Страница 52 из 56
Командир отряда наёмников - не лекарка. Его не проигнорируешь. Купец снисходит до ответа:
- Если ты уйдёшь сейчас, клянусь Многоликой и её посохом, я сделаю так, что больше тебя никто не наймёт!
Но Лагаста не так-то просто напугать. Да и Громир с товарищем согласен, хоть и помалкивает. Пока.
- Не я, а мы, - Лагаст кивает на него. - А чтобы пустить о нас дурную славу, тебе ещё до людей добраться надо. Путь неблизкий и я знаю: без нас его вам не пройти.
Айрисфед брезгливо морщится:
- Ты угрожаешь мне, наёмник?!
Но Лагаста ему не сбить:
- Да, я наёмник. Я воюю за деньги и, когда дело касается денег, становлюсь беспощадным. По договору нам положено две трети добычи, а не столько, сколько тебе вздумается нам выделить. Итак, пятнадцать лошадей сколько стоят?
- Тридцать золотых! - Старшина каравана мотнул головой в сторону писца. - Исправь. Напиши "тридцать". Пять рабынь по три золотых ...
- Пятнадцать золотых, - подсказала Аня. - Всего: сорок пять.
- Пиши, - фыркнул купец. - Четыре раба по пять золотых...
- Двадцать. Итого шестьдесят пять.
Во взгляде Айрисфеда ненависть мешалась с изумлением, почти благоговением:
- Старик с девственницей. За старика - полтора золотых, за девственницу - восемь.
- Положи за обоих десять, - предложила Аня. - Всего будет семдесят пять.
- Теперь три повозки...
- Погодите, - перебила купца Аня. - А зачем оценивать каждую вещь? - Мысль, возникшая в голове у девушки, поразила её своей очевидностью.
- Да что ты понимаешь! Женщина! - Айрисфед даже не заметил, что, изменив своим привычкам, обращается к ничтожной лекарке прилюдно и лично.
- Я понимаю, что добычу надо разделить поровну, - ответила Аня. - Это можно сделать без длинных подсчётов, гораздо проще, быстрее и понятнее. Лагаст, Громир, если вы... - от волнения она запнулась.
- Продолжайте, госпожа Анна, - поддержал её Громир. Здесь все вас внимательно слушают.
- Зачем оценивать пятнадцать коней? Пятнадцать легко делится на три. Получается по пять. Пять коней берёт купец, пять твои люди, Громир, пять - люди Лагаста. Между собой вы как-нибудь разберётесь сами. Честно, просто и понятно.
- Но на конях уздечки и потники. И не на всех, - вставил реплику Рагаст.
- Спасибо! Правильно заметил! - Одобрила его уточнение Аня. - Сбруи нужно снять. Сколько их?
- Десять, - отозвался Рагаст уже растерянно.
- По три на долю. Одна лишняя. Её положим сюда, - Аня ткнула на землю между спорящими. В конце дележа разберёмся с остатками. Согласны?
- Я согласен, - Гастас поддержал её первым.
- Согласен, согласен, - закивал Рагаст. - Я только спросил. Всё правильно.
- Делим дальше? - поставил точку Лагаст. - Коней мы поделили.
- Оружие, доспехи. Человеческие и собачьи, - купец надеялся, что в этой-то доле добычи женщина запутается и просчитался, но воины уловили суть дележа и уже растаскивали всё по трём равным кучам, сбрасывая в четвёртую - неделимый остаток.
- Три повозки - это по одной на долю, - подал реплику Громир.
- Крупу и зерно делим мешками...
- Один мешок лишний...
- А мерками крупа не делится?
Спорное зерно тут же взвесили и разделили. Так же поступили и с овцами. Двух лишних закололи и разделали на равные куски. Всё было поделено абсолютно поровну, абсолютно честно и очень быстро.
- Но рабы! - уже в отчаянии завопил купец. - Их же не разрежешь на части!
Но у Аня уже успела обдумать этот вопрос и ответ у неё тоже был:
- Рабов ты уже оценил: пятнадцать золотых за женщин, двадцать - за мужчин, десять - за старика с дочерью. Всего получается сорок пять золотых. Сорок пять разделить на три - по пятнадцать на долю. Пять женщин - как раз пятнадцать золотых. Ты их и заберёшь. Остальных рабов парни как-нибудь поделят сами.
- Я хочу взять мужчин, а не женщин...
- Тогда тебе придётся отдать парням пять золотых. Ты сам оценил людей и не можешь жаловаться себе и на себя.
