Король ворон (ЛП)

Сразу же обида впечаталась ей в лицо.

Ей следовало бы это ожидать, но всё же ей едва хватило времени, чтобы оправиться, как пришло следующее. Выплеснулся страх, затем боль, а потом ещё одна обида... Эту Кайла ловко блокировала. Ей не нужно было переживать убийство Ноа целиком.

Она двигалась вокруг и отыскала... ничего. Обычно её психометрия работала крайне хорошо на прошлом, копаясь во всём от недавних событий до каких-нибудь серьёзных далёких происшествий. Но Ноа настолько разложился, что его прошлое почти пропало. Всё, что осталось, было нитевидной паутиной воспоминаний. Там было ещё больше поцелуев... Как мог кончиться день Кайлы, если он включал в себя выживание после стольких Сарджент с таким количеством языков во рту? Там был Ронан, показывающим куда больше доброты через воспоминания Ноа. Там был Гэнси, мужественный и твёрдый таким образом, которому Ноа явно завидовал. И Адам... Ноа боялся его или за него. Этот страх спутывал его изображения во всё более тёмную паутину. Затем там было будущее, развёрнутое через картинки, что становились всё прозрачнее и прозрачнее, и...

Кайла убрала руку от Ноа и уставилась на него. На этот раз у неё не нашлось умных слов.

— Ладно, паренёк, — наконец, произнесла она. — Добро пожаловать в дом. Можешь оставаться здесь столько, сколько сможешь.

Глава 17

Хотя Генри Ченг и нравился Гэнси, согласие пойти на его вечеринку ощущалось как странная смена власти. Не то чтобы он ощущал какую-либо угрозу со стороны Генри — оба, и Генри, и Гэнси, были королями на своих соответствующих территориях — но встретить Генри на его местности казалось более весомым, чем на нейтральной земле Академии Аглионбай. Четвёрка ванкуверских парней жила вне кампуса в особняке Литчфилд, и вечеринки там были неслыханными. Это был элитарный клуб. Несомненно, клуб Генри. Обед в сказочной стране вынудит тебя остаться там навсегда или жаждать его с того момента, как уйдёшь, и всё.

Гэнси не был уверен, что он способен заводить новых друзей.

Особняк Литчфилд в старом викторианском стиле располагался на противоположном конце города от Монмаут. В сырой, прохладной ночи он поднимался из завитков тумана: башенки, черепица и крыльцо, в каждом окне горел слабый свет от электрических свечей. На подъездной дорожке в два ряда были припаркованы четыре роскошных автомобиля, а серебряный Фискер[19] Генри стоял элегантным призраком на обочине впереди, прямо за почтительно выглядящим старым седаном.

Блу была в ужасном настроении. Что-то явно случилось, пока у неё была смена, но попытки Гэнси вытащить из неё информацию помогли определить только, что дело было не в тога-вечеринке и не в нём. Сейчас же она вела Свинью, что являлось тройной привилегией. Во-первых, Гэнси не мог представить себе никого, чьё настроение хотя бы немного не поднялось бы от поездки за рулём Камаро. Во-вторых, Блу говорила, что не имела возможности практиковать вождение на машине общего пользования Фокс Вей 300. И третье, самое важное, Гэнси дико и бесконечно доводила до безумия картина, как она сидит за рулём его автомобиля. Ронана и Адама с ними не было, так что никто не мог поймать их за тем, что казалось невероятно неприличным занятием.

Он должен им рассказать.

Гэнси не был уверен, что способен влюбиться, но как-то так случилось. Он не совсем уловил механику этого процесса. Он понимал свою дружбу с Ронаном и Адамом: они оба олицетворяли собой качества, которых ему не хватало и которыми он восхищался, и им нравилась такая версия Гэнси, которую он тоже любил. По отношению к его дружбе с Блу, это тоже была правда, но там было нечто большее. Чем лучше он её узнавал, тем сильнее всё ощущалось так, как когда он плавал. Просто Гэнси сейчас, сейчас, только сейчас.

Блу затормозила у скромного знака остановки напротив особняка Литчфилд, оценивая ситуацию с парковкой.

— Мм... хмм, — недовольно произнесла она, оглядывая элитные машины.

— Что?

— Я просто забыла, насколько аглионбайским он был.

