Страница 13 из 18
В орнаментальном фонде, характеризующемся необычайным разнообразием, можно выделить целый комплекс космогонических (күн – солнце, айшық – месяц, жұлдыз – звезда), растительных (тоғай – дерево, гүл – цветок, жапырақ – лист), зооморфных (қошқар мүйіз – рога барана; сыңар мүйіз – один рог; сынық мүйіз – геометризированный рог, загибающийся под прямым углом; қос мүйіз – пара раздваивающихся рогов; кілт мүйіз – рога, скомбинированные в крестовину; қанатты мүйіз – рога с крыловидными ответвлениями; қырық мүйіз – ромб с множеством рогов, отходящих в разные стороны; түйе табан – верблюжий след; кұсмұрын – птичий клюв; кұс қанат – птичье крыло; бұғы мүйіз – оленьи рога; жылан бас – змеиная голова; тасбақа – черепаха; құс тырнақ – птичий коготь), предметно-бытовых (сыңар өкше – один каблук; сырға – серьга, тұмарша – амулетница, оніржиек – нагрудное украшение, тарақ – гребень), антропоморфных (Умай- богиня плодородия), геометрических (су – вода, дөнгелек – круг, шаршы – квадрат, құс із – птичий след) и других мотивов.
Можно сказать, что неприятие исламом изображений живых существ еще более усилило у казахских мастеров тенденцию к абстрактному мышлению, выраженному в богатстве орнаментальной фантазии с бесконечным варьированием художественных мотивов.
Казахский орнамент отражает в абстрагированной форме космос с небесными объектами (солнцем, луной) и звездным пространством, богатство природы с величием гор, цветущими степными просторами, деревьями, травами, разнообразие животного мира, в котором наибольшее художественное внимание уделено образам барана, оленя и птиц. Талантливые казахские мастера, как и мыслители средневекового Востока, видели красоту в гармонии, свойственной Вселенной и отдельному предмету.
Своеобразие казахского орнамента проявляется в последовательном расположении непереплетающегося узора, соединении статики и динамики в композиционном решении, сочетании непрерывного и прерывистого орнамента, линейного узора и крупнофигурных изображений. Важный штрих казахского узора – открытый верх растительных орнаментальных мотивов, указывающий на принятие небесной силы. В орнаменте встречается завуалированный образ Богини плодородия в виде женской фигуры, иногда соединяющейся с растениями.
До мусульманства у казахов особое место занимал крест, восходящий к эпохе неолита, бронзы и осмысливавшийся как символ солнца и оберег. Казахи в экстремальных случаях крестились, крест наносили также на кузницу [Валиханов, 1961. Тенкри (бог), с. 114], в этом просматриваются следы манихейства.
Народное представление о красоте человека
У каждого этноса есть свои традиционные представления об эталоне женской красоты. О своеобразном понимании привлекательности женской фигуры говорят существующие в казахском языке фразеологические обороты, связанные с ее эстетическим осмыслением. На первом месте из внешних характеристик девушки были волосы, длина, густота и смоляной цвет (ұзын қара қалың шаш) которых придавали женскому облику особое очарование. Родители, нарекая дочерей именами Алтыншаш (золотые волосы), Карашаш (черные волосы), Сулушаш (красивые волосы), верили, что это будет способствовать формированию их красоты.
