Король ворон (ЛП)

Под чем он подразумевал, что демон всех пугает, и сложно отделаться от мысли, что все могут в любой момент умереть, а это плохо для бизнеса как настоящего, так и будущего.

— Только не применяй ко мне свои позитивно-агрессивные приёмчики, — возразила Пайпер. — Я прочла статью, как ты занижал ценность моей личности всю мою жизнь, и вот тому конкретный пример.

— Это конкретный пример того, что ты переоцениваешь свои знания, — ответил Ламоньер. — Твои амбиции постоянно опережают образование! Ты даже не знаешь, как передать демона другому владельцу.

— Я захочу этого, что не понятно? — удивилась Пайпер. — Он должен оказать мне милость! И сделать то, что я скажу.

Но Сондок не считала, что это было то же самое.

— Думаешь? — поинтересовался Ламоньер. — Ты контролируешь его, или он контролирует тебя?

— Ой, да я тебя умоляю, — отмахнулась Пайпер. — Демон, разморозь этих людей! Демон, пусть станет солнечно! Демон, пусть моя одежда вся побелеет! Демон, делай, что я говорю, делай, что я говорю!

Люди оттаивали; небо на секунду стало раскалённо-ярким; её одежда потеряла цвет; демон зажужжал, поднимаясь в воздух. Шёпот в голове Сондок стал свирепым.

Ламоньер выстрелил в свою дочь.

Раздавшийся звук был не громче хлопка из-за глушителя. Ламоньеры выглядели потрясёнными. Оба не произнесли ни слова, только смотрели во все глаза на её тело, а потом на демона, нашептавшего им это сделать.

Теперь все сбежали. Раз Ламоньер выстрелил в собственную дочь, значит, могло произойти что угодно.

Демон приземлился на рану на шее Пайпер, его лапки утопали в крови, голова опустилась к отверстию от пули.

Он начал меняться. Она начала меняться. Всё разрушалось, озлоблялось и извращалось.

— Позвони мне, — велела Сондок Серому Человеку, — и вали отсюда.

Раздался запоздалый крик Пайпер. Сондок и не поняла, что та была всё ещё жива.

Кровь вокруг её шеи казалась чёрной.

Амбиции, жадность, ненависть, насилие, неуважение, амбиции, жадность, ненависть, насилие.

Она умерла.

Демон начал расти.

Разрушитель, разрушитель, я пробуждаюсь, я пробуждаюсь, я пробуждаюсь.

Глава 61

Адам не мог решить, было ли это худшим, что с ним случалось, или это таким казалось, потому что он недавно был так бессмысленно счастлив, что сравнение делало ситуацию таковой.

Он находился на заднем сидении БМВ, руки намертво связаны, глаза намертво чем-то прикрыты, одно ухо не слышит. Ему даже не казалось всё это реальным. Он чувствовал себя утомлённым, но не сонным, измотанным усилием, направленным на способность принимать участие в собственном сознании. И всё же демон изредка работал над верёвкой — отчего его кожа пела от боли — и закатывал глаза против воли Адама. Блу сидела рядом с ним, а Девочка-Сиротка по другую сторону от неё по его просьбе. Он не знал, сможет ли высвободиться из верёвки, но понимал, что демон навредит Блу только в попытке добраться до Ронана или Девочки-сиротки. Так, по крайней мере, они бы были предупреждены, если бы такое случилось снова.

Боже, Боже. Он едва не убил Ронана. Он бы его убил. Совсем недавно обжимался с Ронаном, и при этом его руки бы погубили его, пока Адам наблюдал.

Как бы он после ходил в школу? Как бы он делал хоть что-нибудь...

Его дыхание предало его, потому что Блу прислонилась к его плечу.

— Не надо... — предупредил он.

Она приподняла голову, но затем он ощутил, как её пальцы нежно поглаживают его волосы, а потом касаются кожи щеки, которую он сам себе ободрал. Она ничего не говорила.

Он закрыл глаза под повязкой, слушая неторопливый стук дождя по лобовому стеклу, шуршание стеклоочистителей. Он понятия не имел, насколько близко они находились к Энергетическому пузырю.

Почему он не может придумать другой способ принести жертву? Гэнси торопится это сделать только из-за него, из-за того, как его сделка обернулась бедственным положением. В конце концов, Адам, так или иначе, убьёт его, как в своём видении. Обратная, косвенная версия вины, но Адам у штурвала всё тот же. Но нельзя было отрицать, что Адам – единственный, кто сделал положение таким бедственным.

