Тройная игра афериста

- Слушаюсь, больше не повторится, - скороговоркой промямлил гражданский. Казалось, он сейчас станет во фрунт и щелкнет каблуками. Но в армии он, видно, не служил, поэтому еще больше съежился и просочился за дверь.

- Свободен, - сказал седой сержанту и указал мне на кресло, - садитесь, поговорим.

Я сел, вытащил сигарету и вопросительно посмотрел на хозяина.

-.Да, конечно, курите. Пепельница там, на столе. Надеюсь, этот смерд вас не ушиб?

- Ребра, вроде, целые.

- Да-с, такая вот скотинка с инициативой. Надо будет заняться воспитанием. Впрочем, извиняться не буду, он по-своему прав. Не исключено, что вам с ним еще придется подискуссировать. М-м-м, надеюсь, вы догадываетесь, зачем вас пригласили?

- Могу только предполагать. Видимо, это как-то связано с моей встречей с Олегом Маневиным.

- Несомненно, связано. Давайте, чтоб не обременять друг друга, коротко обо всем. Какая цель встречи, как о ней сговорились, планы?

- Встреча чисто случайная, никаких договоренностей. Я даже не знал, что он освободился досрочно. Олег рассказал мне, что его якобы поставили на камушки и рыжье, попросил помочь в поисках парня, на которого он грешил, некоего Валеры. Когда зашли в скверик, он нервничал, попросил подождать, пошел... Ну, а потом я поскорей удалился, не люблю, знаете, когда стреляют.

- Странно вы строите речь, - седой достал из глубокого кармана пачку "Кента", прикурил от зажигалки, изящно выпустил дым, - то говорите, как интеллигент, то переходите на жаргон.

- В каждом человеке две сущности, - сказал я мрачно.

- Ну-ну, - седой легко встал, подошел к двери, позвал кого-то. На меня он больше не смотрел.

- Отведите в гараж, - сказал он вошедшему сержанту. - Устройте без строгостей, пускай ждет.

Сержант опять взял меня за локоть.

Глава 7

(Красноярск, май)

Генерал Синельников мучился изжогой. У него был гастрит, а он вчера за ужином нарушил строгий запрет врача на острые блюда. Не смог удержаться, сациви было очень уж вкусное. Генерал достал из верхнего ящика стола баночку с содой, развел ложечку в стакане с теплой водой, выпил, морщась. Оперативники, вежливо отвернувшись ждали конца привычной процедуры. Теперь генерал должен был заняться самокритикой - это так же входило в ритуал.

- Мало меня, старого дурака били, - сказал генерал. - Знаю же, что нельзя мне острое кушать. Но вкусно же! Все, что вкусно, - нельзя...

Синельников строго посмотрел на сотрудников, будто ожидая возражений. Оперативники скромно молчали.

-Ну, ладно, - сказал генерал, - вернемся к нашим баранам. Почерк воров не установлен, никто до сих пор таким способом гостиницы не грабил. Был раньше Федька Ус, но он использовал снотворное в спальных вагонах, в купе. Погиб, прыгая с поезда. Майор Табаков, доложите, что слышно от информаторов?

Сухощавый, выбритый до синевы, майор прокашлялся:

- Источники в недоумении. Сообщают, что группа, контролирующая рынок и гостиницу, предпринимает свои шаги к розыску гастролеров. Шофера скорой помощи они вычислили, тот дал описание заказчика, но утверждает, что после вакцинации заказчик ушел из гостиницы вместе с ними. Впрочем, мог вернуться. Словесный портрет подготовлен, сейчас принесут ксерокопии.

- Разрешите, - вступил в разговор инспектор Калитин. Он впервые присутствовал на таком представительном совещании, но вел себя уверенно. - Статисты распечатали глоссарий последних ЧП. Из Решет бежал Владимир Иванович Верт по прозвищу "Мертвый Зверь".

- Это кто же, - удивился Синельников, - почему не знаю. Генерал обладал почти абсолютной памятью. В его голове, как в компьютере хранились тысячи фамилий, прозвищ, примет.

- Вы знаете, это Адвокат, он недавно новую кличку получил.

- Адвокат? Да, помню, конечно. Тот еще аферюга! Но почерк, вроде, не его. Мог, конечно, нанять кого-то в исполнители... Интересно, надо проработать эту версию. Вот вы, капитан, и займитесь. Майор, чем у вас сейчас Калитин загружен?

- По изнасилованию групповому вчера закончил, передал в прокуратуру материалы. Сейчас подключился к гостинице.

- Ну, и хорошо. Давайте, капитан, займитесь этим "Зверем" - Адвокатом. Нельзя, чтоб у нас под носом целые гостиницы грабили безнаказанно. Все, господа офицеры, на сегодня прервемся - мало исходного материала. Соберемся завтра в семнадцать. Вы, господин Табаковв, задержитесь.

Капитан Калитин начинал свою милицейскую биографию простым кинологом после погранвойск. Заочно учился на юрфаке, но семейные заботы - он рано женился - не позволили продолжать учебу. Верхом его желаний была должность начальника питомника служебных собак при Красноярском УР УВД, но человек он был не бесталанный, несколько раз проявил себя умелым поисковиком без всяких собак, его взял к себе "вечный" майор Табаков в отдел по расследованию особо опасных и дерзких преступлений. Вечным на милицейском жаргоне майор назывался потому, что, как и Калитин, не осилил высшего образования и не мог расчитывать на повышение звания. Подполковника, может, и дадут при выходе на пенсию, а так - майор.

Генерал в глубине души питал к "необразованным" профессионалам больше доверия, чем к выскочкам с дипломами. Он был убежден - никакие теоретические знания, полученные в университетах, не заменить простого служебного и житейского опыта. И, несмотря на невысокое звание, майор Табаков возглавлял очень ответственный отдел, а Калитин, не так давно введеный в штат краевого уголовного розыска при Красноярском управлении внутренних дел, только что удостоился его внимания.

Калитин не стал задерживаться в конторе. Он сделал звонок в статистам, к экспертам забежал по дороге и поехал к гостинице.

Ограбление произошло ночью, времени прошло всего ничего, но город уже гудел, вовсю перемывая косточки милиции. Впрочем, обыватели сплетничали на эту тему с определенным удовлетворением: мол, давно надо было этих спекулянтов черножопых взять за жопу, от них не убудет, на нас наживаются, торгаши хитрые.

Калитин припарковался на служебной стоянке у рынка, вышел из машины и бувально столкнулся с Чачей - авторитетом, чьи люди контролировали Красноярский рынок и гостиницу.

- Гамарджопе, Сан Саныч, - сказал Чача, - это что же делается, дорогой, я скоро на улицу буду бояться выходить, совсем распоясались твои подопечные.

Чача не был грузином, но любил им притворяться. Свою национальность Чача так до конца не выяснил, но, хотя родился и вырос в Сибири, обладал жгучей брюнетостью, солидным рубильником и неплохо подражал кавказскому акценту, хотя вполне мог обходиться и без него. Звали вора Василием и имя это ему совершенно не подходило.

- На этих улицах за порядком должен следить ты, Вася, - с удовольствием назвал его по имени Калитин, - я вот к тебе еду, спросить хочу - ты, может, на пенсию собрался, беспредел не замечаешь. Так ты сразу и скажи: постарел, мол я, господин капитан, прошу помощи от уголовного розыска.