Страница 11 из 28
— Всегда пожалуйста, если нужно тебя спасти.
Я напряглась.
— Я не просила.
Его взгляд опустился к моей левой руке.
Без предупреждения Рис схватил мою руку, тихо рыча, и сорвал перчатку. Его прикосновение было как клеймо, и я вздрогнула, желая отступить, но он крепко держал меня, пока не стянул обе перчатки.
— Я слышал, как ты умоляешь спасти тебя, вытащить тебя оттуда. Я слышал, как ты сказала «нет».
— Я ничего не говорила.
Он повернул мою руку ладонью вверх, сжав ее, изучая глаз на моей татуировке. Он провел пальцем по зрачку на руке. Один раз. Два.
— Я слышал это громко и четко.
Я вырвала руку.
— Верни меня обратно. Сейчас же. Я не хочу быть похищенной.
Он пожал плечами.
— Неужели это не лучшее время, чтобы забрать тебя сюда? Может быть, Тамлин не заметил, что ты собираешься отвергнуть его перед всем двором — и теперь ты можешь свалить всю вину на меня.
— Ты мерзавец! Ты сказал достаточно, чтобы все поняли, что у меня были… сомнения.
— Такая благодарность, как всегда.
Я боролась, чтобы сделать один глубокий вдох.
— Чего ты хочешь от меня?
— Хочу? Прежде всего, я хочу получить свое спасибо. Затем я хочу, чтобы ты сняла это отвратительное платье. Ты выглядишь… — его рот сжался в злую линию. — Ты выглядишь в точности, как наивная девица, коей он и та жеманная жрица хотят чтобы ты была.
— Ты ничего не знаешь обо мне. О нас.
Риз послал мне понимающую улыбку.
— А Тамлин знает? Он когда-нибудь спрашивал, почему ты каждую ночь выворачиваешь свой желудок наизнанку, или почему ты не можешь находиться в определенных комнатах или смотреть на определенные цвета?
Я замерла. Он мог с тем же успехом раздеть меня догола.
— Убирайся из моей головы.
У Тамлина хватало и своих кошмаров.
— Взаимно, — он отпрянул на несколько шагов. — Ты думаешь, мне приятно быть разбуженным каждую ночь зрелищем, как тебя рвет? Ты посылаешь все через эту связь, и мне не нравится занимать место в первом ряду, когда я пытаюсь заснуть.
— Придурок.
Еще один смешок. Но я не буду спрашивать про то, что он имел в виду — про связь между нами. Я не подарю ему удовольствие видеть меня заинтересованной.
— А что еще я хочу от тебя…, — он указал на дом вокруг, — я скажу тебе завтра за завтраком. Сейчас, приведи себя в порядок. Отдохни. — Ярость по отношению к моему платью, прическе, снова мелькнула в его глазах. — Лестница справа, один уровень вниз. Твоя комната за первой дверью.
— Не в тюремной камере? — возможно, это было глупо, обнажить этот страх, раскрыть его ему.
Но Рис обернулся, его брови поднялись вверх.
— Ты не в тюрьме, Фейра. Мы заключили сделку, и я забираю свою часть. Ты здесь мой гость, с привилегиями члена моей семьи. Никто из моих подданных не посмеет тронуть или плохо подумать о тебе.
Мой язык стал сухим и тяжелым, когда я спросила:
— И где же эти подданные?
— Некоторые живут здесь — в горе под нами, — он наклонил голову. — Им запрещено показываться здесь под страхом смерти.
Его глаза встретились с моими, застывшими и пустыми, как будто он почувствовал панику, тени страха в них.
— Амаранта не была изобретательной, — сказал он с тихой яростью. — Мой двор под этой горой всегда вселял страх, и она решила повторить его, вторгнувшись в священную гору Прифиана. Так что, да: под этой горой есть двор — двор, куда твой Тамлин думает, я помещу тебя. Я контролирую его время от времени, но в основном он существует самостоятельно.
— Когда… Когда ты меня туда отправишь? — если я должна буду спуститься под землю, снова увидеть те ужасы… Я буду умолять его — умолять не брать меня с собой. Неважно, какой жалкой я буду выглядеть. Я потеряла все сомнения в том, как далеко я могу зайти, чтобы выжить.
— Никогда, — он расправил плечи. — Здесь мой дом, и двор под ним — это моя… работа, как вы, смертные, это называете. Мне не нравится, когда эти два понятия часто пересекаются.
