Страница 12 из 55
Ну, в принципе, и все. От мысли тащить пулемет и прочие крупнокалиберники отказались. С горем пополам, уложив все содержимое в крупногабаритную сумку, нашедшуюся во все том же зимовье, двинулись в обратный путь.
-Смотри, братка.
Ярослав обернулся. Посреди места встречи каравана с мутантами стоял большой указательный камень.
Прямо пойдешь - смерть найдешь
Вправо пойдешь - голову потеряешь.
Налево пойдешь - ничего не найдешь.
ЭТО СТИКС, ДЕТКА.
-Силы бы не тратил понапрасну, балагур.
-Сил теперь хоть отбавляй. - Жмых веселился. По его мнению, шутка удалась. Видимо, не терпелось этому выпендрежнику использовать свой дар в деле.
-Не мне тебе объяснять, что в Улье никогда не знаешь, кого встретишь за поворотом. - Ярослав нахмурился. Чувство того, что они благополучно доберутся до места стоянки, отсутствовало напрочь.
Что-то было явно не так, но взгляд ни за что не цеплялся, да и тишина в пустыне стояла гробовая.
Погода радовала теплом, вот только эти проклятые черные пески никуда не делись. В армейских ботинках шагать было на порядок удобнее, чем в резиновых сапогах, но песок, да еще и дико сыпучий, своих свойств не утратил.
Еще несколько минут назад Рыбник радовался приятной погоде и ласковому весеннему солнцу, не скупящемуся на тепло. Сейчас Ярослав обливался потом, таща на себе тяжеленный рюкзак и огромную сумку, набитую всякими полезностями.
Жмых пыхтел рядом, за спиной у него был точно такой же рюкзак, но руки были пустыми, точнее, сумки там не было, в его руках лежал «Вал», готовый прикрыть напарников в любой момент.
Еще до того, как покинуть землянку, Жмых и Ярослав договорились о том, что один из них должен идти со свободными руками, чтобы в случае опасности моментально отреагировать на изменившиеся обстоятельства.
Пустыня закончилась, и началась благодатная тень хвойного леса. Мошкара сегодня решила отдохнуть. Наелась вчера, что ли. Идти стало легче и веселее.
Вот какого лысого мне нужно было идти туда, - Ярослав шел, из последних сил перебирая ногами, сумка, сначала казавшаяся чуть тяжеловатой, на середине пути уже была неподъемной. - Вот смог остаться наедине со своей жадностью.
Эх, Ярослав, декорации поменялись, а ты остался тем же. Вот только здесь ставки совсем другие, головой рискуешь. - Он продолжал заниматься самобичеванием. До зимовья оставалось не более пяти минут ходьбы, холм, густо обложенный еловыми ветвями, уже отчетливо виднелся, и это радовало.
Из ближайшей кучи сваленного лапника перед Жмыхом выскочил лотерейщик, злобно урча.
Ха! Рыбник увидел, как напарник сделал какой-то неопределенный пасс, не выпуская из рук винтореза. Лотерейщик стоял, бессильно урча и размахивая передними конечностями. Как понял Славик, это далеко не самая опасная тварь в Улье. Но надо поторопиться.
Ярослав мгновенно бросил сумку, перехватывая дробовик. Возможно, придется пострелять. Жмых шел впереди на пятнадцать шагов, и тварь выскочила именно на него. Добрый дядя, закончив водить руками, тут же угостил ее свинцовой пулей. Видимо, «красава» мутанта не успокоил, а, наоборот, обозлил и придал сил.
Лотерейщик дернулся в сторону спокойно стоящего куска мяса. Жмых заорал. Именно заорал, что было сигналом подбегающему Рыбнику пускать в ход свою «дуру». Напарник валялся на спине, уже, не крича, а жалобно завывая.
Над ним стоял, не двигаясь, монстр. Неее, друг, сегодня не твой день. Рыбник, подбежав, выстрелил почти в упор, отчего голова мутанта потеряла половину своей целостности. Тело бессильно опустилось на землю.
-Жмых, в порядке? - Напарник был не весь.
Оторванная ступня валялась неподалеку. Обрубок ноги Жмыха фонтанировал кровью. Он скрипел зубами, пытаясь подавить вой.
Рыбник достал жгут и деловито перетянул культю. Противошоковое в шприц-тюбиках было в аптечке, Ярослав долго возился. прежде чем найти вену. Вколол.
Кинул ступню в пакет (Господи, зачем я это делаю), вылил на кровь, густо разлившуюся по лесной подстилке, кофе из термоса. Вдруг собьет запах. Как он помнил из рассказов напарника, нюх у тварей прекрасный, и свежую кровь он чуют издалека. Не хватало еще паровоза из мутантов. Закрыл рану повязкой. Походу Жмых отклыгивает, вон, уже подняться пытается.