— Мы на самом деле не обязаны туда идти, — сказал Гэнси. — То есть мне только нужно просунуть голову в дверь, чтобы сказать спасибо, но это всё.

Вдвоём они присматривались к дому через дорогу. Гэнси думал о том, как странно, что он чувствует себя неуютно, совершая бесцельный поход в гости к компании, которую он почти наверняка полностью знал. Он уже собирался признаться в этом вслух, когда открылась парадная дверь. Это действие образовало жёлтый квадрат, словно портал в другое измерение, и оттуда на порог ступил обёрнутый во что-то Юлий Цезарь. Юлий махнул рукой в сторону Камаро и крикнул:

— Йоу, йоу, Дик Гэнси!

Потому что это не был Юлий Цезарь. Это был Генри в тоге.

Брови Блу исчезли под чёлкой.

— Ты собираешься одеть такую же?

Будет ужасно.

— Исключено, — ответил Гэнси. Сейчас, когда он смотрел на тогу, она выглядела куда более настоящей, чем ему бы хотелось. — Мы не останемся надолго.

— Парковка за углом, и не сбейте кошек! — проорал Генри.

Блу объехала квартал, успешно уклонилась от белой кошки и медленно, но убедительно выполнила параллельную парковку, даже под внимательным наблюдением Гэнси, даже при протестующем завывании гидроусилителя руля.

Хотя Генри и должен был знать, что парковка не займёт у них много времени, он всё же удалился в дом, чтобы иметь возможность величественно открыть им, когда они позвонят в звонок. Теперь же он захлопнул за ними дверь, запечатывая в слегка перегретом, пахнущем чесноком и розами воздухе. Гэнси ожидал обнаружить студентов, качающихся на люстрах и лакающих алкоголь, и хотя этого он как раз не очень-то и хотел, несоответствие ожиданий и реальности сбивало с толку. Интерьер был аляповато аккуратным; тёмный зал завешен резными зеркалами и стеснён хрупкой антикварной мебелью, мрачно простирающейся в глубину дома. Помещение и удалённо не напоминало место, где можно устраивать приёмы. Оно больше походило на комнату, куда старые дамы могли бы приходить умирать и оставаться необнаруженными, пока соседи не заметят странный запах. Это совершенно расходилось с тем, что Гэнси знал о Генри.

При этом было очень тихо.

Гэнси внезапно посетила жуткая мысль, что, возможно, вечеринка может состоять просто из Генри и их двоих в тогах в роскошной гостиной.

— Добро пожаловать, добро пожаловать, — сказал им Генри, будто не видел Гэнси минутой раньше. — Вы сбили кошку?

Он очень сильно позаботился о своём внешнем виде. Его тога была завязана с большей тщательностью, чем любой галстук, что Гэнси когда-либо завязывал, а Гэнси завязывал много галстуков. На нём были самые хромированные часы, которые Гэнси когда-либо видел, а Гэнси видел много хромированных вещей. Его чёрные, стоящие торчком волосы неистово стремились вверх, а Гэнси видел много чего, неистово стремящегося вверх.

— Мы разошлись, как в море корабли, — лаконично сообщила Блу.

— Птичка-невеличка прилетела! — воскликнул Генри, как будто только что её заметил. — Я погуглил женские тоги на случай, если ты придёшь. Хорошая работа с кошкой. Миссис Ву отравила бы нас во сне, если бы ты её расплющила. Скажи-ка снова, как тебя зовут?

— Блу, — вмешался Гэнси. — Блу Сарджент. Блу, помнишь Генри?

Они смотрели друг на друга. Во время их предыдущей краткой встречи Генри умудрился глубоко оскорбить Блу посредством непреднамеренного самоуничижения. Гэнси, по идее, понимал, что Генри возмутительно и обидно веселится сам над собой, потому что другим вариантом было мчаться в комнату и опрокидывать столы, чтобы добраться до автоматов для размена денег за ними. Блу же, очевидно, думала, что он всего лишь неоперившийся аглионбайский князёк. А в её нынешнем настроении...

— Помню, — холодно отозвалась она.

— Это был не самый лучший момент, — сказал Генри. — Мой автомобиль и я после того случая помирились.

— Его электрический автомобиль, — проницательно вставил Гэнси на тот случай, если Блу пропустила экологичность ситуации.