Страница 25 из 28
Я накладывала еду, не обращая внимание на содержимое своей тарелки.
— Это было всего лишь спором, а остальное тебя не касается.
— И поэтому ты выглядишь так, словно печаль, вина и гнев разъедают тебя изнутри, кусочек за кусочком?
Мне не хотелось это обсуждать.
— Убирайся из моей головы.
— Заставь меня сделать это. Выстави меня. Этим утром ты ослабила свой щит — любой мог пробраться прямо тебе в голову.
Я выдержала его взгляд. Еще один вызов. Но… мне было все равно. Все равно на силу, бурлящую в моем теле, на то, как легко я смогла проскользнуть в сознание Люсьена. И что это вышло так же легко, как если бы Рис проскользнул в мое, с опущенным или поднятым щитом. Потому я лишь спросила:
— Где Мор?
Он замер, и я приготовилась к тому, что он начнет давить и провоцировать меня, но вместо этого, он ответил:
— Ее здесь нет. Но есть дела, которые требуют ее участия. — Тьма снова закружилась вокруг него, и я набросилась на еду. — Так свадьба все еще в силе?
Я перестала жевать, сделав достаточно долгую паузу, чтобы пробормотать:
— Да.
— Я надеялся на ответ вроде: «Не задавай глупых вопросов, ты и так уже знаешь ответ» или мое любимое «иди к черту».
Я лишь потянулась к блюду с тарталетками. Его руки покоились на столе — едва различимые завитки тьмы кружили вокруг его пальцев. Словно когти.
— Ты подумала над моим предложением? — спросил он.
Я не отвечала до тех пор, пока моя тарелка не опустела, и я не начала накладывать себе еду.
— Я не буду работать с тобой.
Я почти почувствовала, как им овладело леденящее спокойствие.
— И почему же ты мне отказываешь, Фейра?
Я гоняла фрукты по своей тарелке.
— Я не собираюсь быть частью этой, так называемой, приближающейся войны. Ты сказал, что я должна стать оружием, а не пешкой, но, мне кажется, что это одно и то же. И единственное их различие состоит в том, в чьих руках эта власть.
— Мне нужна твоя помощь, а не повиновение, — огрызнулся он.
Его вспышка гнева заставила меня поднять голову.
— Тебе нужна моя помощь только потому, что это разозлит Тамлина.
Тьма закружилась за его плечами, словно крылья пытались принять материальную форму.
— Хорошо, — вздохнул он. — Это могилу я вырыл себе сам, учитывая все, что я сделал Под Горой. Но мне нужна твоя помощь.
Опять же, в его словах чувствовалась недосказанность: «спроси меня зачем, узнай почему». И опять же, мне не хотелось этого знать. У меня не было для этого сил.
Рис тихо сказал:
— Последние пятьдесят лет я был узником в ее Дворе. Меня пытали, избивали и трахали, но мысли о том, кто я, и что я обязан был защищать сдерживали меня от попытки найти способ покончить со всем этим. Пожалуйста, помоги мне не дать случиться этому снова. Ради Прифиана.
Некая дальняя часть моего сердца заболела и облилась кровью в ответ на то, чем он поделился со мной.
Но и Тамлин пошел на уступки — охранников стало меньше, и я могла гулять более свободно. Он старался все исправить. Мы вместе старались. И мне не хотелось рисковать этим.
Поэтому я продолжила завтрак.
Рис больше не произнес ни слова.
* * *
Я не присоединилась к нему за ужином, как и не удосужилась подняться вовремя к завтраку.
Но, когда я появилась к обеду, он уже ждал меня наверху. На его лице была легкая усмешка. Он слегка подтолкнул меня к подготовленному им столу с книгами, бумагой и чернилами.
— Перепиши эти предложения, — он наклонился, протягивая мне лист бумаги.
Я пробежалась глазами по словам и прочла без запинки:
— Рисанд — потрясающий человек. Рисанд — центр моей вселенной. Рисанд — самый лучший любовник, о котором только и может мечтать женщина.
Я отложила листок, переписала три предложения, и отдала их ему.
Через секунду мое сознание сдавило когтями, которые с легкостью отскочили от черного, мерцающего щита.
Он моргнул.
— Ты тренировалась.
