Подарок из Египта

— Да-а, — произнес Марк сочувственно, — не повезло ему. А чего ты на меня так уставился? — смутился Марк от проницательного взгляда Херемона, — я не ем крокодилов.

Херемон усмехнулся.

— Я знаю. Если бы ты их ел, ты бы сейчас разговаривал не со мной, а с Осирисом на небесах. Но Себек к тебе милостив.

— Еще бы, — произнес Марк, — после моего щедрого приношения я, можно сказать, теперь его лучший друг.

Херемон сделал серьезное лицо.

— Ты хотел со мной о чем-то поговорить? — произнес он уже надменным тоном. — Я слушаю тебя.

— Да, я хотел поговорить с тобой о Сухе, — сказал Марк, — мы хотим его у вас купить.

Херемон изобразил на лице недоумение.

— Мы хорошо заплатим, — поспешно прибавил Марк, — скажем, пятьдесят тысяч сестерциев вас устроят?

Херемон и служитель многозначительно переглянулись. Не будь у Марка на гру-ди столь внушительной золотой пекторали, жрецы бы не отнеслись к его словам серьезно. Но теперь Херемон призадумался.

— Ну, так что, продаете своего Суха? — нетерпеливо спросил Марк.

— Говори тише, — вполголоса произнес Херемон, — прихожане услышат. Пойдем, обсудим это внутри храма. Там нам никто не помешает.

Марк согласился, и римляне пошли через двор за жрецами. Марк весело подмиг-нул Теагену.

— Вот видишь, — прошептал ему Марк на ухо, — а ты говорил: «Не продадут». Они по-торговаться хотят.

— Не давай им много, — советовал ему Теаген, — они еще те жуки. Вытянут из тебя последние деньги.

— Не бойся, не вытянут. Ты, если что, поддержи меня в торге.

— Хорошо, поддержу.

Они вошли в гипостильный зал. В эту часть храма пускали только жрецов, но Херемон велел служителям у двери пропустить римлян.

В гипостильном зале массивные колонны теснились густым каменным лесом. Все они были испещрены изображениями богов и египетскими письменами. В зале сто-ял таинственный полумрак, и только гул шагов о каменные плиты нарушал торже-ственную тишину.

Марк старался не упускать жрецов из виду. Ему вспомнились рассказы Трифона о запутанных египетских лабиринтах. «Не хватало еще здесь заблудиться», — подумал Марк и ускорил шаг. А жрецы специально сделали большой полукруг, чтобы удивить римлян размерами храма. «Да эти лысоголовые никак петляют», — подумал Теаген и тоже прибавил ходу.

Но скоро жрецы вышли из колоннады зала в узкий коридор, где было еще темней. По одну сторону коридора располагались молельни для жрецов. Они были закры-ты занавесками из плотной ткани, и сквозь щели по бокам сочились узкие полос-ки света. Жрецы остановились перед одной из молелен и вошли вовнутрь.

Просторную комнату освещали четыре светильника, стоявшие по углам. Стены были разрисованы яркими фресками, за тысячу лет не утратившими своей свежести. Середину комнаты занимал большой стол, за которым сидело несколько жрецов. Стол был уставлен различными яствами и кувшинами.

Жрецы как раз собирались приступить к обеду, когда в комнату вошел Херемон, а следом за ним вошли и римляне. Жрецы удивленно посмотрели на Херемона.

— Это наши гости из Рима, — сказал им Херемон, — они сделали храму щедрое приношение. К тому же у нас есть о чем поговорить. Садитесь, — обратился он к римлянам, — вкусите с нами нашу скромную трапезу.

Херемон указал им на свободные места. Жрецы подвинулись, и римляне сели на скамейку. Херемон тоже сел.

— Угощайтесь, — подбадривал он римлян, и сам налил им вина из кувшина, — это не какое-нибудь трактирное сусло, у нас вино древнее, как сами пирамиды. Попробуйте, я уверен, вы знаете толк в вине.

— Да уж, — усмехнулся Марк, беря чашу, — в чем-чем, а в этом мы разбираемся.

Римляне выпили вино.

— Хорошее вино, — похвалил Марк.

— Превосходное вино, — подхватил Теаген, — везите его в Рим. Там вы его выгодно продадите.

— У нас его немного, чтобы им торговать. Но для дорогих гостей нам его не жалко, — сказал Херемон и подлил им еще вина.

Римляне с удовольствием выпили.

— Наверняка это вино из гробницы какого-нибудь Рамзеса или Тутмоса, — предположил Теаген.

