Король ворон (ЛП)

— Это ночь правды, — объявил Гэнси, в любое другое время они, возможно, посмеялись бы над ним. Но не сегодня. Сегодня ночью они все могли бы сказать, что были частью медленно катящегося механизма, и его чудовищность потрясала. — Давайте соединим всё вместе.

Они медленно описали всё, что случилось с ними днём ранее, делая паузы, позволяя Гэнси записать всё в журнал. Когда он набросал факты — энергетическую линию заело в 6:21, атака Ноа, дерево, из которого сочилась чернота, глаз Адама, движущийся сам по себе — он начал нащупывать очертание ролей, которые они играли. Он мог бы практически увидеть конечный результат, если бы достаточно внимательно всмотрелся.

Они обсудили, обязаны ли они защищать Энергетический пузырь и энергетическую линию – обязаны. Думали ли они, что Артемус знал больше, чем говорил — думали. Считали ли они, что когда-нибудь он свободно заговорит об этом — никто не был уверен.

Пройдя часть этого пути, Ронан замыслил походить взад и вперёд. Адам направился на кухню и вернулся, сделав себе кофе. Блу устроилась в подушках на диване рядом с Гэнси и положила голову ему на колени.

Такое не разрешалось.

Но было. Правда выходила на свет.

Ещё они говорили о городе. Мудрее было бы скрыться от чужаков, идущих в Генриетту, чтобы нарыть сверхъестественные реликвии, или бороться с ними? Пока они разбрасывались идеями о нагреженной защите и опасных союзниках, монстрах, являющихся оружием, и кислотных рвах, Гэнси нежно коснулся волос над ухом Блу, осторожно, чтобы не задеть кожу возле её брови из-за раны, осторожно, чтобы не встретить взглядов Ронана и Адама из-за смущения.

Такое разрешалось. Ему разрешалось такое желать.

Они говорили о Генри. Гэнси помнил, что раскрывал строго охраняемые секреты Генри, но также он к концу школьного дня решил, что поведать что-то Гэнси означает рассказать и Адаму, и Ронану, и Блу. Они шли в комплекте, Гэнси не мог ожидать, что выиграет, без такой же победы для них. Адам и Ронан отпускали ребяческие шутки на счёт Генри («Он наполовину китаец», «На какую половину?») и хихикали; Блу их упрекнула («Сильно ревнуете?»); Гэнси велел отложить в сторону свои предубеждения и подумать о нём.

Никто до сих пор не произнёс слова «демон».

Оно висело, несказанное, но обозначенное разговором. То, что преследовало Адама и Ронана, то, что поселилось в Ноа, то, что, скорее всего, напало на Энергетический пузырь. Вполне возможно, что они могли бы весь вечер его не затрагивать, если бы Мора не позвонила с Фокс Вей 300. Она сказала, что Гвенллиан увидела что-то в зеркалах на чердаке. Потребовалось много времени, чтобы выяснить, что же она на самом деле видела, но, кажется, это была Нив с предупреждением.

Демон.

Разрушитель.

Разрушающий лес и всё, что с ним связано.

Это открытие заставило Ронана остановиться, а Адама полностью замолчать. Ни Блу, ни Гэнси не прерывали эту любопытную тишину, и в итоге Адам выдал:

— Ронан, думаю, им тоже нужно сказать.

Лицо Ронана, пожалуй, выражало предательство. Это утомляло; Гэнси мог в точности увидеть спор, зарождающийся на ту тему. Адам бы выстрелил чем-нибудь невозмутимым и правдивым из лука, Ронан ответил бы из матерной пушки, Адам капнул бы бензина на пути снаряда, и потом всё полыхало бы в огне несколько часов.

Но Адам просто серьёзным тоном сказал:

— Это ничего не изменит, Ронан. Мы сидим тут с нагреженным светом вокруг, и я вижу, как девочка с копытами ест в зале пенопласт. Мы разъезжаем вокруг на машине, которую ты достал из снов. Удивительно, но это не изменит их отношение к тебе.

А Ронан возразил:

— Ты не очень справился с этим откровением.

По обиженному тону Ронана Гэнси решил, что он внезапно что-то понял о нём.

— У меня происходили другие вещи, — ответил Адам. — Из-за них принять это было немного сложно.

Гэнси определённо казалось, что он что-то понял о Ронане.

Блу и Гэнси обменялись взглядами. Блу приподняла бровь под чёлку; её второй глаз всё ещё был закрыт. Из-за этого она выглядела даже более любопытной, чем обычно.

