Подарок из Египта

— Проклятье, — выругался Рахонтеп. — Я так и знал, что гвоздь не выдержит. Сейчас я его покрепче вколочу.

— Нет, — прохрипел Марк, частыми вздохами глотая воздух, — я не хочу вешаться.

— Как не хочешь? Но они же сейчас придут!

— Давай лучше знаешь, как сделаем, — проговорил Марк, тяжело дыша.

— Как?

— Когда придут эти два жлоба, мы набросимся на них. Я пырну их гвоздем, а ты так их бей. Прибегут солдаты и прикончат нас. Мы умрем, как воины в бою.

— Ну что ж, — задумчиво проговорил Рахонтеп, — давай как воины. Только какой из тебя воин? Ты еле на ногах стоишь.

— Ничего, когда надо будет, я и скакать смогу. Нападем на них сразу. Пока у них глаза к темноте не привыкли.

И они стали готовиться к нападению на тюремщиков. А тюремщики тем временем уже направлялись к ним.

Тот, что обещал узникам вернуться с другом, сдержал свое слово и теперь вел товарища навстречу неприятностям. Но о поджидавшей их засаде они и не подозревали. Наоборот, предвкушали получить сейчас немало наслаждений.

— Хожу я, значит, Басс по коридору, — рассказывал первый тюремщик своему другу, — вдруг слышу крики: «Всовывай глубже! Еще глубже!»; заглядываю к ним, а они там вовсю друг друга жарят. Увидели меня и давай звать к себе. Ну, тут я о тебе вспомнил. Ты же меня знаешь, я про друзей никогда не забываю. Говорю им: «Сейчас мы придем» — и пошел за тобой. Ты, Басс, не пожалеешь. У этого Марка сма-зливое личико.

— Было смазливое, — поправил его Басс, — пока им Тонгилий как следует не занялся.

— А какая нам разница, что у него за лицо. Все равно в темноте не видно.

— Вот именно, — согласился Басс. — Главное, чтобы задница была удобная, а на остальное наплевать.

— Только учти, с Марком я первый. Ты уж потерпи, пока я с ним буду развлекаться. Правда, если хочешь, займись египтянином.

— Египтян я еще не пробовал, — усмехнулся Басс.

— Ну вот и попробуешь. Когда еще такой случай подвернется?

Так они делили своих «мальчиков», пока не дошли до их камеры. Тюремщики открыли дверь и шагнули внутрь.

— А вот и мы! — произнес первый из них, оглядываясь по сторонам.

Не успел он это произнести, как Марк налетел на него из темноты и несколько раз всадил ему гвоздь в живот почти по самую шляпку. Тюремщик завопил от боли и с силой отпихнул от себя Марка. Египтянин между тем прыгнул на второго тюремщика и повалил его на пол. Это был Басс. Paxонтеп вцепился ему руками в горло и стал душить. Пробитый гвоздем друг Басса — Кердон — перескочил через дерущихся и, вырвавшись наружу, стал звать на помощь.

— Сюда! Скорей сюда! — разнесся по каземату его пронзительный крик.

Пока он так орал истошным голосом, Басс легко справился с египтянином и почти уже вырвался из рук Рахонтепа, но Марк вовремя подоспел ему на помощь и нанес Бассу удар гвоздем в бок. Разъяренный тюремщик что есть силы ударил Марка ногой в живот и попытался выползти из камеры на четвереньках. Однако египтянин вцепился ему в ногу и втянул Басса обратно.

— Добей его, Марк! — орал Рахонтеп. — Он уползает! Добей!

Тюремщик старался вырваться и бил свободной ногой египтянина по лысине. Но тот мертвой хваткой держал ногу Басса и призывал Марка добить беглеца. Марк поднялся и вонзил тюремщику в спину гвоздь. Басс взревел, словно раненный зверь, и, схватив Марка за ногу, притянул к себе. Марк упал на него и, не выпуская из рук гвоздя, стал исступленно тыкать им в тело Басса. Не подоспей вовремя солдаты, Марк бы, наверное, убил тюремщика. Однако солдаты оглушили Марка ударом рукоятки меча по голове и оттащили его от своего окровавленного товарища. А Рахонтепа, пытавшегося защищаться, забили кулаками.

На крики тюремщиков прибежал и Тонгилий. Он отогнал разъяренных солдат от Марка, чтобы они его не убили.

— Хватит, — остановил Тонгилий расправу солдат. — Он мне нужен живым!

— Живым! — прохрипел Басс. — Да он меня чуть не прикончил! Я убью его!

