Страница 6 из 16
В каждом еврейском обществе в горах, как я сказал, найдется несколько человек, которые могут объясниться по-древнееврейски, то есть сколько-нибудь могут читать и понимать Библию; но таких весьма мало. Например, в Дербенте, где находится до 200 домов евреев, найдется около 20 человек, знающих еврейскую грамоту; в Араге около 90 домов и не больше 8 человек грамотных; в Кубе около 100 домов, и только около 25 или 30 грамотных; в Грозном до 200 домов, а грамотных всего 5 или 6. Столько же найдется их в Хасавюрте, в Мюджи, а в остальных аулах могут только одни раввины, да разве 1 или 2 из мирян объясниться по-древнееврейски.
По приезде моем в какую-нибудь деревню я считал нужным посещать училища, чтобы видеть, где и как учат детей. Меня обыкновенно вводили в сакли, которые большею частью помещаются возле синагог или в домах раввинов. Помещения для училищ оказывались обыкновенно тесными, грязными; учащихся насчитывалось примерно на 200 домов не более 15. Обучают таким образом: раввин сидит на земле или на ковре, а вокруг него – все мальчики; вместе со своим учителем они кивают головами, читая молитвы или Библию с татско-фарсидским переводом и с татарским напевом. Печатные еврейские азбучки у них редко бывают; большею же частью раввины рисуют на таблицах буквы алфавита, и дети учатся читать и писать с этих прописей. Они все пишут на колене по мусульманскому способу, к чему так привыкают, что им трудно и неудобно писать на столе. В Дербенте находится школа вроде раввинского училища; она помещается при синагоге в хорошей комнате – светлой, с окнами европейской формы и довольно чистой; те, которые кончают курс в этом заведении, получают свидетельство на звание раввина или резника от тамошнего главного раввина. Остальные же училища в Дербенте, а также училища в Грозном, Хасавюрте и в деревнях находятся в весьма жалком виде.
Разъезжая в горах по деревням с еврейским населением, везде я встречал евреев, праздно расхаживающих с трубками по аулу или сидящих возле лавок, мечтающих бог знает о чем или беседующих около своих домов. Большею же частью они собираются возле синагог или резниц и на площадках деревни, где просиживают долгое время, рассуждая между собой или же толкуя попусту.
Вообще они любят выслушивать всякого рода новости. Если кто-либо проезжает, еврей или мусульманин, через их деревню, они останавливают его, – и вдруг около него собирается толпа с расспросами о новостях из его аула или что он знает о других деревнях; любят они также рассказывать друг другу религиозные сказки и в этих рассказах проводят день до вечера. Я приведу здесь некоторые из их рассказов, которые они сообщали мне весьма охотно.
Рассказ 1-й
Предки наши, которые жили в деревне Кусары (ныне штаб-квартира, недалеко от Кубы), передали нам, что в 5496 году от Сотворения мира, когда Надир-шах разорил еврейскую деревню Колкоту (ныне развалины на берегу реки Кудиял-чай в двух верстах от г. Кубы), избил и взял в плен многих из тамошних евреев, – в то время раз утром, когда раби Реувин бен-Самуил кончил утреннюю молитву и сел со своими учениками на дворе синагоги читать по обыкновению своему определенную для каждого дня талмудическую диссертацию, прибыл предводитель войск Надир-шаха и проходил со своими войсками мимо синагоги. Увидев раввина с его учениками и много евреев из посторонних слушателей, предводитель вздумал прежде напасть на это сборище и убить их, а потом уже разорить деревню. Предводитель подошел со своими воинами к раввину, вынул свою саблю и занес ее на его голову; раввин, испугавшись, как держал в то время книгу в руках, так и поднял ее против сабли, чтобы защитить себя. Сабля не попала на его голову, а прямо на книгу, и книга была разрублена пополам. Предводитель, видя, что раввин остался неповрежденным, сказал ему: «Я вижу, что Бог ваш предохранил тебя от жестокости меча моего; за изучение Его святых законов будь ты спасен с твоим народом!» Потом он обратился к своим воинам и приказал им не трогать и не беспокоить никого из евреев. Попрощавшись с раввином, он со своим войском оставил деревню Кусары и, по милости Бога, Авраама, Исака и Иакова, она была спасена тогда от нападения Надир-шаха.
Книгу эту показывал мне кубинский раввин Гершон. Действительно, она пополам искусно разрублена; сохраняется она у него как драгоценный талисман, предохранивший его предков от злых намерений врагов; она заключает в себе: описание св. града Иерусалима, служение первосвященников в судные дни в храме Соломона и некоторые толкования каббалистические, печатана в Венеции в 1587 году.
