Пес войны

- С чего бы такая щедрость? - в голосе Рокуэда проскользнула ироническая нотка, не показавшаяся, впрочем, Гирхарту убедительной. - Трудно поверить, будто великий Гирхарт Пёс мог чего-то испугаться после очередной победы.

- Об испуге, конечно, речи не идёт, но я предпочитаю не прилагать усилий там, где можно обойтись без них. Эмайе так и так конец, не сейчас, так через год, а погибнете ли вместе с ней и вы - это вам решать.

Некоторое время Ларч молчал.

- Выпьете со мной? - неожиданно спросил он. Видимо, решил, что пить в одиночку будет невежливо.

- Почему бы и нет?

Маршал подал знак одному из своих людей, тот подбежал, выслушал приказ и отошёл. У Гирхарта мелькнула было мысль о яде, но он тут же её отбросил. Рокуэд Ларч принадлежал к людям, для которых слово "честь" - отнюдь не пустой звук. Они сидели молча, пока посыльный не принёс вино, потом так же молча выпили.

- Скажите, если не секрет, - полюбопытствовал Гирхарт, - а почему вы решили разделить армию? Вы ведь не могли не понимать, что этого делать нельзя ни в коем случае.

- Я-то понимал. А вот Сеан... - Ларч скривился и махнул рукой. - Не бывает спасительных поражений, но бывают роковые победы. Для Сеана та победа стала роковой. Вскружила ему голову, он настаивал на немедленном преследовании, и я не смог его отговорить.

- А присоединяться к нему не захотели.

- У меня ещё были шансы. Собственно, они и сейчас есть. До сих пор вы жили спокойно, но это спокойствие скоро бы закончилось.

Гирхарт кивнул. Полномасштабное сражение было бы для Ларча слишком рискованным, а вот набеги, засады, изматывающие мелкие стычки... Да, маршал составил вполне разумный план действий, и шансы у него действительно были. Но Ваану не хватило доверия назначить его главнокомандующим, а его наследнику - терпения дождаться, чем кончится дело.

Рокуэд допил свой кубок и со стуком поставил его на стол.

- К демонам, - сказал он. - Вы правы, господин Гирхарт, мне и моим людям нет резона умирать за этих... Я согласен.

- Вашим людям?

- Я не один. Коэнцы пойдут за мной, а остальные могут идти по домам, или возвращаться в Эмайю... или отправляться в преисподнюю.

- Значит, договорились, - сказал Гирхарт, решив не обращать внимания на то, что его назвали всего лишь господином. Интересно, где Ваан ухитрялся прятать этих коэнцев так, что не один из них до сих пор не попал в поле зрения его прознатчиков? Рассовал, наверное, по отдалённым гарнизонам. На восточной границе Эмайи постоянно случаются стычки с тамошними варварами, самое подходящее место - там они и воинских навыков не растеряют, и глаза кому не надо мозолить не будут.

- Что вы теперь будете делать, господин Ларч?

- Не знаю. Что-нибудь...

Ларч смотрел мимо Гирхарта, но император всё же увидел промелькнувшую в серых глазах тоску. А ведь ему не позавидуешь. Лишился родины, поступил на службу к её бывшему врагу, а теперь снова вынужден уходить, чтоб не сказать - бежать. И куда? К варварам, больше некуда. И неожиданно Гирхарт почувствовал жалость к этому человеку.

- Вы можете вернуться в Рамаллу, - сказал он.

- Вот как? - Ларч недоверчиво взглянул на него. - И в каком же качестве?

- Я был бы рад видеть вас в числе своих военачальников, но вы можете приехать и как частное лицо. Не знаю, известно вам или нет, но я издал закон, по которому любой коэнец, изъявивший желание вернуться, получает полную амнистию и все гражданские права. Я также могу вернуть вам кое-что из ваших бывших владений. Всё не обещаю, но большая часть земель Коэнского округа принадлежит казне, - Гирхарт не стал уточнять, что люди теперь селились там крайне неохотно.

- Спасибо, - серьёзно сказал Ларч. - Я ценю ваше предложение, но моим домом была Коэна, а её вы не вернёте. Мне некуда и не к кому возвращаться. Я не знаю, где ваша родина, но, сдаётся мне, вы и сами не стремитесь навещать места, где прошла ваша юность.

Гирхарт помолчал. Рокуэд попал в точку, император и впрямь старался объехать стороной место, где когда-то стоял его дом, если приходилось проезжать по тем краям.