Плохое чувство шипело в Адаме, но он не смог бы сказать, вина это или предупреждение от Энергетического пузыря.

— Что это? — голос Гэнси раздался с пассажирского сидения. — На дороге?

Блу отстранилась от Адама, он слышал, как она втиснулась между водительским и пассажирским местами. Казалось, она сомневается:

— Это... кровь?

— Откуда? — спросил Ронан.

— Может, ниоткуда, — ответил Гэнси. — Она реальна?

Ронан сообщил:

— Дождь по ней попадает.

— Мы должны... мы должны по ней проехать? — осведомился Гэнси. — Блу, на что похоже лицо Генри? Можешь увидеть?

Адам почувствовал, как его задело тело Блу, когда она повернулась посмотреть на следующий позади Фискер. Его руки, бесконечно голодные, напряглись и дёрнулись. Демон ощущался... близко.

Блу сказала:

— Дай мне телефон. Я позвоню маме.

— Что происходит? — поинтересовался Адам.

— Дорога залита, — объявила Блу. — Правда, это выглядит как кровь. И в ней что-то плавает. Что это, Гэнси? Это... лепестки? Синие лепестки?

В машине повисла тяжёлая тишина.

— Вы когда-нибудь ощущали, словно вещи проходят полный цикл? — тихо произнёс Ронан. — Вы...

Он не закончил предложение. Автомобиль был снова тих, неподвижен... Видимо, он ещё не решил, стоит или нет ехать через разлив.

— Полагаю, мы... Господи, — оборвал сам себя Гэнси. — Господи. Ронан?

Ужас обволакивал его слова.

— Ронан? — повторил Гэнси. Раздался металлический шлепок. Стон сидения. Возня. Машина под ними сдвинулась со свирепостью, с которой Гэнси переместил свой вес. Ронан всё ещё не отвечал. Рёв ворвался в его слова. Двигатель: Ронан нажимал педаль газа, пока не была включена передача.

Тошнотворная тревога в Адаме переросла в набат.

Рёв внезапно прекратился; автомобиль заглох.

— О нет, — воскликнула Блу. — О нет, и девочка!

Она быстро отодвинулась от Адама; он услышал, как она открыла дверь с другой стороны. Холодный влажный воздух ворвался в БМВ. Открылась другая дверь, и следующая. Все, кроме двери Адама. Снаружи послышался голос Генри, глубокий, серьёзный и полностью лишённый юмора.

— Что происходит? — требовал ответа Адам.

— Можем мы... — Блу казалась на полпути к рыданиям, её было слышно снаружи водительской двери. — Можем мы это с него содрать?

— Не надо, — задыхался Ронан. — Не трогайте... не надо...

Водительское кресло отодвинулось так стремительно, что ударило Адама по коленям. Адам услышал звук, который, несомненно, издавал втягивающий воздух Ронан.

— О Господи, — снова произнёс Гэнси. — Скажи, что я могу сделать.

И снова дёрнулось кресло. Руки Адама впились в сидение позади него совершенно против его воли. Что бы ни происходило, они желали помочь этому случиться быстрее. На переднем сидении телефон Ронана начал звонить, звонить и звонить. Это был тихий, бестолковый рингтон, который Ронан установил на входящий вызов Деклана.

Худшим было, что Адам знал, что это означало: что-то происходило с Меттью. Нет, худшим было, что Адам ни с чем ничего не мог поделать.

— Ронан, Ронан, не закрывай глаза, — молила Блу, и теперь она плакала. — Я звоню... Я звоню маме.

— Ничего себе, отойдите! — заорал Гэнси.

Весь автомобиль качался.

Генри настойчиво спрашивал:

— Что это?

— Он принёс это из своих снов, — сказал Гэнси. — Когда отключился. Оно нам не навредит.

— Что происходит? — потребовал ответа Адам.

Голос Гэнси был тихим и печальным. Он достиг края и сорвался.

— Он разрушается.

Глава 62

Невозможно поверить, что Адам думал, будто предыдущее мгновение было худшим.

Это было хуже: быть связанным с закрытыми глазами на заднем сидении автомобиля и знать, что приглушённые прерывистые звуки издавал Ронан Линч, который с трудом делал каждый вздох, как только приходил в себя.