И Басс со зверским лицом двинулся в сторону Марка.

— Назад! — рявкнул Тонгилий. — Ты меня что, не понял?

Басс остановился, держась обеими руками за свой пробитый бок.

— Чем это он тебя? — спросил Тонгилий, глядя на окровавленную тунику Басса. — Ножом?

— Не знаю, — огрызнулся Басс. — Но то, что я сейчас сдохну, я знаю точно.

— Он его гвоздем ударил, — сказал один из солдат с факелом, протягивая Тонгилию гвоздь.

— Гвоздем? — удивился Тонгилий. — Тогда это не страшно. Перевяжите их, — кивнул он на тюремщиков, — А этих, — Тонгилий указал на Марка и Рахонтепа, — тащи-те за мной.

Солдаты уволокли узников, а Басс, хромая, подошел к своему раненому приятелю.

— Ты как, в порядке? — спросил Кердон Басса.

— Какой там в порядке! — злобно ответил ему Басс. — Я весь в дырках, как вестинский сыр, — Басс сморщился от боли. — Вот это мы сходили к мальчикам, так сходили, — проговорил он со стоном. — Ну ты, сволочь, мне и удружил.

— Откуда я знал, что они на нас набросятся? — оправдывался Кердон. — Он и меня ударил. Видишь, кровь. Ну ничего, мы еще до них доберемся, — грозился тюремщик.

Но добраться до них теперь было трудно. Марка и Рахонтепа заточили в самой глубокой части подземелья. Их приковали цепью к стене, чтобы они ничего боль-ше не смогли учудить.

Перед тем, как уйти, Тонгилий сам проверил их цепи. Он поднес факел к ли-цу Марка.

— Что, Марк, не терпится умереть? — проговорил Тонгилий, злорадно усмехаясь, и показал Марку удавку, скрученную Рахонтепом из его повязок. — Легко отделаться хочешь? — издевался Тонгилий. — Не выйдет. Я тебя для львов целеньким сберегу.

Как только Тонгилий ушел, Рахонтеп звякнул в темноте своей цепью.

— А все-таки здорово мы на них напали, — прошепелявил он беззубым ртом.

— Да, — отозвался Марк и сплюнул кровь, — они нас надолго запомнят.

Подземелье, куда их засунули, отдавало холодом и сыростью, но менять его на залитую солнцем арену ни Марку, ни Рахонтепу очень не хотелось. Они были не прочь посидеть в своем погребе и полгода, лишь бы оттянуть момент, когда лев оторвет им голову. Но судьба отмерила им только семь дней. Эти семь дней, как и говорил Рахонтеп, пролетели быстро. Марк окончательно поправился и мог теперь довольно проворно убегать от львов. Это и нужно было Сеяну.

После того, как в Риме узнали о покушении на префекта преторианской гвар-дии, все в городе жаждали отмщения. Оно не заставило себя ждать. Названые Квинтом «заговорщики» были немедленно арестованы и брошены в тюрьму. Сеян нало-жил свою властную руку на их имущество и уже подсчитывал барыши от про-дажи конфискованных домов и земель. А сами «заговорщики» ждали приговора сената. Впрочем, надеяться на милость сенаторов им не приходилось. Многим сенато-рам, тем, кто был в дружбе с Сеяном, кое-что перепало от богатств «заговорщиков», и теперь они были заинтересованы в их смерти.

А пока продолжалось следствие по этому делу, Сеян решил порадовать народ гладиаторскими боями. Представление устраивалось в честь его спасения. Сеян как бы выражал этим свою благодарность народу за поддержку и сопереживание. Кроме того, Сеян хотел отвлечь внимание толпы от арестов и конфискаций. Он не хотел, чтобы об этом много говорили. Пусть лучше говорят о гладиаторских боях и восхваляют его щедрость. Однако подготовить по-настоящему пышное зрелище не было времени. Все делалось наспех. Зато у этого зрелища была своя изюминка: на арену против трех львов обещали выпустить неудавшегося убийцу Сеяна — Марка Серпрония и его ручного крокодила. По замыслу Сеяна, это придаст зрелищу нужную остроту и занимательность. Пусть толпа увидит, как будут растерзаны львами главные исполнители покушения.

Сеян не ошибся в своих расчетах. После нашумевшего представления в театре Марцелла в Риме только и судачили, что о дрессированном крокодиле-убийце. Столица наполнилась невероятными слухами о его способностях. Чего ему только не приписывали. Пожалуй, его только не наделяли способностью летать и говорить. А так, по слухам, он мог все, даже лазать по деревьям.