-Ты это, братка, споровик выпотроши.
-Пусть твоя еврейская жилка сейчас помолчит, - Ярослав одной рукой поддерживал скачущего на уцелевшей ноге напарника, другой тянул сумку. Откуда брались силы - непонятно.
-«Красава» подвел. - Жмых скрипел зубами. Странно, но его до сих пор не вырубило. Это понятно, что напарник далеко не сентиментальная барышня, но при виде своего растерзанного тела даже крепкие мужики хлопаются в обморок.
Травматический шок, дикая боль - мозг не выдерживает экстремальной нагрузки и зачастую гасит сознание. Так Рыбнику объясняли на курсах ПМП (Первая медицинская помощь -Прим.), а этот чувак мало того, что прыгает как заправский физкультурник начальных классов, так еще и просит Ярослава пошарить в хабаре убитого монстра. Жить будет.
Да и нога со временем отрастет. Было бы оно, это время.
Добрались. Напарники спустились ко входу землянки. Ярослав отодвинул кол, подпирающий дверь. Закинул сумку, подтянул Жмыха к кровати, помог лечь. Пулей метнулся ко входу, заложил засов.
Отдышавшись, в полной темноте, пошарил по столу, найдя свечки и зажигалку. «Включил» свет. Жмых лежал без движения. Все-таки его вырубило.
Ярослав было хотел подойти к шкафу, чтобы более детально порыться в медикаментах. Хоть Стикс и лечит, но далеко не всегда это проходит безболезненно. Хорошая анастезия, желательно общая, напарнику не помешает. Жмых что-то говорил про спек.
Ага, шприц-тюбик ярко-оранжевого цвета в прозрачном полиэтиленовом пакете, запаянном с двух сторон, выделялся на фоне бледных аптечных коробок. Общий наркоз - вещь рискованная, подумал Рыбник, доставая из шкафа спек, да и образования и опыта практикующего анестезиолога у него не было. А спек - почти то же самое, что уринотерапия, те же яйца, только в профиль. Хе-хе.
Бедолага Жмых валялся на своей кровати в глубоком обмороке, не издавая ни звука. Ярослав повернулся к нему. Его внимание привлекли ярко-красные нити, тянущиеся от культи к сумке с ценными призами и наградами.
Мля, да там же ступня напарника. Рыбник в суматохе про нее совсем позабыл. Да и зачем он ее брал - тоже непонятно, наверное, следуя принципу «все свое ношу с собой». Ага, хозяйственник, как же.
Стараясь не зацепить странные нити, тянущиеся к оторванной части тела, Рыбник подошел к сумке, достал ногу в армейском ботике. Все точно эти загадочные красные каналы заканчивались именно здесь. Ярослав рассмотрел огрызок ноги. Срезано одним ударом.
Острота когтя мутанта была далеко не идеальной, тем не менее, сколов кости почти не наблюдалось. Нити, тянущиеся к ступне, обвисли при перемещении оной, как будто сами были чем-то материальным. Рыбник попробовал подцепить пальцем одну из них, и она поддалась. Невесомая, одна из сотен тех, что связывали тушку напарника с оторванной конечностью.
Ярослав немного подумал, затем решил, что ступне самое место возле хозяина. Осторожно, стараясь не спутать клубок связующих ниточек, он положил кусок мяса в ботинке рядом со Жмыхом. Пальцем подцепил канал, стараясь выпутать его из общего кома. Завязал петлю на всю длину нити, стараясь максимально приблизить друг к другу целое и части. Ярослав не верил своим глазам. Полупрозрачный, совсем маленький кусок кожи «завязался» между щиколоткой и ступней. Если что-то начало получаться, доведи до конца.
Делай лучше, хуже получится само. Так любил говорить Игорь Моисеевич, отец Славика. Минуту подумав, Рыбник понял, что все это неспроста, и решил начать планомерно проводить «нейрохирургическое» макраме.
Он все-таки вколол Жмыху спек, чтобы надежно отрубить того часов на двенадцать. Снял с культи повязку, осмотрел рану. Ага, тромб есть, Ярослав ослабил жгут. Тромб тут же выдавило внутренним давлением. Жгут пришлось перетягивать заново, чуть повыше. Когда кровь остановилась, Рыбник вытер постель старой повязкой, новую накладывать не стал. Выдохнув, он принялся за работу. Помня о том, что сила, активирующая дар, имеет свойство заканчиваться, а странные каналы, которые он видит, ничто иное как проявление способности, Рыбник решил сначала «соединить» костный мозг, так самое сложное в восстановительной медицине - вернуть конечности чувствительность, чтобы потом беспроблемно ей управлять.