Страница 6 из 62
Квартал, в котором оказалась молодая женщина, был ещё грязнее и беднее, чем тот, где она ночевала накануне. Вместо мостовой под ногами мешалась грязь. Местные дети играли с почерневшими мячами, сделанными из мотка старого корабельного троса. Пожилая женщина, закончив стирку, вылила грязную воду из корыта прямо на дорогу. В кузнечном цеху вовсю кипела работа, поэтому из окон валил смрадный дым, застилающий глаза. А по правую сторону от квартала открывался поросший берег Темзы, на котором паслись свиньи. Никто в этом месте не обращал внимания на Нигяр – мало ли тут нищих бродит каждый день.
Теребя в руках узелок, молодая османка не могла думать ни о чём другом, кроме как где бы раздобыть немного еды. Девушка ничего не ела со вчерашнего дня, поэтому ей казалось, как у неё внутри всё сжимается. В какой-то момент бывшей калфе показалось, что сегодняшний обед ей придётся украсть, в противном случае она умрёт от голода. Раздававшийся откуда-то запах свежего хлеба, действовал на помутневший рассудок молодой женщины просто одурманивающее. Нигяр брела на него, опасливо оглядываясь по сторонам, но никак не могла найти источник дразнящего аромата.
«О, Аллах», - подумала несчастная беглянка, - «Неужели я схожу с ума?».
Неожиданно перед девушкой возникла тележка с яблоками. Какой-то торговец вез товар в город на продажу. Османка хотела пройти мимо, но обостряющееся с каждой минутой чувство голода заставило её остановиться. Понимая, что, вероятно, это её единственный шанс добыть еду, Нигяр протянула руку к фруктам. Чисто механически она схватила первое яблоко, попавшееся на глаза. Нигяр вынула плод из общей кучи, и та с шумом обрушилась на землю, так как яблоко, которое взяла бывшая калфа, лежало практически у основания. Реакция хозяина товара не заставила себя долго ждать.
- Ах ты, проклятая ворюга! – орал он. – А ну-ка, плати!
Кинув яблоко, Нигяр снова бросилась наутёк. На этот раз она окончательно потеряла чувство пространства. Пробежав около часа, она остановилась среди густых кустов и высоких деревьев. На сей раз местность никаким образом не была похожа на городскую. Более того, жилых домов или каких-либо иных строений вокруг себя Нигяр не увидела. Это могло означать лишь одно – молодая женщина оказалась в лесу, сама не понимая, как.
Игнорируя веление разума успокоиться и подумать, как можно выбраться, молодая женщина обессилено плюхнулась на мокрую землю, закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Теперь она окончательно убедилась в том, что её спасение было совершенно бессмысленным. Она умрёт здесь, на этом месте, в лесу, в страшном краю бессердечных людей. Никто в Османской Империи не узнает, как закончила свой земной путь простая калфа из гарема султана Сулеймана, ни сам Повелитель, ни его супруга, ни Хатидже Султан, ни Ибрагим Паша, ни даже дочь изгнанной служанки, если та, конечно, родилась живой…
Конечно! Как раз это нужно выяснить! Нигяр поняла, что у неё есть причина не умирать в английском лесу. Она должна узнать всю правду о своей дочери, а для этого необходимо выбраться, выжить, сделать нечто такое, что поможет ей вернуться в Стамбул. Но сперва следует перестать плакать и подняться с земли.
Нигяр приподнялась и уселась по-турецки. Она притянула к себе брошенный узелок, развязала его и стала осматривать вещи, решая, что можно продать, чтобы купить себе еды. Ничего ценного – только пара платьев, запасные туфли, платок и деревянный гребень. Есть ещё рекомендательное письмо, но кого может заинтересовать клочок бумаги? Если только… Конечно, футляр! Крышка и отделка выполнены из чистого янтаря, помимо того, на корпусе есть золотые вставочки, что увеличивает вещицу в цене. Как же она сразу не додумалась продать его? Османка, не мешкая, поместила футляр с письмом прямо к себе в корсаж для надежности, собрала в узелок оставшиеся вещи и двинулась вперёд.
