Страница 67 из 80
Из Александро-свирского монастыря отправляемся к Задне-Никифоровской пустыни, основанной учеником Александра свирского Никифором Важеозерским. На пути у нас древний русский город Олонец (упоминается с 1137 г.), при большевиках он был обезличен, разрушено большинство церквей и колоколен. На месте крепости разбит парк. Возле храма познакомились с монахиней Варварой (в миру Натальей Егоровной Лопской), 81 года. Разрушение города проходило на ее глазах, началось прямо с 1918-го — свою роль сыграла сравнительная близость к Петрограду. В отношении к православным особо сильно лютовал все тот же Зиновьев. Когда началось строительство лагерей, то «зачастили комиссии из жидов, одетых во френчи». Всех священников позабирали, храмы закрыли. В окрестных монастырях устроили тюрьмы. Рассказывали о том, как закрывали Андрусову Николаеву пустынь в 30 км от Олонца на берегу Ладожского озера. Основана она была учеником Александра свирского святым Адрианом (| 1550), восприемником дочери царя Иоанна Грозного. В пустыне было два храма, в одном из которых, Введенском, почивали мощи святого. Для закрытия монастыря приезжал отряд чекистов. Они собрали монахов и требовали их отречения от Бога. Отказавшихся расстреливали на месте. Все ценности были разворованы, а храмы разрушены. Такая же ужасная участь постигла и другой древний монастырь Олонецкой земли — Сян-дебскую Успенскую пустынь. Она была основана в XVI веке учеником святого Александра свирского Афанасием Сяндебским (| 1550 г.). Святой Афанасий был свидетелем великого чуда явления Александру свир-скому Пресвятой Богородицы. В единственном храме монастыря хранились мощи его основателя. По рассказам монахини Варвары, закрывать пустынь приехали те же чекисты, которые убивали монахов в Андрусовском монастыре, но на этот раз они только выгнали монахов, заявив, что сооружения пустыни переходят к трудовому народу. В течение года ранее процветающее хозяйство монастыря был расхищено, а поля превратились в пустыню, заросшую сорняками. Матушка Варвара вспоминала, как в первой половине 30-х годов в этих местах начальником НКВД был Карп Рафаилович Шершев-ский. Этот лютый зверь заставлял местное начальство составлять планы закрытия последних церквей. сам он занимался охотой на оставшихся священников и монашествующих. По его настоянию было расстреляно практически все белое и черное духовенство, некоторых из них он убивал лично.
Продолжаем путь, дорога петляет. Большие селения вдоль дороги не имеют лица, иногда редкое исключение, как в селе Новинка, где возле двухжирных (двухэтажных) северных домов находится кладбище с часовней. Сворачиваем на Интерпоселок — так сейчас называется Западно-Никифорова пустынь, расположенная на озере Воже в удивительно живописном месте. Дул сильный ветер. солнце ярко освещало узкую полосу песчаного берега, усыпанного камнями, покрытыми мхом, под небольшими соснами. Как и все в этих местах, большевики превратили монастырь в тюрьму. Монахов затолкали в грузовые машины, не дав даже собраться, увезли под конвоем. старожилка тетя Настя рассказывала со слов монахов, что, уезжая отсюда, монахи плакали. После войны в монастыре был лагерь для военнопленных, а позднее интернат для психически больных.
Проезжаем Святоозеро, бывшее когда-то центром округа, на его берегу стояла красивая церковь, уничтоженная большевиками. Обедаем и ночуем у озера в машине. Разговариваем с местными. Корова здесь дает 1200 литров молока в год, а в Финляндии, недалеко отсюда, в сходных условиях — 4000. Есть ли у вас здесь в поселке верующие? Нет. Главная радость в жизни — водка. В кустах пьяная парочка, не замечая никого, пытается совокупиться. У молодца по пьяному делу не получается. Недовольная молодка, матерясь, убегает.