— Нет, это наше вино. Раньше храму принадлежали обширные виноградники, но римские номархи отобрали их.

— Не прибедняйся, Херемон, — весело сказал Марк, — паломники не дадут вам умереть с голоду.

— Это благодаря Суху к нам идут паломники, — сказал Херемон, — не будь Суха — не было б и паломников.

«Ага, цену набиваешь», — подумал Марк и сделал вид, что не расслышал слов Херемона. Херемон обратился к жрецам:

— Наши гости хотят купить у нас Суха. И готовы заплатить за него пятьдесят тысяч сестерциев. Я правильно тебя понял, Марк?

— Да, — подтвердил тот, — и я плачу золотом. Если мы, конечно, договоримся.

— Соглашайтесь, — вставил Теаген, — найдете себе другого крокодила. Они здесь кишат в озере. А паломникам скажете, что Сух умер от простуды.

Жрецы засмеялись. Один из них, сухощавый египтянин со строгим взглядом, по имени Унеферт сказал:

— Это у вас в Риме богов продают и покупают, а мы богами не торгуем. Так что уезжайте лучше в свой Рим, а если вам так нравятся крокодилы, то мы можем для вас изловить парочку.

— Нам не нужны обычные крокодилы, — проговорил Марк раздраженно, — нам Сух ну-жен. Ладно, я добавлю еще десять тысяч, и давайте на этом прекратим болтовню о любимых богах.

— Ты, видно, римлянин, меня не понял, — проговорил Унеферт, нахмурясь. — Мы не продадим вам Суха…

— Не надо сcориться, — прервал его Херемон. — Давайте лучше еще вина выпьем, — он пододвинул Марку наполненную чашу. — А ты, Унеферт, не забывай — они наши гости, а гостей следует принимать радушно.

— Я вас не понимаю, — сказал Марк, осушив чашу. — Я предлагаю вам огромные деньги за какого-то крокодила, а вы еще упираетесь. Да на эти деньги целый храм можно построить.

— Если бы это был обычный крокодил, ты бы, Марк, за него таких денег не предлагал, — резонно заметил Херемон, — Мы, Марк, годами день и ночь обучали Суха. Одни боги знают, что нам стоило сделать его послушным. От его зубов за это время пострадали многие жрецы. А ты хочешь, чтобы мы вдруг сразу с ним расстались. Мы должны подумать, посоветоваться. Ты, Марк, прав, за твои деньги можно многое сделать на благо Себека, и мы должны решить, что для бога важней.

— Так решайте, — сказал Марк, — решайте, кто вам не дает? Я подожду.

— Мы решим попозже. Но сначала я хотел бы узнать, зачем вам Сух? Что вы с ним будете делать?

— А я скажу тебе, Херемон, что они будут с ним делать, — недружелюбно заговорил Унеферт, — они бросят Суха на арену амфитеатра ко львам. Так у них в Риме чернь забавляется.

Марк засмеялся.

— Я не сумасшедший отдавать такого крокодила на съедение львам, — сказал он. — Слишком дорогой обед для них. Да вы не бойтесь, ничего страшного с вашим Сухом не случится. Будет жить в доме моего отца, веселить гостей. К моему от-цу приходят очень важные гости, бывают и сенаторы. В общем, сами понимаете, с такими людьми дружить выгодно.

— Я тебе не верю, — сказал Унеферт. — Вы все равно бросите Суха на арену, когда он вам надоест.

— А какая тебе разница? — недовольно сказал Марк, — Мы вам хорошо заплатим, что вам еще нужно?

— Не горячись, Марк, — сказал Херемон. — Ты должен нас понять. Сух — это воплощение Себека на земле, и судьба его нам небезразлична.

— Хорошо, я могу поклясться чем угодно: Солнцем, богами Олимпа, своим Гением, наконец, что с Сухом все будет в порядке. Вас это устроит?

— Устроит Марк, устроит, — сказал Херемон, — А пока ты подожди нас здесь со своим другом. Мы пойдем решим, как нам поступить.

— Хорошо, — согласился Марк.

Жрецы вышли и устроили совещание в соседней комнате.

— Вот же упрямые бараны, — со злостью проговорил Марк, — Можно подумать, что этот крокодил золото у них тут изрыгает.

— Да плюнь ты Марк на них, — успокаивал Теаген своего друга — не расстраивайся, не прода-дут, так не продадут. Сам видишь, они здесь не бедствуют, — и Теаген указал на богатую закуску.