- Хозяин, - с тихой угрозой заговорил Громир. - Мы не в лавке, чтобы выбирать. Ты получаешь оговоренную долю. Большего тебе не положено.
- Я хочу рабов!
- Ну так покупай! - вклинилась в спор Аня. Глаза её прямо-таки горели от азарта. - И, поскольку эти рабы - часть нашей доли, то мы продадим их тебе по ... шесть золотых за голову. Всего: двадцать четыре за четверых! Купцы, - обратилась она к зевакам. Благо, зрителей вокруг полно. - Кто купит четырёх рабов, за эту цену?
- По шесть? За голову? - возмутился один из зрителей.
- А почём ты продашь их в городе? По восемь? По девять?
- Так их же кормить в пути надо, охранять...
- Мешок крупы дадим в придачу, - парировала его реплику Аня, кстати вспомнив двух баранов, добавленных кочевником в довесок к Ирише. Ход оказался удачным. Глаза купца забегали, рука сама потянулась к кошельку.
- Нет, нет, - Айрисфед растерялся. - Я первый начал торг! Я покупаю их у вас.
- За двадцать четыре золотых? - уточнила Аня.
- Да! За двадцать четыре золотых и мешок крупы в придачу! Ты довольна, женщина?
- А мне-то что? - пожала плечами Аня. - А вот парни, я думаю, довольны.
Ещё бы! После такого дележа каждый пехотинец получил на руки по золотой монете. Коней наёмники распределили между собой по жребию, так же, как оружие, доспехи. Суть жеребьёвки заключалась в установлении очерёдности. Потом, по очереди, каждый выбирал из добычи то, что ему приглянулось, а взамен взятого, например меча, клал в кучу свой. Если же воин свой меч менять не хотел - он от обмена отказывался. Так же разобрали коней и доспехи. Признанием Аниных заслуг стала новая повозка. Громир и его горожане согласились при дележе взять худшую, с тем, чтобы лучшая - стала полной собственностью "госпожи Анны". Та повозка, в которой вместе с припасами Аня и Ириша ехали прежде, перешла во владение наёмников из отряда Лагаста.
Аня никак не ожидала такого признания своих заслуг. Сейчас она с изумлением разглядывала своё, исключительно своё новое жилище на колёсах. "Отель "Хилтон" пятнадцать звёзд!" - подвела она итог. И то: настоящая кровать для неё и лежанка для Ириши, маленькая ниша с решетчатым полом за занавесями - почти душ, (даже медное ведро прилагается), широкие лавки, они же рундуки для вещей. Сундучок встал в предназначенную для него нишу, как влитой. А места-то! Места!
А вот Ириша разглядывала обстановку фургона с нескрываемым страхом:
- Это жилище мудреца!
- Мудрец, это кто? - насторожилась Аня. И девочка рассказала.
Оказалось, иногда к табору собачников присоединялся "Мудрец" Он переходил от табора к табору, путешествуя с каждым некоторое время. Именно Мудрецу собачники отдавали накопленное золото, его они ублажали, беспрекословно выполняя любые требования и причуды. Аня задумалась, вспомнив старика с дочерью, оцененных при дележе в десять монет:
- Значит, тот сивый и волосатый, - мудрец собачников?
- Да, - растерянно кивнула девочка.
- Интересно, какой мудрости он мог учить тех кочевников-людоедов?
- Не знаю, госпожа...
- Помнится, собачники как-то связаны с Повелителем мёртвых. Пожалуй, стоит повнимательнее прочитать его книги. Знаешь, что, Ириша, эта ведь повозка наша?
- Да, госпожа.
- И парни за нас любого на куски порвут?
- Да, госпожа, они за вас...
- Вот видишь? Так кого нам бояться? Того сивого и волосатого? Я его ублажать не намерена. И повозку уступать, тоже.
- Не знаю, госпожа. Собачники мудрецов очень боялись...
- Значит и нам опасаться стоит. А вот бояться - нет.
- Да, госпожа, опасаться стоит.
И опять дорога до темноты. По темноте - праздничный ужин. Баранину сварили в трофейном котле, вынули мясо в котелок поменьше, жирный бульон заправили крупой, две невостребованные костяные брони обменяли у купцов на бурдюк виноградного вина. Ели, пили, плясали. Ближе к концу гулянки к Лагасту с Громиром подсел старшина конных воинов. Гостя встретили радушно: тут же подали добрый кус варёного мяса, налили вина в кружку.