Искры Разума

- Интересно, кто написал путеводитель по закрытой к посещению планете... - Гренея отобрала у дарманчика свиток и пробежалась по нему взглядом. Ни автора, ни года издания, даже название отсутствовало, но буклет так и блестел новизной.

- Наверное, воспоминания кого-нибудь из экспедиции, - Стармайнд заглянул Грене через плечо, - или же даже труд местного жителя.

- Мне больше любопытно, Ви, - Пайро оживлённо затоптался на месте, - где ты такой приобрёл! Я с самого возвращения исследователей искал что-нибудь похожее...

- Я не ошибусь, если тебе его отдала зверодракона, которая хотела обучить тебя магии? - Серебряный и не пытался прочесть мысли Вирана... должно быть, догадался самостоятельно. Чёрный со вздохом кивнул. Безопасник ухмыльнулся и, выхватив у Гренеи книжечку, проверил страницы на просвет, ища скрытые сообщения. Безрезультатно - кроме основного текста никаких меток - ни мест явок, ни паролей... Но должны же они быть! Оставался только один вариант - сам путеводитель был указанием на место встречи.

- Ладно, - Стармайнд вернул Вирану путеводитель, - не важно, кто нас там встретит, я всегда рядом. На посторонние темы с аборигенами не разговаривать! Только вопросы о драконах из экспедиции и о том, что вы изучать собрались. В крайнем случае - о нашем размещении в городе, но только при условии, что ночуем все вместе, а не по отдельности. А то... будут к нам по ночам всякие Альдары являться...

Виран искоса глянул на Пайро - как ни странно, тот нисколько не разочаровался требованиями "телохранителя". А вот у самого рок'ханца будет намного меньше возможностей видеться с наставницей, которая и без того не жаловала излишним вниманием.

- Где ты там, говорил, лояльная община? - Гренея, готовясь ко взлёту, расправила крылья. - Возможно, нам повезёт и мы хоть кого-нибудь застанем сегодня.

- Нету у неё определённого адреса, - Виран покачал головой, сверяясь с текстом, - Но время от времени они проводят встречи или слёты в библиотеке, находящейся в неком Оплоте Геофора - это недалеко от центра.

- Геофор... - дармана наморщила лоб, - это случайно не тот самый маг из истории Хардола, который жил при дворе Доброслава и вместе с ним воевал против племён велнаров?

- Не слышал ни разу, - всё же познания Вирана об истории Хардола оставляли желать лучшего, - и о велнарах тоже. Кто это такие?

- Это такие зверодраконы, только прямоходящие, бескрылые и размерами даже поменьше тебя... - золотая зажала рот, - ой, извини если что-то не так сказала...

- На фурьё больше смахивают, - Стармайнд презрительно скривился, - Ладно, хватит нам светиться в табуированном зверодраконами месте. Как пролететь в библиотеку?

***

Нежно-кремового цвета пернатый, лишь серьёзные и грустные глаза которого - как ярко-зелёный, так и тёмно-голубой - выдавали немалые возраст и опыт, смотрел с открытой галереи, опоясывающей центральный, самый высокий купол Храма вниз, на святой город отцов, стойкий и непоколебимый, возрождавшийся после жестоких битв против сил зла раз за разом. Его не пожрала Иннумераль, ведомая Роксамиром Темнейшим, не поработили юши из Эфердарастрикса, не сравняли с землёй демоны Тьмы и Хаоса. Но даже теперь покой не желал и гостить в древней столице Вотчины Вышнего.

Вот - борясь к порывами, прямо в направлении к семурану летит ещё один: белый в доспехах знает, где чаще всего можно найти сводного брата. И, сразу видно, спешит. Вряд ли с хорошей вестью.

- Иерон... - он приземлился в размахе от мирувея, борясь с отдышкой, - я видел...

- "Здравствуй, Ратисвет," - не распахивая рта обернулся Иерон к появившемуся. Никто не знал причины, но после возвращения с Верхних Слоёв он не проронил ни слова, общаясь сугубо мыслями. Может, обет молчания, может, потеря дара речи от увиденного великолепия горнего мира...

- Да... - Ратисвет отвечал невпопад, продолжая начатое. - В развалинах аракештской нечестивой академии копались чешуйчатые. А у самого главного аура как ночь! Они опять прилетели препарировать души и проповедовать грех!

