Страница 53 из 56
Аня, сидя в стороне, с интересом наблюдала за пантомимой. Вот обмен любезностями. Так сказать, вступление. Дальше - тосты за здоровье, за удачу. Ага! Вот прозвучал вопрос. Идёт жестикуляция на пальцах, похожая на подсчёты. Парни начинают горячиться. Вот их возбуждение достигает некой, грани. Стоп. Спор резко обрывается. Понятно: "Так мы только перессоримся без толку. Давайте-ка по чарочке для прояснения" После чарки прояснения не наступило. Это видно по тому, как спор опять приближается к опасной черте. Интересно, что же они делят? Горячатся, машут руками, но голоса не повышают. Атмосфера накаляется, Лагаст вскакивает...
Все и враз затихают. Ждут? Чего? Глава наёмников идёт к группе "своих" воинов, что-то говорит одному из них. Их взгляды... Да ведь все смотрят на неё, на Аню. Воин встаёт, идёт к ней. Неужели её утвердили на роль эксперта?
- Госпожа Анна, наш гость хочет говорить с вами.
Аня молча встаёт, идёт к "костру совета".
Оказалось, что всё дело в большой добыче, взятой сегодня пехотинцами не просто без потерь, а без единой царапины. Неврис, так звали старшину конного отряда, пришёл предложить свою помощь. Мол, в этот раз вам повезло, собачников было немного, но ведь в другой раз табор может оказаться большим и даже очень большим. Двадцать воинов, пусть даже таких отважных, как вы, могут и не справиться.
Замечание, кстати сказать, резонное. В орде, пленившей Аню и её друзей, было больше полусотни воинов. Поддержка конных в такой ситуации была бы кстати. Но как делить добычу? Пехотинцам, по договору, полагается две трети, а всадникам - только половина. Аня согласна: "Да, здесь надо подумать". У костра воцаряется тишина. Старшины молча пьют и едят.
- А как вы намерены делить добычу между собой? - Интересуется девушка.
- По головам, - отвечает Лагаст. - Точнее по числу воинов.
- С этим все согласны?
- Все, - отвечает Неврис.
- Тогда всё просто: разделите добычу на месте, а потом пусть каждый сам рассчитается с хозяином.
Предложение обсуждают. Неврис возмущен:
- Нечестно! Каждый пехотинец получит больше, чем всадник.
- Каждый сам заключал договор, - возражает ему Аня. - Несправедливо, если одни будут отвечать по договору других.
- Верно, - поддерживает её Громир. - Каждый заключал свой договор сам.
- Наездник в бою стоит двух пехотинцев!
- Как сказать, - возражает Лагаст, - пока что собачников били мы.
- Погодите, - Ане не хочется ждать пока сора опять дойдёт до критической точки. - Ответь, воин, за что ты так любишь нашего хозяина?
- Я? -Неврис возмущён. - Пусть он удавится на собственных кишках! Живоглот.
- Да, он рад ободрать любого из вас, - соглашается Аня с гостем. - Но тот делёж, который предлагаешь ты - выгоден лишь хозяину. Ты всё равно не получишь больше, зато мы получим меньше. За что ты так с нами?
- Я не понимаю твоих слов, женщина.
- Тогда поверь своим глазам. - На блюде перед гостем лежат три лепёшки. Одна разорвана, но две - абсолютно целые. Аня берёт одну из них, ломает её пополам. - Смотри. Так делить предлагаешь ты. Половина нам, половина - Айрисфеду. Теперь делим остаток, - она рвёт половину пополам, одну четверть вручает гостю, другую - Лагасту. - Теперь смотри, как хотим поделить мы. - Аня рвёт пополам вторую лепёшку. - Половина тебе, половина - нам. Ты отдашь половину половины хозяину. Видишь? Твой кусок такой же. А мы отделим купцу треть. Да, наш кусок больше твоего, но лишь потому, что купец получит меньше. Точнее, он не получит лишнего. Вот я и спрашиваю: зачем ты стараешься для Айрисфеда? Твоя-то доля в любом случае одинакова.
Неврис смотрит на два равных куска у себя в руках, на девушку, опять на куски. Всё слишком наглядно. Да, пехотинцы получат больший кусок, но ведь не за счёт его доли. И всё-таки согласиться с женщиной...