На втором месте была белая кожа, которая сравнивалась то со снегом (қардай аппақ), то с луной (айдай аппақ), на третьем – большие черные глаза, которые наделялись эпитетом бота қөз, основанном на сравнении с глазами нежно любимых казахами верблюжат. Если же эти глаза были к тому же обрамлены густыми длинными ресницами, то их называли жұлдыз көз («глаза, как звезды»). Помимо этого восхищались горящим сверкающим, словно пылающий уголь, взглядом, что свидетельствовало об энергетике девушки. Высоко оценивались брови полумесяцем (ай қас). Обращалось внимание на прямой нос (қыр мұрын), белые ровные зубы (інжу тiс – «зубы, как жемчуг»). Казахи считают красивым маленький рот и сравнивают его с наперстком (оймақтай ауыз), это отражено даже в эпосе: «Оймақ ауыз, күлім көз» («рот, как наперсток, глаза улыбчивые) [Кыз Жибек, 1958, с. 59]. В лице девушки казахи ценят большой лоб (ашық мандай, ақ мандайлы) и маленькие уши (қақтаған ақ күмістей). Считается красивой также длинная шея с гладкой белой кожей (это воспевается в народной песне «Ақ тамақ») и румянец, сравниваемый с цветом крови. У девушки должна быть тонкая талия (құмырсқа бел – «муравьиная талия»; тал шыбықтай бұралып тұр – «талия, как тростинка»), длинные и гибкие пальцы (сүліктей бармақ, салалы сүйір). Рост девушки должен был быть выше среднего, но не более 170 см; маленьких ростом называли таштақ («коротышка»), а слишком высоких – сорайған ұзын («долговязая»). С насмешкой относились к полным девушкам, которых называли кебежедей қыз («девушка в виде ящика») или тегенедей құйрық («зад в виде большой чаши»), бураның санындай («ляжка самца-верблюда»), а девушек без талии называли кескен шұрка. Чтобы соответствовать народным эталонам красоты, в богатых семьях девушки, следя за своей фигурой, придерживались диеты. Для красоты лица применяли народную косметику: пудру из толченого риса, а из цветка еңлiк гүл получали румяна. Хну использовали для ногтей, брови смазывали черным жиром (қара май) заколотой лошади. Исследователь А. И. Левшин в XIX веке писал: казашки, очевидно, щеголихи «…употребляют румяна и белила гораздо более, нежели европейские женщины» [Левшин, 2009, с. 310].
Все перечисленные признаки внешних достоинств соответствуют общим понятиям многих народов о женской красоте. У казахов существовало своеобразное отношение к высокой женской груди. О высокогрудой женщине говорили, что у нее «грудь, как собачья голова» («емшегі иттің басындай»). Эталоном красоты считалась маленькая, почти незаметная, грудь, поэтому девушки, начиная с периода полового созревания, туго перевязывали грудь, чтобы она не росла. Этим определялась ее молодость, тогда как высокая грудь считалась признаком рожавшей женщины. Девушка подчеркивала талию, но не грудь, которая маскировалась, видимо, с целью подчеркнуть ее отроческий возраст. Двадцатилетняя девушка в ауле считалась старой девой, поэтому ее старались одевать так, чтобы она выглядела еще не созревшей. Можно предположить, что в основе такого осмысления женской груди лежит кочевой образ жизни, поскольку из-за скачек на лошади возникала необходимость туго перевязывать грудь.
Важное внимание уделялось грациозной походке девушки. Она должна была быть плавной, грациозной и, одновременно, энергичной. Не одобрялись угловатые манеры, резкость в движениях, суетливость. «Утиная» походка, «косолапость» и другие признаки некрасивой походки вызывали насмешку.
Голос человека, его тембр соотносились с определенной чертой характера. Женщины с нежным красивым голосом, в особенности, – с чистым сопрано, оценивались достаточно высоко. Тонкий голос у мужчины и грубый, низкий – у женщины вызывали колкие замечания и издевку.
Мужчины, наделенные густым басом, считались сильными и мужественными. В мужчинах предпочитались такие внешние признаки, как высокий рост, широкие плечи, высокий лоб, прямой нос, что отражено в пословице: «У хорошего джигита большой нос, а хороший конь – губастый» (Ер мұрынды, ат ерінді). Ценилась твердая походка и прямая осанка, соотносимые с важностью социального положения. Считалась красивой посадка на коне с прямой спиной. Сутулость джигита порицалась в казахском обществе, так как она ассоциировалась с низким положением в обществе. Казахи осуждали также отсутствие у юноши прямого взгляда: бегающий взгляд расценивался как проявление нечистой совести.
Некоторые оценочные конструкты казахов относительно внешности человека имеют предвзятый характер, к примеру, «…безбородый и безусый человек в народном представлении связывается с… хитростью, лукавством и изворотливостью» [Малицкий, 2011, с. 316, 317].