Степь отпоёт (сборник)

204. Хаджи-Тархан

Где Волга прянула стрелоюНа хохот моря молодого,Гора Богдо своей чертоюТемнеет взору рыболова.Слово песни кочевоеСлуху путника расскажет:Был уронен холм живой,Уронил его святой, –Холм, один пронзивший пажить!А имя, что носит святой,Давно уже краем забыто.Высокий и синий, боками крутой,Приют соколиного мыта!Стоит он, синея травой,Над прадедов славой курган.И подвиг его, и доныне живой,Пропел кочевник-мальчуган.И псов голодающих вторит ей вой.Как скатерть желтая, был голОт бури синей сирый край.По ней верблюд, качаясь, шелИ стрепетов пожары стай.Стоит верблюд, сутул и длинен,Космат, с чернеющим хохлом.Здесь люда нет, здесь край пустынен,Трепещут ястребы крылом.Темнеет степь; вдали хурулЧернеет темной своей кровлей,И город спит, и мир заснул,Устав разгулом и торговлей.Как веет миром и язычествомОт этих дремлющих степей,Божеств морских могил величеством,Будь пьяным, путник, – пой и пей!Табун скакал, лелея гривы,Его вожак шел впереди.Летит как чайка на заливы,Волнуя снежные извивы,Уж исчезающий вдали.Ах, вечный спор горы и Магомета,Кто свят, кто чище и кто лучше.На чьем челе коран завета,Чьи брови гневны, точно тучи.Гора молчит, лаская тишь.Там только голубь сонный несся.Отсель урок: ты сам слетишь,Желая сдвинуть сон утеса.Но звук печально-горловой,Рождая ужас и покой,Несется с каждою зарейКак знак: здесь отдых, путник, стой!И на голубые минаретыПрисядет стриж с землей на лапах,А с ним любви к иным советыИ восковых курений запах.Столбы с челом цветочным РимаВ пустыне были бы красивы.Но, редкой радугой любима,Она в песке хоронит ивы.Другую жизнь узнал тот угол,Где смотрит Африкой Россия,Изгиб бровей людей где кругол,А отблеск лиц и чист и смугол,Где дышит в башнях Ассирия.Мила, мила нам пугачевщина,Казак с серьгой и темным ухом.Она знакома нам по слухам.Тогда воинственно ножовщинаБоролась с немцем и треухом.Ты видишь город стройный, белый,Там кровью полита земля,Там старец брошен престарелый,Набату страшному внемля.Уже не реют кумачиНад синей влагою гусей.Про смерть и гибель трубачи,Они умчались от людей.И Волги бег забыл привычкуНосить разбойников суда,Священный клич «сарынь на кичку»Здесь не услышать никогда.Но вновь и вновь зеленый валСтаринной жаждой моря выпит,Кольцом осоки закрывалРукав реки морской Египет.В святых дубравах ПрометеяСедые смотрятся олени.В зеркалах моря, сиротея,С селедкой плавают тюлени,Сквозь русских в Индию, в окно,Возили ружья и зерноКупца суда. Теперь их нет.А внуку враг и божий свет.Лик его помню суровый и бритый,Стада ладей пастуха.Умер уж он; его скрыли уж плиты,Итоги из камня, и грез, и греха.Помню я свет отсыревшей божницы,Там жабы печально резвились!И надпись столетий в камней плащанице!Смущенный, наружу я вышел и вылез,А ласточки бешено в воздухе вилисьУ усыпальницы – предков гробницы.Чалмы зеленые толпойЗдесь бродит в праздник мусульман,Чтоб предсказал клинок скупойКоней отмщенья водопойИ месть гяуру (радость ран),Казани страж – игла Сумбеки,Там лились слез и крови реки.Там голубь, теменем курчав,Своих друзей опередилИ падал на землю стремглав,Полет на облаке чертил.И, отражен спокойным тазом,Давал ума досугу разум.Мечеть и храм песет низинаИ видит скорбь в уделе нашемКрасив и дик, зову муэдзинаЗовет народы к новым кашам.С булыжником там беленаНа площади ясной дружила,И башнями стройно стенаИ город и холм окружила.И туча стрел неслась не раз.Невест восстанье было раз.Чу! Слышен плач, и стан княжныНа руках гнется лиходея.Соседи радостью полны,И под водою блещет шея.И помнит точно летописецСии труды на радость злобы,И гибель многих вольных тысяч,И быстро скованные гробы.Настала красная пораВ низовьях мчащегося Ра.Война и меч, вы часто только мячЛаптою занятых морей,И волжская воля, ты отрок удач,Бросая на север мяч гнева полей.«Нас переженят на немках, клянусь!»Восток надел венок из зарев,За честь свою восстала Русь.И, тройку рек копьем ударя,Стоял соперник государя.Заметим кратко: ЛомоносовБыл послан морем Ледовитым,Спасти рожден великороссовБыть родом, разумом забытым.Но что ж! Забыв его венок,Кричим гурьбой: «Падам до ног».И в звуках имени ХвалынскогоЖивет доныне смерть Волынского.И скорбь безглавых похоронТаится в песни тех сторон.Ты видишь степь: скрипит телега,Песня лебедя слышна,И живая смерть ОлегаВещей юности страшна.С косой двойною бог скота,Кого стада вскормили травы,Стоит печально. Всё тщета!Куда ушли столетья славы?Будь неподвижною, севера ось,Как остов небесного судна.В бурю родились, плывем на авось,Смотрим загадочно, грозно и чудно.И светел нам лик в небе брошенных писем,Любим мы ужас, вой смерча и грех.Как знамя мы молодость в бурю возвысим,Рукой огневою начертим мы смех.Ах, мусульмане те же русские,И русским может быть ислам.Милы глаза, немного узкие,Как чуть открытый ставень рам.Что делать мне, мой грешный рот?Уж вы не те, уж я не тот!Казак сдувал с меча пылинку,На лезвие меча дыша,И на убогую былинкуМолилась Индии душа.Когда осаждался тот город рекой,Он с нею боролся мешками с мукой.Запрятав в брови взоры синие,Исполнен спеси и уныния,Верблюд, угрюм, неразговорчив,Стоит, надсмешкой губы скорчив.И, как пустые рукавицы,Хохлы горба его свисают,С деньгой серебряной девицаЕго за повод потрясает.Как много просьб к друзьям встревоженнымВ глазах, торгующих мороженым!Прекрасен в рубищах их вырез.Но здесь когда-то был Озирис.Тот город, он море стерег!И впрямь, он был моря столицей.На Ассирию башен намек,Околицы с сельской станицей.И к белым и ясным ночным облакамВысокий и белый возносится храмС качнувшейся чуть колокольней.Он звал быть земное довольней.В стволах садов, где зреет лох,Слова любви скрывает мох.Над одинокою гусянойШирокий парус, трепеща,Наполнен свежею моряной,Везет груз воблы и леща.Водой тот город окружен,И в нем имеют общих жен.1913