- "С чего же ты взял, что они находятся в Авваатере по этой причине?" - Иерон равнодушно отвернулся к городу. - "Или теперь каждый дарман, пролетавший над твоими развалинами, подлежит изгнанию? Я вообще сомневаюсь, что после сноса института твоими бойцами там вообще возможно что-либо найти. Если они охотятся за чёрным знанием - останутся без добычи".

- Но сам факт того, что прямо под нашим носом как ни в чём не бывало плетёт свои козни колдун! - Продолжал настаивать Ратисвет. - Его нужно сопроводить на допрос и вообще не спускать с него глаз.

- "Повод? Аура не понравилась? Переселяйся в затосим, туда, где живут одни праведники. Или - что полезнее - займись настоящим делом", - Иерон протянул брату потрёпанный листок бумаги, ранее прижимаемый лапой к полу, что бы не снесло ветром. Со смесью недоумения и негодования характерник прочёл типографский шрифт:

Дети Хардола! Власть имущие вас обманывают!

Почему, призывая нас к любви и совести те, кто называет себя "светлыми", убивают и грабят вас? За что неповинные ни в чём, кроме нежелания лизать задницы зажравшимся жрецам, гниют в сточной канаве, обглоданные падальщиками и облепленные навозными мухами? Какое вообще право самопровозглашённые "святые боги" имеют право решать за вас?

Проснитесь! Сбросьте с себя цепи и взлетите в свободный полёт! Свергните идолов и начните сами решать за себя! Только вы, народ, ответственны за свою судьбу. Вы достойны лучшей доли и самоуправления!

Вперёд, на штурм дворцов и храмов! Плюйте в морду поработителям и платите им тем же, чем одарили вас эти тираны!

Даёшь революцию!

Ратисвет скомкал в когтях грязную листовку:

- Я их всех...

- "И они ещё больше обозлятся на нас" - продолжил за него Иерон. - "Нет, брат. Вот тут как раз хватит допроса и слежки. Надо выведать их уязвимые места. И проводить перевоспитательную работу. Но сначала хотя бы отыскать их. И прошу не торопиться с выводами. Пока я не вижу, что чёрная аура с этим как-то связан".

Ратисвет молча склонил голову перед мирувеем, прижав крыло к сердцу.

- "Лети к Властимиру и предупреди его, что у него появились недоброжелатели", - Иерон помахал затёкшими крыльями. - "А я пойду заказывать печатный станок. Нам нужна своя газета, что бы противостоять в информационной войне. Не стоит допускать, что бы она переросла в настоящую".

***

Сверху Оплот напоминал пейзаж в толстой светло-коричневой раме. Прямо посереди прямоугольного комплекса - старого, но хорошо сохранившегося дворца - находилось нечто вроде внутреннего сада: заросшая деревьями, кустарниками и цветами территория с несколькими фонтанами. Вход обнаружился на внешней стороне. Даже висела табличка: "Библиотека, музей и архив города Авваатер" с припиской внизу: "Чиста ли твоя совесть? Вернул ли дочитанную книгу?".

- Достаточно странно... - Гренея смерила взглядом обиталище древних хардольцев, - вроде Геофор был человеком, а масштабы его дома больше подходят крылатым. Двери тоже на нас рассчитаны. И так не только в этом строении - это вообще правило для хардольской архитектуры.

- А с чего ты взяла, что Геофор не был зверодраконом? - Выдвинул смелую теорию Пайро. - И вообще все хардольцы, построившие и жившие в городе. А люди только потом, как среди них принято, прошлись по истории, переправив её в свою пользу.

Стармайнд, не прислушиваясь к спору учёных, толкнул плечом деревянную дверь - явно менее старую, чем сам Оплот - и позвал остальных в тёмный коридор, заворачивающий куда-то направо. Оканчивался переход ещё одной дверью, за которой располагался просторный зал с невероятно высоким потолком. О точных очертаниях стен можно было лишь догадываться - множество забитых книгами, свитками шкафов и стеллажей мешали определить даже размеры помещения, плетясь подобно лабиринту. Впрочем, перед входом свободного места было достаточно. На границе своеобразного фойе и царства бумаги находился широкий стол ("Ну разве станет человек колотить столешницу на уровне собственного затылка!" - подумал Пайро), заваленный грудами книг и бумаг. За ним - как это принято у пушистых, на толстом и мягком коврике - сидела золотисто-льняная зверодракона с пышной, слегка волнистой гривой и узенькой хитроватой мордочкой. Заслышав скрип открывающейся двери, она оторвалась от пергамента, на котором писала пером, выдранном, судя по цвету, из собственного крыла, и подняла взгляд на вошедших.