Разожженный (ЛП)

Первые слова Амун-Ра были обращены к Сетху:

- Тебя не звали, - просто сказал он.

- Ты хочешь оправдать их поступок? – тут же возмутился Сетх. – Мы все видели звезды. Они сместились. Появился новый узор. Это немыслимо. Неприемлемо. Это идет против всех твоих правил, - кричал он. – Их нужно наказать!

- Я оценю их поступки, - тихо сказал Амун-Ра. – Их наказание – не твоя забота.

- Это заботит всех нас! – прокричал он в ответ.

Слабый голос прозвучал в комнате:

- Может, Сетху стоит увидеть это, - сказала Нефтида, и Исида повернулась и посмотрела на сестру. Нефтида что-то знала. То, чем она не делилась.

Амун-Ра тоже посмотрел на Нефтиду без слов. Через миг он кивнул.

- Хорошо. Можешь остаться, - сказал он Сетху. А потом подвинулся на троне так, чтобы видеть двоих перед собой. Он сцепил руки и нахмурился. – Кто первый? – спросил он.

Исида хотела заговорить, но Осирис выступил вперед.

- Я люблю Исиду, - смело заявил он, и сердце Исиды согрелось от его слов, она чувствовала, что это правда. – Мы исполнили заклинание, чтобы быть вместе.

Амун-Ра склонился.

- Еще и сильное, - он склонил голову. – Откуда это заклинание?

- Я создала его, - ответила Исида.

- Его можно отменить?

Холод пронзил Исиду, она открыла рот, но не могла говорить. От одной мысли о разрыве связи между ней и Осирисом ей становилось жутко, будто ей предлагали отрезать руку.

Ответила Нефтида:

- Нельзя. Узор звезд переписан, законы изменились.

Исида сглотнула и с благодарностью улыбнулась сестре, но тут Нефтида добавила:

- Содеянное… никак не отменить.

Исида испуганно вдохнула и посмотрела на Сетха, стиснула зубы, увидев ухмылку на его лице.

«Пусть только попробует», - подумала она.

- Ясно, - сказал Амун-Ра. Он прижался к спинке трона и потер челюсть, размышляя.

Повисла долгая пауза, все смотрели на великого бога. Он вздохнул.

- Обещаете, что у вас не будет детей? – спросил он.

- З-значит, мы останемся богами? – потрясенно спросил Осирис.

- А что я должен был сделать по-твоему? – спросил Амун-Ра.

- Сделать нас смертными, - ответил Осирис.

Амун-Ра издал слабый смешок.

- Вряд ли я смог бы, даже если бы захотел. И нам все еще нужны ваши способности, - сказал он, махнув рукой на обоих. – Ты не ответил. Вы собирались завести ребенка?

Осирис хотел ответить, но Исида остановила его, коснувшись рукой.

- Мы обещаем, что не принесем в этот мир новую жизнь без вашего ведома.

Амун-Ра обдумал слова Исиды и кивнул.

- Тогда, похоже, у нас наметился свадебный пир.

Радость Исиды и Осириса была заглушена вспышкой гнева Сетха.

- Что? – завопил он. – Такой нынче протокол? Боги могут жениться друг на друге, если обещают не рожать?

Амун-Ра нахмурился.

- Закон был переписан. Их поступок повлиял на всех нас, - сказал он с каменным взглядом.

Нефтида шагнула вперед и тихо спросила:

- Почему бы не увидеть в этом хорошее, Сетх?

Сетх замер, кипя от гнева, и посмотрел на ее умоляющее выражение лица. Он, похоже, что-то решил, потому что сцепил руки за спиной, кивнул Нефтиде, выпалил с сарказмом:

- Поздравляю, - и ушел.

- Вот так, - сказал Амун-Ра. – Неприятности закончились, и я сообщу городу, что сегодня будет свадебное празднование. Нефтида?

- Да?

- Проследишь за мелочами?

- Конечно, - она скромно кивнула.

- Погодите, - сказала Исида, когда Амун-Ра встал. – Есть разговор. Насчет Сетха.

Нефтида крепко схватила Исиду за руку.

- Не стоит сейчас беспокоить этим Амун-Ра. Это же твоя свадьба!

- Но ему нужно знать…

- Поверь, то, что ты хочешь рассказать ему, Амун-Ра уже знает. И это может подождать до завтра, да?

Исида прикусила губу.

- Да, сестра?

