с изменением позиции тела, прохождением особой стадии эволюции тела – homo erectus (прямостояния), – проблема контроля/сверхконтроля со стороны сознания (проблема головы, «горя от ума», «шибко умности» и др.). Собственно, в наличии сильного контроля для человека – нет проблемы. Жизнь в социуме, цивилизации, – предполагает сильный контроль своих чувств, телесных импульсов («некрасиво!», «некультурно!»). Проблема проявляет себя в случаях необходимости отпустить контроль, потерять его, например, отпустить себя в сексе. А это, для тех, у кого он сильный, – невозможно. Дальше, прямо закон: люди, у которых сильный контроль, – не испытывают оргазм. Им даже не помогает алкоголь. Чем быстрее другие позволяют себе уйти «в отрыв», – тем скорее они трезвеют («надо отвезти домой Машу; надо позвонить, чтобы забрали Петю» и др.).
Вторая базовая проблема человека также тесно связана с позицией его тела и имеет отношение к превращению человека из животного в существо культурное, социальное. Если показать как перемещаются животные, то будет видно, что наши руки «будут заняты делом», – участвуют в локомоции, перемещении. Пройдя путь прямостояния и высвободив руки, руки отдаются коммуникации. Появляются жесты – «эмоция находит в жесте точку опоры». Именно в тех странах, где общаются повышенно эмоционально – сплошные жесты (например, Италия). Поскольку «руки растут из грудной клетки», в коммуникации задействовано дыхание и затрагиваются сильные чувства. Для примера, обрадуйте Вашего знакомого (даже для примера, – не будем его обижать), и понаблюдайте за его дыханием. Оно сразу отреагирует – чаще всего теми же паттернами – гипервентиляцией или замрет.
2
Термин «проблемная анатомия» предложен нами в качестве метафоры, связывающей и соотносящей специфику человеческих проблем частям тела, внутренним органам и системам организма человека. В чем-то созвучен райховскому понятию «структуры характера» (Баскаков В., 2001).