Пустоцвет

Отзвонился своим. Замер: стоит, ждет. Лишь иногда метая взгляды... то на меня, то на труп (что все еще у колес лежал), то так, около...

Не знаю... сколько времени прошло.

Но выкатил джип, не менее дорогих марок, нежели и этого... безжалостного существа.

Пожали друг другу руки встретившиеся. Подошли оба ко мне ближе, к машине вплотную. Бесчеловечная холодность, черствость, словно адом извергнувших, оценщиков.

Еще минуты - и еще пару тачек протиснулось по грунтовке в сторону Маяка.

- Шевелев, увези ее! - послышался знакомый голос.

Взор на меня через стекло.

Скривился. Прожевал эмоции. Откровенная игра сомнений - и решился. Подошел ближе. Костя.

Пиликнула сигнализация. Открыл дверь.

Сижу, сверлю презрительный взглядом:

- Никому ни слова, - приказное, не менее черствое, нежели все остальное, что творил за этот час. - Даже если будут давить или угрожать - ничего не видела. Ничего не знаешь. Дома была.

- Если всё так... праведно, - с отвращением, сдержанно (устало, смирившись, упившись рыданиями) рычу я, - зачем врать?

Скривился, играя скулами. Шумные, поверхностные вдохи:

- Юр, увози, - ни то просьба, ни то приказ. - И молчи! - вдруг вновь рявкнул на меня. - Нечего из себя героя строить. Не твоя это война!

Глава 15. Циничная рациональность

***

Понедельник.

Кое-как пережить эти безумные выходные (а звонка от Кости я так и не дождалась). Найти силы встать с постели, привести себя более-менее в порядок. Нанести даже макияж больше привычного - скрывая недосып, невроз и следы внутренних терзаний, пыток, уничтожения и казни.

Не помню даже, как добралась до отделения...

Все также на автомате открыть дверь, завалиться в кабинет. Молча повесить сумку, курку - и рухнуть на стул, прикрыв изнеможенно веки.

- Похмелье, что ль? - идиотически заржал Сальников.

- Оно самое, - тихим, осиплым голосом. Все еще мир в темноте. Томлюсь в прострации, лениво откинувшись на спинку.

- Ну ты, мать, даешь... - гогочет, не уступая в своем "стендапе". - И в честь чего так нажралась?

Скривилась, прожевывая эмоции:

- Поминала кое-кого...

Обмер на миг.

- Соболезную... Но, - внезапно бодрым голосом, - не всё так плохо. Новости хорошие до нас дошли.

- Да? - удивленно. Тотчас открыла очи и уставила взор на товарища. - И что там?

- Беглеца одного поймали. Тот, постарше который.

- Да ладно, и где?

- Не поверишь, - захохотал. - На заливе. У старого маяка... знаешь, где это?

Окаменела я, жадно округлив, выпучив глаза:

- И? - ошарашено, едва нахожу силы на звук.

- Вот там... нарвался на кое-кого... ну и поймали. Правда, неудачно для него. Плачевно. Больше никогда никуда не убежит.

Ржавым прутом горечи и страха вмиг пронзило всю меня.

- Убили? - шепотом.

- Ну да, - пожал плечами. Сдержанно, удивленно: - А че... жалко, что ли?

Заледенела я от услышанного. Мурашки по телу. Чувствую, как волосы встали дыбом:

- А разве нет? - горько, изумленно, ужасаясь.

- Нет, - неожиданно грубо, с напором, будто выстрел.

- Даже чисто по-человечески? - прозреваю еще сильнее, едва не взмолившись.

- Даже чисто по-человечески, - раздраженно передернул мои слова. - Не жаль! У него при себе был ствол. И не просто для красоты или самозащиты. Мог кого-нибудь пристрелить... или еще чего натворить. Сбежал - сиди тихо, - внезапно дерзкое, еще больше пробирая жутью до дрожи. - А не устраиваешь... "Варфоломеевскую ночь"... Сам засветился. Сам кашу заварил. Так что... тут дело собственного выбора. И глупости... Еще, конечно, будет расследование... Но, судя по тому, какие слухи ходят меж своих - не думаю, что кто-то захочет за ублюдка вступиться.

- Ты серьезно? - не могу все еще понять, шутит или нет.

