Страница 16 из 130
- Смуглое лицо авторитета побледнело до синевы. Но он закусил оскорбление, как норовистый жеребец закусывает узду, чтоб не поддаться воле всадника. И, выигрывая паузу, сказал:
- Господин капитан, когда нормальную машину купишь? Позволь мы тебе подарим хорошую?
Калитин обернулся на свою машину. Действительно, его москвич мог взять первое место на выставке древностей. Если победа и сейчас смотрится не слишком старомодно, то москвич 408 модели выглядел среди современной автотехники курьезно. Калитин перевел взгляд на машину Чачи:
- Нет, Вася, это у тебя ненормальная машина. А у меня как раз - самое то. Ну посуди сам, сколько таких черных БМВ только в нашем городе. Как уголовник немного приподнялся, так и садится в БМВ. Будто инкубаторские цыплята вы в этих машинах. А назови мне серьезного мента, который на таком москвиче раскатывает? Не знаешь? То то же. А я - мент серьезный, не сомневайся.
- Если ты такой серьезный, - с неостывшей злобой и без малейшего акцента сказал авторитет, - то поймай фраера, который гостиницу поставил.
- Зачем же я его буду ловить? - усмехнулся капитан. - Я же не кот. Фигуранта я вычислил, дам команду по Управлению и мне его привезут в браслетах.
Чача забыл про обиду, глаза его загорелись:
- Кто? Скажи, начальник! Мне он нужен.
- Перетопчешься, Вася.
Калитин захлопнул дверку машины и не глядя больше на вора пошел к конторе рынка. Он чувствовал полный бешенства взгляд Чачи и это его смешило. Он был смешливым человеком, капитан Калитин Александр Александрович, бывший пограничник, бывший кинолог, оперативный сотрудник отдела по расследованию особо опасных и дерзких преступлений, чемпион края по русбою, отец трех девочек - погодков, недоучка, владелец машины, которую вместе с тестем, механиком воинской части, собрал собственными руками и которая на гонках по пересеченной местности могла обогнать новенький, последней модели БМВ Чачи. Мало кто знал, что под неказистым корпусом прячется мощный форсированный движок, что амортизаторы переставлены с военной амфибии, что машина имеет дополнительный привод на передние колеса и пуленоепробиваемые стекла.
Калитин приехал на рынок с единственной целью: ему надо было поговорить с директором рынка. Встреча с "крышей" рынка планировалась, сейчас разговор с авторитетом для следствия не мог быть полезным. Поэтому капитан заинтриговал Чачу и дал понять, что он отнюдь не пешка в уголовке, как тот мог думать. Капитан прекрасно знал, что не должность красит человека, а сыщиков убивают вне зависимости от количества звездочек на погонах.
Директор оказался на месте и Калитин не стал ходить вокруг да около.
- Меня интересует только один вопрос, - сказал он, игнорируя попытки директора объяснить, что к гостинице он не имеет ни малейшего отношения и что его уже допрашивали, - понимаете, один: перед ограблением за два-три дня что-нибудь происходило такое, что вас взволновало?
Калитин не был провидцем, подобный вопрос он собирался задать не только директору, но и оперативникам рынка, работникам гостиницы,жильцам, участковому. На жаргоне розыскников прием назывался "стрельба по кустам" и приследовал единственную цель - обнаружить дополнительных свидетелей. Сыщик исходил из предположения, что гостиницу ограбил гастролер, вор не местного разлива. Гастролер должен был подготовиться, осмотреться, а, следовательно, мог как-то привлечь к себе внимание.
Директор развел руками:
- Ну, смотря что считать? Меня каждый день что-нибудь волнует, рынок - точка горячая, тут как на фронте. Но, не знаю даже, интересно ли вам, меня несколько дней назад немножко обворовали. Бумажник из куртки утащили, тут, в кабинете, куртка висела, а я выходил. Но деньги вернули, сказали, что какой.то ханыга осмелился... Ну, вы понимаете.
Капитан понимал. Директор - марионетка, управляемая Чачей, - пожаловался ворам, те никого не нашли, но деньги директору вернули, чтоб не показаться лопухами. Капитан все это понимал как дважды два, но происшествие почти полностью исключало из числа подозреваемых Адвоката. Этот аферист, несмотря на новую кличку, вовсе не был зверем, да и беспредельщиком не был. Все свои аферы он продумывал точно и четко, действовал всегда осторожно, хоть и не без риска, на чужой территории не шкодил, законы воровские соблюдал, хоть сам в законе не был.
Калитин вышел от директора расстроенным. В гостинице он немного воспрял духом. Заведующая описала врача и это описание хоть и с натяжкой подходило адвокату. Естественно, доктор был в марлевой повязке и белой шапочке, но капитана интересовала не внешность преступника. Он уже работал с Адвокатом, хорошо помнил этого человека, поэтому распрашивал больше о манере поведения, жестах, фигурах речи. Такие данные редко входят в протоколы первичных допросов, так что Калитин не мог почерпнуть нужную информацию из бумаг, составленных дежурной опергруппой.
Кое что дал и опрос жильцов: молодой таджик рассказал про "шайтана", который "дунул савсем в морда вонучий что-то", так что несчастный "однако, савсэм галава терял". Но самым интересным свидетелем мог оказаться жилец, который в данный момент находился в больнице - грабитель разбил ему голову графином. Свидетель был начальником санчасти в колонии, откуда бежал аферист Верт, майором внутренних войск. Опергруппа обнаружила его в бессознательном состоянии, в одной с ним кровати лежали две голые девочки, опоенные, как предположил эксперт, снотворным группы нейролептиков, то есть не тем, которым пользовался грабитель.
Оперативники отправили пострадавшего и детей в больницу, но выделять дело майора в отдельное производство пока не стали, ожидали заключения экспертизы в отношении девочек.
Калитин вздохнул и вернулся к машине. Постоял возле нее, решая, куда ехатьв первую очередь - в больницу или к участковому? Вернулся в гостиницу, позвонил. Дежурный врач сообщил, что пострадавший еще в сознание полностью не пришел, тяжелое сотрясение мозга, находится в реанимации. С девочками все в порядке: сон был спровоцирован пипольфеном, лекарством безобидным, девочки имели недавнюю половую связь, обе дефлорированный, но не сейчас, а давно, так что половой контакт им никаких физических повреждений не причинил, они ничего не помнят, что было ночью, он, врач, ждет разрешения сотрудников милиции, чтобы их выписать, так как кроме небольшого нервного истощения дети ничем не страдают.
- Подождите выписывать, - сказал Калитин, - я подъеду.
Глава 8
(Красноярск, май)
Гараж оказался обычным шлакозасыпным сараем, обставленным, как жилая комната. Был даже телевизор, в углу стояла этажерка с книгами.
- Жрать хочешь? - буркнул сержант.
- Пока нет.
- Ну и сиди, - он с треском закрыл обитую железом дверь.
Стараясь держаться независимо, я подошел к книгам. Дешевенькие детективы в ярких обложках. Такой же до сих пор лежал у меня в кармане. Я уселся на кушетку и сделал вид, что читаю. Меня почему-то не оставляло ощущение, что за мной наблюдают, хотя зачем было за мной наблюдать?