Ронан дёрнул свои кожаные браслеты.

— Хрен с ним. Я нагрезил Энергетический пузырь.

Ещё раз в комнате повисла абсолютная тишина.

На определённом уровне Гэнси понял, почему Ронан колебался, рассказывать ли им это: способность вытаскивать магический лес из головы добавляет потусторонние черты твоей личности. Но на всех других уровнях Гэнси был слегка смущён. Ему казалось, будто ему поведали секрет, о котором уже говорили раньше. Он не смог бы сказать, то ли Энергетический пузырь сам, возможно, нашептал им эту правду во время одной из прогулок, то ли просто весомость доказательств была уже настолько убедительной, что его подсознание признало владение тайной до того, как свёрток был официально доставлен.

— Подумать только, ты мог бы нагрезить лекарство от рака, — произнесла Блу.

— Слушай, Сарджент, — парировал Ронан. — Прошлой ночью я собирался нагрезить тебе какой-нибудь крем для глаза, так как ясно, что современная медицина ни хрена для тебя не делает, но мне едва не вручила мою задницу смертельная змея из четвёртого круга ада сновидений, так что, пожалуйста.

Блу выглядела должным образом тронутой.

— Хм, спасибо, чувак.

— Без проблем, брат.

Гэнси постучал ручкой по журналу.

— Раз уж мы откровенны, ты нагрезил другие географические объекты, о которых тебе следовало бы нам рассказать? Горы? Водные объекты?

— Нет, — сказал Ронан. — Но я нагрезил Меттью.

— Ради Бога, — выдохнул Гэнси. Он жил в непрерывном состоянии невозможности, время от времени перемещаясь в более мощное состояние ещё большей невозможности. Во всё это было сложно поверить, но во всё было сложно поверить уже на протяжении нескольких месяцев. Он давно пришёл к выводу, что Ронан не похож на кого-либо ещё, это лишь ещё одна часть подтверждающих доказательств. — Это значит, ты в курсе, что означают те видения в дереве?

Он имел в виду впалое дерево, что выдавало видения каждому, кто в него становился; они обнаружили его, когда первый раз исследовали Энергетический пузырь. Гэнси было показано два видения: одно, где он на грани поцелуя с Блу Сарджент, и второе, где он на грани обнаружения Оуэна Глендовера. Он был заинтересован в них обоих. Оба казались очень реальными.

— Ночные кошмары, — снисходительно ответил Ронан.

И Блу, и Адам моргнули. Блу повторила:

— Ночные кошмары? И всё? Не видения будущего?

Ронан сознался:

— Когда я грезил о том дереве, я сделал так. Наихудшие сценарии. Какая бы дрянная ситуация, как оно думало, круче всего сокрушила бы тебя назавтра.

Гэнси не был уверен, что он бы классифицировал оба своих видения как наихудшие сценарии, но правда в том, что они оба обеспечивали определённую степень дрянных ситуаций. Озадаченное выражение лица Блу предполагало, что она согласна. Адам, с другой стороны, так безмерно выдохнул, что, казалось, он сдерживался несколько месяцев. Неудивительно. Реальная жизнь Адама уже была ночным кошмаром, когда он ступил в дерево. Дрянная ситуация за гранью обыденной действительности должна быть по-настоящему ужасной.

— А возможно, — начал Гэнси, но остановился, задумавшись. — А возможно, чтобы ты нагрезил какую-нибудь защиту Энергетическому пузырю?

Ронан пожал плечами.

— Чёрная фигня в Энергетическом пузыре означает чёрную фигню в моих снах. Я говорил, я не смог достать даже какой-то бальзам для глаза Сарджент прошлой ночью, а это пустяк. Ребёнок смог бы его материализовать. У меня не получилось.

— Я могу постараться тебе помочь, — предположил Адам. — Я мог бы войти в транс, пока ты грезишь. Может быть, я способен очистить достаточно энергии, чтобы у тебя получилось что-нибудь полезное.

— Это кажется таким несущественным, — сказал Гэнси. На самом деле монстр казался таким чудовищным.

Блу села и застонала, держась за глаз.

— Я умею ладить с несущественным. Не думаю, что мы должны предпринимать что-нибудь существенное, пока не поговорим с мамой. Я хочу услышать больше о том, что увидела Гвенллиан. Мой глаз сводит меня с ума и заставляет чувствовать, будто я устала больше, чем на самом деле. Простите, ребята.