Страница 28 из 28
Мне стало трудно дышать.
Я была в ловушке.
В ловушке внутри дома. Точно так же, как и Под Горой; снова в той камере..
Я попятилась, мои шаги слишком легкие, слишком быстрые, и я врезалась в дубовый стол, стоящий в центре фойе. Ни один из ближайших стражников не появился, чтобы узнать, в чем дело.
Он заманил меня в ловушку; он запер меня.
Я перестала видеть мраморный пол, картины на стенах, смутные очертания изогнутой лестницы за моей спиной. Я больше не слышала щебетание весенних птиц или дуновение ветерка, играющего с занавесками.
А потом вокруг меня закружилась ядовитая тьма, подымаясь снизу-вверх, пожирающая, ревущая и разрушающая.
Это было все, что я могла сделать, чтобы не закричать, не разбиться на десять тысяч кусочков, когда я осела на мраморный пол, склонив над коленями голову и обхватив себя руками.
Он заманил меня в ловушку; он заманил меня в ловушку; он заманил меня в ловушку..
Я должна была выбраться, потому что мне однажды едва удалось сбежать из другой тюрьмы, а в этот раз, этот раз..
Рассеивание. Я могла раствориться в воздухе и появиться где-то в другом месте, которое было бы свободным и открытым. Я попыталась нащупать свою силу, что угодно, нечто, что показало бы мне способ сделать это, выход. Ничего. Ничего не было, и я была ничем, и я даже не могла выбраться отсюда.
Кто-то очень далеко кричал моё имя.
Элис… Элис.
Но я была укрыта в коконе тьмы, огня, льда и ветра, кокон, что плавил кольцо на моем пальце до тех пор, пока золотая руда не закапала в пустоту, за ним последовал изумруд. Я завернулась в силу, что бушевала вокруг меня, словно она могла удержать стены, что были готовы раздавить меня, и может, может, заполучить мне маленький глоток воздуха..
Я не могла выбраться; я не могла выбраться; не могла выбраться..
* * *
Стройные, сильные руки лбхватили мои предплечья.
У меня не было сил, чтобы сбросить их.
Одна из этих рук переместилась к моим коленям, другая к спине, а затем меня подняли, прижали к тому, что несомненно было женским телом.
Я не могла видеть, я не хотела видеть ее.
Амаранта.
Пришла, чтобы снова забрать меня; пришла, чтобы, наконец, убить меня.
Вокруг меня звучали слова. Две женщины.
— Пожалуйста, — пожалуйста, позаботьтесь о ней.
Элис.
Справа от моего уха вторая женщина ответила:
— Считайте, что вам крайне повезло, что Ваш Высший Лорд не был здесь, когда появились мы. Когда стражники проснутся, их будет мучать лишь головная боль, но они живы. Будьте благодарны за это.
Мор.
Мор держала меня — несла меня.
Тьма исчезала, и я смогла сделать вдох, смогла увидеть дверь, ведущую в сад, к которой она направлялась. Я открыла рот, но она наклонилась ко мне и сказала:
— Ты думала, что его щит удержит нас от тебя? Рис уничтожил его, едва подумав о нем.
Но я нигде не наблюдала Риса — даже когд, тьма снова закружилась вокруг нас. Я прижалась к ней, пытаясь дышать, думать.
— Ты свободна, — напряженно сказала Мор. — Ты свободна.
Не в безопасности. Не защищена.
Свободна.
Она несла меня через сад, через поле, подымаясь и спускаясь по холму и в… в пещеру..
Должно быть, я начала сопротивляться и трясти руками, потому что она сказала:
— Ты больше не там; ты свободна.
Она повторяла это снова и снова, снова и снова, когда истинная тьма поглотила нас.
Спустя мгновение, она появилась в солнечном свете, — ярком, ароматном, пахнущем травой и клубникой солнечном свете. Мне пришла в голову мысль, что то был Летний Двор, но затем..
Затем тихое, злобное рычание раскололо воздух перед нами, прорываясь сквозь мою тьму.
— Я сделала все по правилам, — сказала Мор обладателю этого рыка.
Она передала меня в чьи-то руки, и я изо всех сил старалась дышать, борясь за каждый глоток воздуха, пока Рисанд не сказал:
— Тогда мы здесь закончили.