Мои брови слегка поднялись.
— Вы, смертные?
Звездный свет плясал на его лице.
— Я должен считать тебя чем-то другим?
Вызов. Я засунула подальше свое раздражение на его наигранное удивление, вновь дергающее уголки его губ, и вместо этого сказала:
— А другие обитатели твоего двора? — территория Ночного двора была огромной — много больше, чем любого другого в Прифиане. А все, что было вокруг нас — это отчужденные, покрытые снегом горы. Ни следа поселений, городов.
— Рассеяны по всей территории и живут, как они хотят. Так же как и ты теперь свободна гулять, где хочешь.
— Я хочу гулять домой.
Рис расхохотался, наконец уйдя в другой конец холла, который переходил в веранду под звездным небом.
— Я готов принять твою благодарность в любое время, ты знаешь, — сказал он не оглядываясь.
Красная ярость застлала мне глаза, я не могла дышать достаточно быстро, не могла думать о чем-либо, кроме рычания в моей голове. Один удар сердца я смотрела ему вслед и затем — я сжимала свою туфлю в руке.
Я метнула ее в него со всей силы.
Всей моей значительной, бессмертной силы.
Я едва видела свою шелковую туфлю, когда она пролетела по воздуху со скоростью кометы, с такой скоростью, что даже Высший Лорд не услышал, как она приблизилась…
И врезалась ему в голову.
Рис обернулся, рукой дотронувшись до затылка, его глаза расширились.
Я уже держала вторую туфлю в руке.
Рис оскалился.
— Рискни, — дьявол, должно быть он был в особенном настроении сегодня, чтобы настолько показать свой нрав.
Хорошо. Теперь нас таких двое.
Я метнула и вторую туфельку прямо ему в голову, так же быстро и точно, как и первую.
Его рука вскинулась и схватила туфлю в паре дюймов от его лица.
Рис зашипел и опустил руку, глядя прямо в мои глаза, в то время как шелк превращался в сверкающую черную пыль в его кулаке. Он разжал пальцы, и последние сверкающие песчинки исчезли в небытии. Он изучал мою руку, мое тело, мое лицо.
— Интересно, — пробормотал он и продолжил свой путь.
Я подумывала схватить его и хорошенько побить, но, конечно, я не настолько глупа. Я была в его доме на вершине горы, неизвестно где. Никто не придет, чтобы спасти меня — здесь даже никого нет, чтобы услышать мой крик.
Поэтому я повернулась к двери, на которую он указал, направляясь к тусклой лестнице за ней.
Я почти достигла ее, не смея дышать слишком громко, когда яркий, веселый женский голос сказал у меня за спиной — издали, оттуда, куда ушел Рис:
— Ну что же, это прошло довольно мирно.
Ответное рычание Риса подстегнуло меня ускорить шаг.
* * *
Моя комната была… мечтой.
Изучив комнату на какие-либо признаки опасности, проверив каждый выход и вход, а также все возможные потаённые места, я остановилась в центре, рассматривая место, в котором проведу целую неделю.
Как и этажом выше, окна комнаты были открыты жестокому миру — никаких стекол, затворов — лишь прозрачные аметистовые шторы развевались на этом необычном, нежном ветру. Большая кровать манила — смесь кремового и цвета слоновой кости, с подушками и одеялами, нетронутыми много дней, с двумя лампами по обеим сторонам. Шкаф и туалетный столик расположились у стены, обрамленные этими окнами без стекол. Через комнату за деревянной дверью находилось помещение с фарфоровым умывальником и туалетом, но ванна…
Эта Ванна.
Занимая другую половину моей комнаты, моя ванна была скорее бассейном, висящим на краю горы. Бассейном для расслабления и удовольствия. Его дальний край, казалось, обрывался в никуда, а вода медленно стекала в саму ночь. На узком выступе смежной стены были выстроены в ряд большие горящие свечи, их свет золотил темную отражающую поверхность и плывущие завитки пара.
Такая открытая, полная воздуха, роскошная и… успокаивающая.
Эта комната была для императрицы. С мраморными полами, шелком, бархатом, элегантными деталями, только императрица могла позволить себе такую роскошь. Я старалась не думать о том, как в таком случае выглядела комната Риса, если эта предназначалась для его гостей.