- Я понимаю твои сомнения, брат, - голос Лагаста звучит на редкость проникновенно. - И твои опасения я тоже разделяю. Сегодня Айрисфед пытался обмануть нас. Ты был этому свидетелем. Если бы не госпожа Анна, нам бы при том дележе достались крохи. Так вот, мы с товарищами посовещались и решили просить госпожу Анну и дальше помогать нам в дележе. Мы все так решили. И не просто просить. В Буднем граде госпожа Анна получит за свой труд большую золотую монету. Твои товарищи тоже могут попросить...
- Целый золотой? Женщине? - возмутился Неврис.
- Для нас это выходит по два малых золотых с десяти человек. Мои товарищи решили, что это необременительно, - предельно мягко уточнил Лагаст и счёл выгодным добавить. - Я знаю, ты не можешь дать ответ сразу, не посоветовавшись с твоими друзьями. Поэтому мы не настаиваем. Возможно твои товарищи решат, что большой золотой с тридцати человек, это много за такую работу. А, возможно, они сочтут эту цену ничтожной. Спроси их, а потом поговорим ещё раз. А пока, просто порадуйся с нами нашей удаче и... - он наполнил вином две кружки. Одну из них вручил гостю, вторую передал Ане. На редкость доходчивый и красноречивый жест.
До своего нового жилища Аня добралась зАполночь, опираясь на плечо Ириши. И винцо-то слабое, и выпила она чуть-чуть, но ведь устала же. Впрочем, всё это пустяки. Главное сейчас - добраться до постели, а там - спи хоть весь день. С этой мыслью она села на кровать и тут же вскочила. Ни сонливости, ни усталости, ни хмеля, как ни бывало.
- Ириша! Огня!
Девочка мигом выхватила из гнезда масляный светильник, поднесла к кровати. В Аниной постели, как в своей собственной, спал, закутавшись в покрывало, сивый мудрец. Аня подёргала плотную ткань, но мужчина не спешил просыпаться даже когда девушка потрясла его за плечо:
- Кто ты? Что делаешь здесь?
Но мужчина упрямо притворялся спящим. Разозлившись, Аня дёрнула его за бороду:
- Что ты здесь... - она не договорила, потому что оскорблённый муж заголосил во весь голос:
- Грязная блудница! Да как ты смеешь!
- Я? Блудница? - возмутилась Аня. Но от этого визг сивого стал ещё громче:
- Убирайся вон! Шлюха!
- Не трогай моего отца, дрянь? - заверещала неизвестно от куда взявшаяся дочь.
Оглушённая и разгневанная, Аня отскочила, распахнула полог из кожи, заменяющий дверь. Недалеко она увидела Лагаста. Тот устраивался на ночлег по-походному, на кожаном потнике, под плащом:
- Лагаст! Что это за подарок? Почему в моей постели этот сивый урод?
- Кто?! - Воин просто влетел в повозку с одного взгляда оценив обстановку. - Ах, ты... - он оглянулся на Аню, сдержал брань. - Впрочем, не важно.
Пинок под рёбра заставил мудреца вскочить, вереща от боли:
- Как ты смеешь, дикарь! Я обещал заплатить выкуп и требую, чтобы со мной обращались, как положено. Я требую!
- Требуешь? - Спокойный голос командира не сулил ничего доброго, но поглощённый своим "страданием" Волосатый не оценил угрозу и продолжал блажить:
- Я плачу тебе выкуп, а ты причинил мне боль!
- Боль? - Всерьёз разгневанный воин поймал мудреца за руку и стиснул его пальцы так, что человек заверещал. Лагаст выпустил жертву и когда пленник замолк от недостатка воздуха в лёгких, пояснил спокойно:
- Вот это действительно боль. Но не самая сильная. А вот это, - он опять поймал человека за руку, резким движением выбив ему из сустава локоть.
Сивобородый захрипел, будучи не в силах кричать. Лагаст рывком поставил сустав на место, пояснил так же спокойно:
- Это более сильная боль. Но есть и сильнее, - рука воина медленно ползла по дрожащему крупной дрожью человеческому телу, остановилась. - Впрочем, ту боль я покажу тебе в другой раз, если ты не научишься держать свой поганый язык на привязи.
От неожиданного и яростного толчка пленник рухнул на жёсткие доски пола, но даже пискнуть не посмел.
- Где девка?
Один из воинов, запрыгнувших в повозку вслед за командиром, выволок из темноты на свет упирающуюся дочь, стиснув девушке шею так, что бедняга не то что кричать, дышать толком не могла. Струйка слюны стекала у неё из уголка рта, в глазах плескался животный ужас.