Ветер ударил в меня вместе с древней тьмой.
Но она была слаще, мягкие тени ночи ласкали меня, гладя моя нервы, мои легкие, до тех пор, пока я, наконец, не смогла начать дышать, пока она не погрузила меня в сон.
Глава 13
Я проснулась из-за солнечного света. Открытое пространство — вокруг не было ничего, кроме ясного неба и покрытых снегом гор.
Рисанд сидел, развалившись в кресле, напротив дивана, на котором разлеглась я, глядя на горы, и его лицо казалось непривычно серьезным.
Я глубоко сглотнула, и он повернулся ко мне.
Ни капли доброты в его глазах. Ничего, за исключением беспредельной ледяной ярости.
Но он моргнул, и она исчезла, а ей на cмену пришло, наверное, облегчение. Усталость.
Бледный солнечный свет, согревающий полиз лунного камня… рассвет. Это был рассвет. Мне не хотелось думать о том, сколько времени я провела без сознания.
— Что произошло? — спросила я. Мой голос был хриплым, словно я кричала.
— Ты и правда кричала, — сказал он.
Мне было все равно, опущены были мои щиты или нет, или даже разрушены.
— Тебе также удалось до смерти напугать всех слуг и стражников в поместье Тамлина, когда ты окружила себя тьмой, а они не могли разглядеть тебя.
Мой желудок сжало спазмом.
— Я навредила кому..
— Нет. Что бы ты там ни делала, оно было в тебе.
— Ты не..
— Согласно закону и протоколу, — сказал он, выпрямляя свои длинные ноги, — если бы я был тем, кто вошел в тот дом, чтобы забрать тебя, это осложнило бы и так запутанную ситуацию. Уничтожение того щита не было чем-то серьезным, но Мор должна была войти на своих двоих, усыпить стражников при помощи своей силы и пронести тебя через границу к другому Двору, прежде чем я бы мог забрать тебя. Иначе Тамлин имел бы полное право направить свои войска в мои земли, чтобы вернуть тебя. Но, поскольку я совсем не заинтересован в междоусобной войне, мы должны были сделать все по правилам.
То же самое сказала и Мор — она сделала все по правилам.
Но..
— Когда я вернусь…
— Так как твое пребывание здесь не является частью нашего помесячного договора, это значит, что ты не обязана возвращаться, — он потер виски. — Если только ты этого не захочешь.
Этот вопрос осел во мне, словно брошенный в бассейн камень. Я чувствовала такую тишину в себе, такую… пустоту.
— Он запер меня в том доме, — выдавила я.
Тень могучих крыльев показалась за стулом Риса. Но его лицо было спокойным, когда он сказал:
— Я знаю. Я почувствовал тебя. Даже с поднятыми щитами — всего лишь раз.
Я заставила себя встретиться с ним взглядом.
— Мне некуда больше идти.
Это было одновременно вопросом и мольбой.
Он махнул рукой, и его крылья постепенно исчезли.
— Можешь оставаться здесь, сколько пожелаешь. Оставайся здесь навсегда, если тебе этого захочется.
— Мне… мне в любом случае придется вернуться.
— Одно слово и это будет сделано.
Он действительно имел это в виду. Даже несмотря на ту ярость в его глазах, указывающую на то, как сильно это ему не нравилось. Он вернет меня в Весенний Двор, как только я попрошу.
Вернет в тишину, к тем часовым, к жизни полной безделья, с бесконечными платьями, ужинами и планированием торжеств.
Он положил ногу на ногу.
— Когда ты в первый раз пришла сюда, я сделал тебе предложение: помоги мне, и еда, кров и одежда… Все это будет твоим.
В прошлом я была попрошайкой. Мысль о том, чтобы делать это сейчас…
— Работай на меня, — сказал Рис. — Я, в любом случае, должен тебе. А все остальное мы будем решать день за днем, если потребуется.
Я посмотрела в сторону гор, словно могла увидеть Весенний Двор на юге. Тамлин будет в ярости. Он разорвет поместье на кусочки.
Но он… он запер мне. Или он настолько чудовищно недопонял меня или же то, что случилось Под Горой так сломало его, но… он запер меня.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.