Несколько дней проводим в Петрозаводске, посещая оттуда на пароходе Кижи и пытаясь разыскать Клименецкий монастырь, расположенный на одном из островов Онежского озера. Монастырь, основанный святым Ионой Клименецким, был полностью разрушен большевиками. По свидетельству местных старожилов, вплоть до начала 1920-х годов на острове сохранялись три больших деревянных храма, обнесенных оградой, обликом похожих на кижские церкви. В одном из них, храме Захарии и Елизаветы, хранились мощи святого Ионы, почитаемого всей округой. Примерно в то же время был уничтожен самый древний в этих местах Палеостровский монастырь на Онежском озере. В конце XVI века основание ему положил святой Корнилий Палеостровский, инок Валаамова монастыря, совершавший здесь чудеса со своим учеником Авраамием. В XVII веке монастырь был захвачен раскольниками, которые пытались в этих местах создать нечто вроде своего государства «древнего благочестия». По легенде, сюда в ноябре 1688 года собралось 2700 человек. Не желая подчиниться царю, раскольники устроили пожар, в котором все погибли. После этой трагедии монастырь был восстановлен и служил до начала 1920-х годов. Большевики превратили его в тюрьму, я же увидел только бесформенные руины, отдельные постройки, ограды из неотесанного камня и отсутствие всякой жизни. Мощи святых Корнилия и Авраамия Палеостровских исчезли, но на берегу озера сохранилась скалистая пещера — место подвигов святого Корнилия.
Вторым после Палеостровского по древности монастырем Олонецкого края был Муромский, расположенный на берегу Онежского озера при впадении в него реки Муромки. Места здесь сказочно живописны. Открывающиеся просторы озера, золотой песок, скалы и валуны в воде, огромные сосны и ели.
Во второй половине XIV века сюда пришел для духовных подвигов греческий монах Лазарь (| 1391 г.) из Константинополя. В Россию он был послан просить у святого Василия Новгородского копию иконы Софии Премудрости Божией. Пораженный глубокой верой русского народа, он решил остаться с ним, чтобы служить Христу на северных окраинах России. Рядом с рекой Муром у Онежского озера Лазарю было явление Пресвятой Богородицы, которая благословила его на обращение в христианство живших здесь языческих племен. «Неверные станут верными, и будет одно стадо и один пастырь», — рекла Богородица и передала Лазарю икону. На месте явления возник монастырь, к которому потянулись монахи с разных мест, в том числе и со святой Афонской горы. Стараниями святого Лазаря Муромского были обращены в христианство все язычники, жившие вокруг монастыря. Более 500 лет монахи Муромского монастыря духовно окормля-ли этот суровый край. К 1917 году среди огромных старых деревьев стояли два высокие храма — Успенский собор и церковь Воскресения Лазаря, а также часовня Лазаря Муромского с мощами святого. Наравне со святым Лазарем монахи почитали и другого своего настоятеля, святого Иосифа (XV в.).
Муромский монастырь пострадал от еврейских большевиков в числе первых. Сразу же после захвата ими власти все имущество было конфисковано. В стенах древней обители возникла коммуна имени Льва Давидовича Троцкого. Как и в других подобных случаях, коммунары, пропив переданное им имущество, разошлись кто куда. По рассказам, некоторое время здесь было одно из хозяйств ГУЛАГа, а после войны дом инвалидов.
Как и в древности, попасть в этот монастырь можно только по воде. Я приплыл сюда на рыбацком катере по реке, текущей среди болот в заросших зыбких берегах. От былого величия остались только огромные деревья на старом кладбище и руины храмов и братского корпуса. сохранявшаяся монахами в деревянном футляре церковь Воскресения Лазаря увезена в Кижи. На месте, где стояла часовня с мощами святого Лазаря, пустота.
Из других поездок по святым местам Олонецкого края, расположенным на его реках и озерах, особенно вспоминаются совершенные творения православного зодчества в Кондопожском погосте (1774), в Космозере (1770) и на Лычном острове (1620). Они представляют собой распространенный на Русском севере тип приходской церкви — монастыря, включающего две церкви и колокольню, окруженные деревянной оградой с красивыми воротами. Из многих сотен таких комплексов сохранились единицы. От комплексов в Кондопоге и Космозере и на Лычном острове сохранилось только по одной церкви, да и то находятся они в аварийном состоянии. Великолепный вид издалека и горькое чувство вблизи, когда замечаешь вездесущие следы разрушений. В этих храмах веками сохранялся русский дух, а сегодня мы ощущаем только пустоту и заброшенность.