Рассказ 2-й
В смутные времена Надир-шаха евреи много страдали от нападений различных войск и шаек разбойников, так что не проходило дня без приключения и несчастия; хлеб на полях и домашнее имущество были постоянно уничтожаемы, голод постепенно увеличивался, и евреи, не будучи уже в состоянии терпеть более жестокую участь свою, стали оставлять свои обиталища и расходиться по разным местам; некоторые поселились в г. Кубе, но большая часть евреев решилась оставить навсегда этот край и предпринять путь в Багдад и Палестину. Они собрали оставшееся имущество свое, приготовили припасов на дорогу, забрали свои семейства и в надежде на Бога своих патриархов пустились в путь.
Раби Давид бен-Реувин был их наставником и путеводителем. Они странствовали с места на место, пока дошли до Каспийского моря; там они сели на корабль. Во время поездки по морю они потерпели большое кораблекрушение. Раби Давид бен-Реувин и все старики облеклись в талеты (то есть в покрывала, которыми все евреи покрываются во время молитвы в синагогах) и стали молиться Творцу земли и морей; женщины и дети в отчаянии рыдали с воплями и молились. Все это не помогло: корабль стал разбиваться и разрушаться. Наконец, в последние ужасные минуты Бог умилосердился над ними и сотворил им чудо – они были спасены на одном острове, который представился им пред глазами при потоплении корабля.
Там, на острове, они жили пять дней; съестные их припасы погрузились в море, и они питались зеленью и овощами; через пять дней по благой воле Господа Бога проходил мимо того острова другой корабль. Корабельщик был седой старик. Увидев остров и на нем много людей, он весьма удивился, потому что в жизнь свою, сколько раз он ни ездил по морю, никогда не видел никакого острова на этом месте; из любопытства приплыл он к тому острову и спросил евреев: «Кто вы и из какой страны?» Они отвечали ему: «Мы горские евреи; с нами случилось несчастье, но вместе с тем и чудо Божие: наш корабль утонул, а мы были спасены на этом острове». Шкипер им отвечал: «Если вы израильтяне, то предки ваши давно уже привыкли к божеским чудесам, и, как я вижу, сам Бог привел меня сюда окончательно спасти вас; я весьма рад быть посланником от Бога; переходите все ко мне на корабль – я вас довезу до материка». Они остановились возле берегов Ширвана, все высадились с корабля на берег, а оттуда опять странствовали, пока не дошли до старой Шемахи; отсюда они отправились к своим собратьям в селение Мюджи. Только что вошли они в селение, как скончался их верный путеводитель, раби Давид бен-Реувин, изнемогший от изнурений дороги; он был погребен на старом еврейском кладбище в селении Курдовоне, местопребывании в древности евреев, пленников Салманасара, ассирийского царя. Пришельцы рассказали своим собратьям свои приключения на море и на суше, и все прославили Бога Израиля.
Рассказ дербентских и кубинских евреев
По бакинско-кубинской почтовой дороге, недалеко от Девичинской почтовой станции, в горах находится деревня Кала-Чирах, в которой жили евреи еще задолго до прибытия сюда Надир-шаха. Когда Надир-шах стал нападать на эту страну и притеснять ее жителей, евреи особенно пострадали тогда от жестоких гонений; они принуждены были выселиться из Кала-Чираха в г. Кубу. Ханчкала чи-рахский, видя, что евреи оставили свои жилища навсегда, велел собрать все надгробные камни, находившиеся на еврейском кладбище, и выстроить из них ему дворец. Жители исполнили с радостью его приказание и выстроили ему из этих камней великолепный дворец. Когда хан со своим семейством и всем имуществом перебрался во дворец, то не прошло и нескольких недель, как заболела его жена и умерла, потом дети все заболели и померли, наконец, и сам хан жестоко заболел, сильно мучился и после необыкновенно тяжкой болезни скончался, так что из целого семейства хана не осталось ни одной живой души, даже все лошади на ханских конюшнях погибли. Сколько раз пробовали тамошние жители-мусульмане селиться во дворце, они тоже умирали. Дворец этот стоит пустой, никем не обитаемый и до сих пор. Мусульмане боятся по вечерам проходить мимо него. Евреи уверяют, что Бог наказал хана за взятие надгробных камней с еврейского кладбища на постройку дворца и что мертвецы за обиду, нанесенную им, передушили его с семейством, а также душили и других мусульман, которые поселились после в том дворце; даже и невинных лошадей они не пощадили.