Страница 3 из 3
Здесь речь идет отнюдь не о мемуарной литературе, которая воспринимается порой как историческое произведение. И даже не о так называемой исторической публицистике и эссе на исторические темы, в которых автор вправе поделится своим видением прошлого. "Люди, годы, жизнь" писателя Эренбурга, "Воспоминания и размышления" маршала Жукова или "Воспоминания" академика Сахарова, при всем почтении к этим авторам, их делам и заслугам тех или иных читателей, не являются учебниками по истории СССР. Мы говорим в данном случае о сочинениях, относимых по жанру к научным либо научно-популярным историческим трудам, но на деле, без сильного преувеличения, близких к некой литературно-исторической мистификации.
На самом деле все это не более, как явление массовой культуры, не имеющее отношения к историческому знанию, хотя, как любая массовая культура, захватила "неквалифицированное читательское большинство". А ведь только позитивные научные знания, а не маргинальные по сути дела построения, являются фундаментом для формирования исторического мировоззрения человека.
Всем известно с какой свирепой последовательностью многие годы в СССР подавлялась, наряду с другими проявлениями научной самостоятельности, свободное историческое исследование. Подавлялось не только зубодробительной публичной критикой, но и прямыми репрессиями. Однако, не надо забывать и некоторых других исторических сюжетов из нашего прошлого, когда "передовая общественность" запускала механизм так называемого "либерального террора", который обрушивал репутацию, произвольно квалифицировав высказывания, взгляды и выводы серьезного исследователя как шовинистические, прокоммунистические, великодержавно-имперские, антисемитские и т.д.
Вспомним, как нарушивший негласное "либеральное табу", в соответствие с которым нееврею не безопасно браться за темы, связанные с историей еврейского народа, так как легко схлопотать обвинение в антисемитизме, Александр Солженицын заслужил именно такую репутацию. Его двухтомник "Двести лет вместе", где писатель попробовал разобраться в судьбах еврейского народа в Российском государстве (удачно он это сделал или нет - другой вопрос, который мы сейчас не обсуждаем), подвергся необоснованной уничижительной критике, а сам писатель заслужил оскорбительных личных характеристик, причем статьи и книги подобного содержания составляют в настоящее время целую библиотеку. Справедливо высказывание Евгения Евтушенко: "Либеральный террор ничем не лучше средневековой инквизиции".
***
Нельзя не отметить, что традиция политически неангажированного исследования, новые подходы к изучению нашего прошлого опираются сегодня на определенный научный задел в отечественной историографии. Данное обстоятельство в принципе открывает реальные возможности для изменения ситуации в недалеком будущем. Еще в 1991 г. ныне покойный А.С.Ахиезер опубликовал фундаментальную работу "Россия: Критика исторического опыта (Социокультурная динамика России)", где продемонстрирована возможность создания с опирой на цивилизационную парадигму развития реальной модели исторического процесса, умение обращаться к прошлому с системой вопросов и давать ответы на них на высоком уровне источниковедческой культуры. Несколько позднее, но также еще в 1990-ые гг., были изданы книги А.Г.Вишневского "Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР", С.И.Каспэ "Империя и модернизация: Общая модель и российская специфика", Л.В.Милова "Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса" и др. им подобные труды, которые показали плодотворность соединения теоретико-историографического и конкретно-исторического исследования. Ценным вкладом в изучение проблемы стал сборник статей под редакцией Н.А.Симония "Историография сталинизма", вышедший в 2007 г., в котором содержится анализ работ и основных результатов, полученных в данной области исторического знания.
Основная масса книг и статей, которые предлагаются сегодня широкой читательской аудитории, далеки, к сожалению, по своему теоретическому уровню от задаваемого упомянутыми работами и, главное, при разработке конкретных тем выводы и положения, полученные в результате серьезных исследований не используются или или используются крайне ограниченно.
Однако, несмотря ни на что, и это отрадно, объективное исследование, основанное на очищении фактов прошлого от различных наслоений и аберраций, на рассмотрении всего комплекса накопленной информации, без ее произвольного отбора с осмысливанием материала на достойном уровне аналитической и источниковедческой культуры с учетом многофакторности исторического процесса прокладывает себе дорогу к массовому читателю.
Морально-оценочные ярлыки, которые многие пытаются навесить на исторические процессы, а заодно, и на историков, их объективно освещающих, все решительнее отвергаются, так как к законам природы, по справедливому замечанию Дмитрия Быкова, претензий не предъявляют. Их учитывают, и только.
Тем более, по меньшей мере сегодня странно слышать призывы учинить суд над Историей страны, катастрофично трагической и одновременно славной, как всякая реальная история. И вынести обвинительный приговор, удобный тем или иным политическим силам, который окончателен и обжалованию не подлежит.