Легион Проклятых (ЛП)

- Мелмох, внутрь, сейчас!

Сдиратель, словно молния, влетел внутрь. Но это был не Мелмох, а плеть отделения Ишмаил.

- Ишмаил... - начал Скейс, но слова застряли в горле десантника.

Опершись на кончики своей силовой клешни, Ишмаил взглянул на Скейса.

Его лицо полностью утратило благородные черты выходца с Эскары, а красные глаза горели ненавистью. Его голова представляла собой разветвленную сеть набухших вен и артерий, наполненных кровью и тьмой. Ишмаил превратился в животное. Животное, которое хотело убивать.

Оба сдирателя приняли боевую стойку на холодном мраморном полу Мавзолея. Ишмаил бросился на своего бывшего брата, размахивая силовыми когтями. Скейс аккуратно отражал лезвия клешни, стараясь не давать Ишмаилу полностью воспользоваться преимуществом его оружия. Схватив запястье одержимого Сдирателя, главная плеть развернул его и всадил гладиус прямо в ладонь Ишмаила. Бывший Сдиратель, не обращая внимания на боль, оттолкнул Скейса и сделал замах правой перчаткой в сторону силового ранца главной плети.

Безоружный берсерк ожидал, что его бывший командир отступит и продолжил наносить удары своей второй клешней. К моменту, когда он сфокусировал свои красные глаза на Скейсе, тот ринулся в контратаку. Главная плеть впечатал подошву ботинка в грудь Ишмаила, выведя того из равновесия и отшвырнув к двери.

С другой стороны, давя всей своей массой, напирал Злобокост, море культистов-берсеркеров жаждало принести Адептус Астартес в жертву своему Кровавому Богу. Кнут и брат Нова продолжали давить на дверь, кроша ботинками мрамор. Ишмаил бросил взгляд на своих братьев. Нова стоял ближе всех. Он и стал первой жертвой. Ишмаил крутанулся и вонзил когти в знаменосца. Стяг упал на землю, а следом за ним – брат Нова. Керш тут же почувствовал эффект от убийства – толпа за дверьми усилила давление. Татуированному пчеловоду удалось просунуть свое тощее, вымазанное кровью, тело в отверстие, из которого тут же повылезало множество рук. Пчеловод заорал во всю глотку, оповещая о своем триумфе, но Ишмаил заткнул его ударом в голову, размозжив мозг культиста. Избавившись от препятствия, одержимый Сдиратель вновь набросился на своих бывших братьев. Скейс встретил одержимого кровью Ишмаила, а Керш попытался достать гладиус. Ишмаил зашипел на обоих Сдирателей, его инстинкт убийцы разрывался между двумя целями.

Поток энергии ударил в берсеркера, отбросив его через весь вестибюль к стене Мавзолея. Ишмаил был опутан энергетическими нитями и пытался вырваться, словно загнанный зверь. Мелмох ввалился внутрь. Библиарий стоял на коленях, орошенный кровью культистов. Проскользнув под потоком энергии варпа, Скейс присоединился к своему труп-капитану. Удвоив усилия, Сдиратели, наконец-то, смогли закрыть дверь. Пока Скейс держал дверь, Керш привел в действие механизм запечатывания двери с помощью тяжелой адамантовой балки. Энергия варпа танцевала на пластинах Ишмаила, заставляя засохшую кровь дымится. Объединив свою ненависть к псайкеру с неестественными способностями, одержимый десантник стал сопротивляться обжигающему потоку. Лицо Мелмоха исказилось от усилий, прилагаемых им для контроля энергии потустороннего мира, вырывавшейся из его силовой косы. Из глаз Ишмаила пошла кровь, а ноздри раздувались от напряжения. Чистая ненависть выдавливала острые зубы плети отделения из десен, словно вырастающие клыки. Вены и артерии покрыли всю поверхность его кожи, и Сдиратель издал устрашающий рев. Ишмаил взорвался. Осколки керамита разлетелись во все стороны, врезаясь в поверхность двери и застревая в камне стены и пола. Кровь Ишмаила покрыла весь вестибюль и Сдирателей, находящихся внутри.

Когда все закончилось, Керш заметил, что Мелмох все еще стоит на коленях. Голова библиария была опущена, а сам он опирался на свое разрушительное оружие. Труп-капитан и его главная плеть сели на влажный пол, прислонившись к металлической поверхности двери, позади брата Новы. Керш попытался обнаружить признаки жизни у павшего Сдирателя, но знаменосец был мертв. Ишмаил прикончил его.