- Что ж, - сказал император, - как угодно. Но вы всё же имейте в виду... Ваших людей это тоже касается.

Расстались они вполне дружелюбно. Прощаясь, Гирхарт машинально протянул маршалу руку, тот несколько мгновений смотрел на неё, но всё же пожал. Да, сказал бы кто Гирхарту ещё месяц назад, что он испытает симпатию и сочувствие к Рокуэду Ларчу... Нет, Гирхарт никогда его не ненавидел, но после его бегства с поля боя под Сарлой чувствовал к нему этакое лёгкое презрение. А теперь оно куда-то исчезло. Кстати, самого Рокуэда наверняка обуревают схожие чувства. У него-то для ненависти были все основания, а тут - встретились, мирно побеседовали, выпили вина, даже руки друг другу пожали...

На следующий день армия Ларча снялась и ушла. Сегейрцы постояли на месте ещё некоторое время, после чего, не торопясь, двинулись в сторону Ран-Чейны. Теперь между ними и столицей не было никого, а потому Гирхарт решил провести в ней остаток времени до прихода вызванных подкреплений. А там можно и об Эмайе подумать.

С ханохской столицей никаких затруднений не возникло. Слегка ошалевшие от столь стремительной перемены горожане послушно открыли ворота, Гирхарт выслушал их уверения в верноподданнических чувствах и в свою очередь заверил, что испытывает сердечное к ним расположение и притеснять их никоим образом не намерен, а для начала на треть снижает подати и полностью освобождает от налогов храмовые земли (последнее, впрочем, было в порядке вещей, ни один храм в Сегейрской империи налогов не платил). На складах Ран-Чейны нашлись солидные запасы, а тут ещё пришло известие, что продовольствие, давно заказанное Гирхартом, наконец прибыло. Могло бы и раньше, но помешали шторма. Зато теперь Гирхарт даже сумел устроить для горожан и своих солдат настоящий праздник. Ждать противника раньше весны не приходилось, так что можно было немного расслабиться. Солдаты были довольны - пусть военной добычи почти не было, но жалованье выплачивалось аккуратно, их ожидал отдых в мирном и расположенном к ним городе, а в недалёком будущем Император клятвенно пообещал им куда более богатую Эмайю. Горожане же пришли к выводу, что при новой власти жить, пожалуй, лучше, чем при старой, так что теперь Гирхарт мог быть спокоен за свой тыл.

Впрочем, как оказалось, забывать об осторожности всё же не стоило. Горожане пригласили нового правителя на церемонию празднования в честь одного из местных богов, и Гирхарт не стал отказываться, тем более что здесь это было обязанностью правителя, либо, в его отсутствие, человека, его замещающего. Но когда, пройдя по улицам в праздничной процессии, Гирхарт в одиночестве поднимался по храмовым ступеням к ожидавшему его в дверях верховному жрецу, он услышал сзади какую-то возню, ругань и лязг. Обернувшись, он увидел свою охрану, окружившую лежащего на земле человека. Тот был ещё жив, но умирал, а рядом с ним валялся нож, который он явно собирался воткнуть Гирхарту в спину.

Пожав плечами, император вошёл в храм. Покушение не слишком его взволновало, ведь оно было далеко не первым. Хотя давненько уже его никто не пытался убить из-за угла. Жаль, что охрана погорячилась и прикончила убийцу на месте. Теперь не узнаешь, кто его послал, хотя, вполне возможно, он и сам этого не знал. Но, скорее всего, это привет из Эмайи. Когда Гирхарт не ответил на письмо, а Ларч взял и ушёл, Керпанес не мог не испугаться.

В остальном же зима прошла спокойно. Прибыло пополнение и разместилось в лагере у стен города. Гирхарт регулярно получал отчёты из Сегейра, где тоже всё было в порядке. Шармас написал и о том, что, по донесениям его агентов, произошло в эманийской столице. По его мнению, заговор против Ваана готовился не один день, а может быть, и не один год, но заговорщики были осторожны и ничем себя не выдавали, выжидая удобного случая. После поражения Сеана они привлекли на свою сторону колеблющихся и произвели переворот быстро и почти бескровно. Ваан отравился, что случилось с братьями нового царя, узнать оказалось труднее. По официальной версии, они выпили яд вместе с родителем, но Шармас в это не верил, и Гирхарт тоже. Просто Керпанесу не нужны были конкуренты.