- Нет, конечно! - гневно сплюнул. - Юморю! Ты че?! - изумленно выпучил на меня очи. - Вот ты бы оказалась на его пути? И что? Было бы круто... если бы он в тебя всадил кучу свинца... ради какой-то мелочи... или чтоб продвинуться на несколько километров поближе к границе? В Литву, или куда он там собрался бежать? Какой вообще там план был? Когда почти на каждом блок-посту высматривают его, их рожи?.. Сам ступил, сам прогнал - сам и поплатился! И это - правда жизни! А как за не какой хрен другие убивают... просто ограбление или неугодное поведение? То нормально, да? А их трогать в ответ нельзя!.. Всё логично. Они - люди, а мы - нелюди, - саркастически. - Всё правильно мыслишь, подруга. Всё правильно!

Внезапно движение - и подался ко мне ближе. Пристально взглядом сверля:

- Только и ты... теперь среди нас. И думай - расслабишься, пожалеешь хоть одного из них - и тебя пришьют, и других заденет. Ты сюда зачем пришла? Останавливать беспредел? И как? Только словом? Уговорами? Или что? Или ты талантливее, чем мы? Мудрее? Ну, так вперед! - вдруг рявкнул, взмахнув рукой. Откинулся на спинку стула. Колкий, порицающий взгляд: - Яви нам пример! Яви чудо! Покажи... как любовью и словами можно их всех перевоспитать. Остановить. "Превентировать", - цинично передернул книжную фразу.

Обмер, выжидая...

Позорно молчу, опустив, спрятав очи.

- То-то же! Все вы горазд осуждать!.. А коль что - сразу язык в *опу и прячетесь за нашими спинами! Ну, да и ладно! Порешаем! Как говорится, мы для этого сюда и пришли. Но что потом? Вот такие... как ты, пальцем начинают тыкать... и вслед плевать. Ну, да и на это по**й! - неожиданно в сердцах рявкнул, вновь взмахнув рукой. - Только их жалеть... и в святых мучеников возводить - НЕ НАДО! Потому что ОНИ - пришьют (тебя, вас, да кого угодно: своих даже!..) не задумываясь, ни на миг. И не обязательно для этого им... существенный повод.

- Что здесь такое? - рыкнула дверь. Шаги по кабинету.

Науменко.

- Ничего, - раздраженно гаркнул Виталя, метнув на него недовольный взгляд из-подо лба. - Че там Курасов? Обрадовался? - попытка сменить тему.

- Да че ему? Сказал, идите работайте... скоро конец года... отчетность и статистика всех вас, нас, нагнет.

***

А вот и заветные 18-00. Конец рабочего дня.

Живо схватить свои вещи - и броситься первой на выход, тихо, машинально буркнув остальным отрешенное "пока".

Шаги по аллее - и вдруг позади слышны чьи-то шаги, вдогонку. Стремительный, ускоряющийся, едва не бегом, ход.

Настигает.

Узнаю аромат, да и голос враз бархатом обволакивает и жалит одновременно:

- Лиз, СТОЙ!

Подчиняюсь.

Обмираю. Не осмеливаюсь взглянуть ему в глаза. Пристыжено прячу взор. Робким, колким шепотом:

- Я ничего никому не сказала.

- Молодец. Спасибо.

Разворот - и двигаюсь дальше.

- Лиз, СТОЙ! - тотчас догоняет и хватает меня за плечи, напором приводя в исполнение приказ.

Поддаюсь, хотя из хватки его врываюсь - уступает. Убрал, опустил покорно руки.

- ЧТО ЕЩЕ?! - грубо, дерзко рявкнула я, на миг нечаянно обрушив в его лицо взгляд - отчего просто зверски полосонуло по сердцу. Смешанные, пугающие чувства. В момент отворачиваюсь, прячу задрожавшие на ресницах слезы.

- Ты меня теперь будешь избегать? - взволнованное, с опаской.

Прожевала слова, эмоции. Не нашла смелости ответить.

Лишь разворот - и пошагала прочь. И снова пытается догнать, вот только я уже срываюсь на бег... и словно от беса - мчу из последних сил прочь...

На остановку - и в первый попавшийся автобус.

Захлопнулись створки. Взор испуганно в окно: не последовал. Так и застыл, капитулируя, на улице, пораженчески провожая меня цепким, полным боли и разочарования, взглядом.