Молотьба продолжалась. Злобокост продолжал прокладывать себе дорогу из трупов. И на его пути оставалась лишь горстка Сдирателей. Поэтому все слуги Кровавого Бога стремились добраться до них, чтобы принести оставшиеся черепа в жертву своему темному повелителю. Керш мог представить цунами кулаков, ботинок, оружия и голов, бьющееся о поверхность огромной двери. Кошмарное видение посетило его разум: убийственное желание солдат-рабов, культистов, Астартес-отступников, демонов и Пожирателей Миров найти путь внутрь.

Палатина Сапфира и понтифик сообщили Кершу, что эта огромная дверь – единственный вход в мемориальную гробницу, и труп-капитан верил им. Его не беспокоил подвал. Снаружи Мавзолей был окружен огневыми точками с амбразурами и отверстиями для стрельбы из болтеров, которыми пользовались сестры из Августейшей Стражи, чтобы охранять останки Умберто Второго от разбойных рейдов и народных волнений. Но ни палатина Сапфира, ни архитектор здания не могли предположить масштабы противника, с которым придется столкнуться защитникам Цертус-минор. Стены были крепкими, и Керш был почти уверен в прочности двери, но Сдиратель понимал, что последователи Кровавого Бога, рано или поздно, смогут пробраться внутрь через амбразуры на верхних этажах.

Взгляд Керша упал на знамя пятой роты, все еще зажатое в перчатке Новы. Скейс также смотрел на покрытый кровью стяг. Оба Сдирателя переглянулись, бросив друг на друга тяжелый взгляд. Подхватив знамя, Керш высвободил гладиус из хватки Новы и протянул его безоружному Скейсу.

- Мелмох, следи за дверью, - приказал Кнут, стараясь перекричать гул тысячи ударов и бессчетного количества воплей.

Все еще стоя на коленях и не поднимая головы, библиарий слабо поднял руку.

Керш побежал по мраморному полу вестибюля, огибая Священную Усыпальницу. Скейс с трудом поспевал за труп-капитаном. Когти Ишмаила пронзили ранец главной плети, повредив системы, отвечающие за подвижность доспеха. Энергия, подпитывавшая бронекостюм была на исходе, и керамит мертвым грузом повис на Сдирателе,значительно замедляя его передвижение.

Когда космические десантники пересекли открытое пространство Мавзолея, загробная красота здания осталась позади: затейливые свитки на стенах, надписи на плитах пола, отлитые серебром и увековечившие имена понтификов и кардиналов, поддерживающие балки крытых балконов и огромные колонны упирающиеся в потолок Мавзолея, каждая из них расписана вручную, передавая свершения Умберто Второго за всю его долгую и продуктивную жизнь. Свечи с ладаном горели на тысячи висячих подсвечниках, а строгие статуи экклезиархов, причисленных к лику святых, окружали обсидиановый склеп. Лифт, выполненный из серебра, использовался для доставки клериков и Адептус Сороритас в глубины склепа, к небольшому комплексу палат, запечатанных за толстой дверью.

Внутри, для показа и в целях частного паломничества, находились останки Умберто Второго, верховного экклезиарха Адептус Министорум и Верховного Лорда Терры. Внешнюю сторону усыпальницы обвивала лестница с мраморными ступенями и лестничными площадками с доступом к подземелью, стенным проходам и верхним этажам Мавзолея. Именно по этой лестнице и мчались Сдиратели. Скейс и Керш все еще отчетливо слышали гул снаружи, отражавшийся от потолка здания, и могли видеть стоящего на коленях Мелмоха.

- Что теперь?- рявкнул Скейс.

Керш не ответил, лишь периодически останавливался на пролетах, чтобы взглянуть на амбразуры и дождаться Скейса. Керш остановился прямо перед дверью, отделявшую их от миссии систер, и бросил взгляд на творящийся снаружи хаос. С Мемориального Мавзолея открывалась лучшая панорама Обсеки. Столица мира-кладбища превратилась в руины, наполовину сгоревшие, наполовину – разрушенные, обагренные кровью невинных, заполненные маньяками, предателями и тварями варпа.

- Керш! – позвал Скейс, с трудом переводя дух. – Что нам делать?

Кнут бросил на Сдирателя отстраненный взгляд. Он слышал, как Мелмох зовет его. Игнорируя обоих братьев, Керш вышеб дверь ударом ботинка. Пробежав мимо келий, Керш двинулся сквозь ризницу и придел Богоматери. Рядом с солиторией палатины Керш обнаружил то, что искал: оружейную миссии и вокс-передатчик.