Я поднялась из-за стола и пошла прочь.
— Мне было нечем заняться.
* * *
Тем вечером он оставил стопку книг у моей двери и записку.
«У меня есть кое-какие дела в другом месте. Дом в твоем распоряжении. Напиши, если я понадоблюсь тебе».
Потянулись дни. И я не писала.
* * *
Рис вернулся в конце недели. Я расположилась в одной из гостиной с видом на горы, и почти закончила одну из книг, сидя в глубоком мягком кресле, читая медленно и запоминая новые слова. Чтение заняло все мое время, подарив мне постоянную компанию вымышленных персонажей. Они никогда не существовали и никогда не будут, но каким-то образом они помогали мне не чувствовать себя одиноко.
Девушка, швырнувшая кость словно копье в Амаранту…. Я больше не знала, где она. Скорее всего, она исчезла в тот день, когда ей сломали шею, и фейское бессмертие заполнило ее вены.
Лучик мягкого полуденного солнца согревал мои ноги, и я как раз заканчивала самую интересную главу в книге, предпоследнюю, когда Рисанд проскользнул между двумя огромными креслами, неся две одинаковые тарелки с едой, и поставил их на книжный столик передо мной.
— Раз уж ты столь одержима сидячим образом жизни, — сказал он, — я решил поддержать тебя и принести еды.
Мой желудок уже скручивало от голода, и я опустила книгу на свои колени.
— Спасибо.
Короткий смешок.
— Спасибо? Не «Высший Лорд и слуга?» или «Если тебе что-то надо, Рисанд, можешь засунуть это себе в задницу?» — он цокнул языком. — Какое разочарование.
Я отложила книгу и потянулась к еде. Он может слушать себя весь день, если хочет, но мне хотелось поесть. Прямо сейчас.
Я почти коснулась тарелки, как она отодвинулась.
Я потянулась снова. И опять, темная тень его силы дернула тарелку назад.
— Скажи, что мне сделать, — сказал он. — Что мне сделать, чтобы помочь тебе.
Рис удерживал тарелку вне пределов моей досягаемости. Когда он снова заговорил, когти из тьмы обвили его пальцы, и огромная тень крыльев появилась за его спиной, словно каждое произносимое им слово заставляло его терять контроль над собственной силой. — Месяц за месяцем, а ты будто призрак. Неужели там никто не спрашивает, что с тобой, черт возьми, происходит? Или твоему Высшему Лорду попросту все равно?
Ему не все равно. Тамлин беспокоится. И, наверное, слишком сильно.
— Он дает мне возможность самой во всем разобраться, — резко ответила я, не узнав собственный голос.
— Позволь мне помочь тебе, — сказал Рис. — Мы через многоe прошли Под Горой.
Я вздрогнула.
— Она победит, — Рис вздохнул. — Эта сука победит, если ты позволишь себе сломаться.
Мне стало интересно, а не говорил ли он себе это все эти месяцы, интересно, не задыхался ли он, как и я по ночам, в плену собственной памяти.
Но, подняв книгу, и перед тем, как снова возвести свой щит, я направила всего лишь два слова через нашу связь.
«Разговор окончен.»
— Действительно окончен, — прорычал он. Чувство силы ласкало мои пальцы, и я захлопнула книгу. Я впилась ногтями в кожу и бумагу книги, пытаясь сдержать гнев.
Ублюдок. Высокомерный, самонадеянный ублюдок.
Я медленно подняла глаза и встретилась с ним взглядом. И почувствовала… не вспыльчивость, а ледяную, искрящуюся ярость.
Я почти ощущала лед на кончиках своих пальцев, целующий мои ладони. И готова была поклясться, что видела иней, покрывший книгу, прежде чем я швырнула ее ему в голову.
Он успел защититься, и книга, отскочив, заскользила по мраморному полу позади нас.
— Хорошо, — сказал он, его дыхание было слегка рваным. — Что еще ты умеешь, Фейра?
Пламя растопило лед, и я сжала пальцы в кулаки.
И от вида моей ярости, от которой мне хотелось бушевать и сжигать все вокруг, Высший Лорд Ночного Двора вздохнул с облегчением. От той единственной эмоции, появившейся среди пустого равнодушия и тишины.