Нефтида знала, что Исида просит ее использовать второе зрение. Стараясь выглядеть уверенно, Нефтида ответила:

- Я уверена. Звезды разожглись вновь. Они горят по-новому, но они все еще шепчут мне и говорят, что все будет хорошо.

Нефтида знала, что сестра может никогда не простить ее за то, что она утаила грядущее, но она знала, что это должно произойти. Все зависело от этого. Нефтида не знала всех подробностей, но она понимала, что на плечи сестры этой ночью опустится огромная печаль.

Но она могла все сделать прекрасным. Нефтида не хотела, чтобы сестра упустила мгновения счастья. Потому Нефтида отослала Осириса и Исиду, чтобы все подготовить не только к пиру, но и к тому, что ждало их.

Пришли слуги, включая Банити, которую привели в Гелиополис, чтобы отвлечь Исиду. Осирис настоял, чтобы его милая жена провела день, отдыхая от заклинания, и она не возражала. Она позволила Банити увести себя в ароматную ванну с египетским маслом. Исида радовалась тому, что знала, что делает ее муж, где он находится. Даже когда она уснула, ее мысли переплелись с Осирисом, и они были спокойны, несмотря на физическую разлуку.

* * *

Сетх, тем временем, прибыл в мир смертных и стоял на краю большого древнего леса, самого крупного на планете. Осирис гордился лесом, он часто приходил сюда, чтобы взять образцы растений и отыскать новых зверей. Разминая пальцы, Сетх кипел и расхаживал.

«Как это могло случиться без моего ведома?» - раздраженно думал он. Его злые мысли были бурей, каждая мысль о мести сбивала другую. В воздухе пахло живыми существами – смолой деревьев, елью и соснами – и белый туман укрывал землю, придавая лесу загадочность. Птицы и зверьки прыгали с ветку на покрытую мхом ветку, веселыми песнями заполняя воздух.

Сетху не нравилось все в этом лесу. Деревья насмехались над ним, высокие и крупные. Гордые и неподвижные. Как Осирис. Он смотрел в тени деревьев и ощущал, как что-то темное растет в нем. Оно обвило его сердце и сжало, раскрыло пасть, собираясь поглотить его целиком. Каждый удар сердца пугал, словно он стоял в коридоре, полном дверей, и каждая, в которую он пытался войти, захлопывалась перед ним. Сетх сжал кулаки, а холодная тьма текла по его венам, бросая ему вызов.

Но он не боролся с ощущением, подавившим его разум и сердце, он застыл и дал ощущению укорениться. Оно растекалось, а он не двигался. Он стоял, как пугало, пустой, а солнце слепило его без сочувствия или доброты.

Когда тьма улеглась в нем, как спящий дракон, Сетх сдвинулся. Его сердце теперь было холодным черным камнем, неподвижным, лишенным чувств. Если его не хотят почитать, его будут бояться. Решимость горела в его теле, и сомнения таяли, как воск.

Подняв руки, он направил свою огромную силу, потянулся еще дальше, чем раньше. Он не гордился отменой, не боялся последствий, он лишь защищался. Огромные корни деревьев вырвались из земли, деревья трещали и падали, а потом падали в гигантские ямы, где раньше обитали.

Вскоре остались лишь дыры вместо солдат леса. Оставшиеся растения склонились над пустыми ямами, отчасти выкорчеванные, трепещущие, как губы беззубого старика.

Сетх шел дальше и продолжал. Папоротник сворачивался и превращался в пыль, которую уносил ветер. Нежные лишайники и мох трепетали, он сжигал их. Они чернели и рассыпались, пока не осталось даже запахов смолы и дерева. Закончив с флорой, Сетх обратился к фауне.

Большие звери кричали, хищники бежали по теперь чужой территории, они не думали о добыче, все искали потерянные дома. Закрыв глаза, он отменил их всех. Некоторых быстро. Некоторых медленно. Маленькие существа, прятавшиеся среди останков растений, пытались зарыться в землю. Стайки птиц хаотично летая, порой сталкиваясь между собой.

Количество животных пугало Сетха, но он не страдал из-за того, что стирал их. Сила заполняла его, пока он разбирался с ними, сначала с небольшими группами, потом со стадами, пока не убрал даже крохотных муравьев. Кровь и следы бойни остались на месте, когда отмена закончилась. Притяжение уже не держало его, он поднялся в воздух, разглядывая долину в поисках оставшихся живых существ, но нашел лишь реку, лишенную жизни.