В своё время бабушка научила Нигяр многим полезным навыкам, в том числе, как ориентироваться в лесу. Вспоминая её наставления, девушка внимательно осматривала деревья и кусты, определяя стороны света. Калфа пыталась вспомнить хоть какую-нибудь полезную деталь, которая помогла бы ей выйти к людям, но пока что приходилось лишь доверять интуиции. И вот, усилия Нигяр не прошли даром – где-то впереди лес резко обрывался. Обрадованная османка поспешила со всех ног к этому месту. Бесконечно счастливая от того, что она спасла саму себя, молодая женщина не заметила, как провалилась в какую-то канаву, заполненную водой. Инстинктивно перевернувшись на спину, Нигяр глубоко задышала и потянулась к отпилу бревна, покрывшегося грибами и плесенью, в результате постоянного пребывания в воде. Крепко держась за скользкую и грязную деревяшку обеими руками, девушка двигалась в сторону берега, противоположного тому, с которого она свалилась. Узелок с вещами скрылся под мутной водой. Выбравшись на землю, османка поблагодарила бога за спасение и отжала платье. Казалось бы, ещё немного, и она выйдет на большую землю. Тут где-то вдали раздался леденящий душу вой. «Волки», - мелькнуло в голове Нигяр. Не желая становиться едой хищников, молодая женщина решила пробежаться до той черты, где кончается лес, и как можно скорее.
Ослабевшие ноги заплетались, но Нигяр приказывала самой себе не останавливаться. Осталось совсем немного, и она выберется из леса. Волк снова зывыл, на этот раз где-то совсем рядом с девушкой. Калфа обернулась, чтобы понять, откуда доносится этот ужасающий звук, и совсем не заметила, как под её ногами не оказалось земли. Молодая женщина катилась вниз по склону, ударяясь о торчащие из-под земли корни растений. Очутившись внизу, она услышала, как прямо над ней ржут лошади.
«Ну, вот и всё, это и есть конец», - подумала османка, понимая, что сейчас её насмерть растопчут кони. Однако кучер обладал хорошей реакцией и успел приструнить жеребцов. Оказалось, что Нигяр упала прямо перед каретой, из которой, едва она остановилась, вышел пожилой богато одетый господин. Он спросил у слуги, что произошло, и когда тот указал на лежащую на земле женщину, подошёл к ней. Жестом этот мужчина приказал своим стражникам поднять османку на ноги. Господин грозно рассматривал испуганную девушку, прежде, чем заговорил.
- Как ты посмела возникнуть на нашем пути? – спросил он тоном, от которого у любого человека побежали бы мурашки по телу. Нигяр не поняла ни слова из того, что он сказал. От волнения она забыла и то, чему её успел научить капитан Френсис Дойл. Молодая женщина не могла вымолвить ни слова даже на своём родном языке.
- Поклонись королевскому тестю, оборванка! – приказал господин, но калфа всё равно не понимала, чего он хочет.
- Милорд, кажется, она глухонемая. – вкрадчиво заметил один из стражников.
- А мне кажется, что она сама себе на уме, раз не высказывает знаков почтения. – ответил аристократ и схватил озадаченную Нигяр за плечи и стал трясти её – Ты кто такая?! Отвечай сейчас же!
На глазах у калфы снова стали наворачиваться слёзы. Этот человек был кем-то очень важным, а своим молчанием она оскорбляла его. Нужно было что-то сказать, но девушка не находила слов.
- Простите меня, эфенди, - выдавила она из себя по-турецки, - я не хотела оскорблять вас!
- Что ты бормочешь? – господин бесился с каждой минутой всё больше. – Ты что, не англичанка?
- Простите меня. – повторила Нигяр по-турецки.
Обескураженный аристократ затрясся от злобы. В это время дверь кареты распахнулась и на землю ступила молодая женщина в дорогом балахоне, надетом поверх шикарного шелкового платья. Спросив у слуги, что происходит, она подошла к мужчине.
- Отец, почему вы кричите? – спросила она и бросила взгляд на османку. – Кто это?
- Не знаю. – ответил аристократ. – Она бросилась под карету. Я пытался выяснить, кто она и почему не проявляет уважения к члену королевской семьи, но она не говорит по-английски. Судя по всему, это какая-то иностранка.
Спутница аристократа тщательно осмотрела Нигяр. Бывшая калфа поняла, что встретила каких-то очень важных людей, и сочла нужным поклониться молодой брюнетке. Не решаясь взять незнакомку за подбородок, аристократка жестом повелела османке поднять голову.