Страница 16 из 17
Нами уже было рассмотрено проведение обряда обрезания и отмечены правила этикета, сопутствующие ему. Подчеркнем, что именно в этом возрасте у мальчика начинает формироваться чувство достоинства, появляются понятия о мужской чести и чувстве ответственности перед будущим.
Начало трудового воспитания
Шестилетних и семилетних детей начинали приучать пасти скот. Сначала им поручали пасти ягнят и телят-сосунков около аулов. Здесь дети-пастухи следили за животными под надзором старших. На следующий год мальчикам доверяли уже пасти стада овец на оседланных бычках или телках. Пастухам для еды давали немного курта, баурсаки или одну-две лепешки и чашку, чтобы он мог надоить себе молока или зачерпнуть воды для питья. «Казах-пастух не тяготится сидением верхом в течение целого летнего дня и сходит на землю только тогда, когда скот отдыхает во время полудня и пережевывает пищу». В XIX веке, как сообщает один из авторов, по обыкновению в бедных семьях скот пасли сыновья, которые могли кооперироваться с другими семьями и пасти стада поочередно [Фон-Герн, 1899, с. 13].
С семи лет родители относились к детям уже строже и привлекали их к посильному труду «До пятнадцати лет заставляй работать мальчика, как слугу», – гласит казахская пословица. Формирование у детей трудолюбия было непреложным правилом воспитания. Казахские пословицы говорят именно об этом: «Доп ойнаған тозар» («Кто постоянно играет в мяч, тот быстро израсходуется»), «Қой бағып, еңбек еткен озар» («Кто трудится, тот достигнет процветания»). Родители старались пресекать у детей пристрастие к праздности, говоря им: «Делу – время, потехе – час», «Без труда нет и наслаждений», «Хорошая работа – отдых для души». Стараясь привить детям трудолюбие, обозначали и плохой исход безделья: «Сытость и безделье разлагают человека», и перспективу от плодотворного труда: «Результат труда – изобилие, результат изобилия – праздник».
В трудовом воспитании важную роль играла половая принадлежность. Разграничивались женские и мужские виды работы, но если в семье были одни девочки, то они выполняли мужскую работу, а одна из них даже добровольно одевалась, как мужчина.
Как только детям исполнялось семь лет, девочкам, у которых половое созревание акцентируется больше, стелили постель отдельно от мальчиков. С этого возраста девочки начинали отращивать волосы, которые с девяти лет заплетали в мелкие косички, и носить, помимо серег, браслеты и другие украшения, надевать платья с оборками, камзол и нарядную цилиндрическую шапочку с султанчиком из перьев филина, т. е. детскую одежду меняли на девичью [Шаханова, 1998, с. 53]. Подчеркивание у девочек ее половой принадлежности с этого возрастного периода отмечается у многих тюркских [Абрамзон, 1949, с. 131; Шаханова, 1998, с. 53] и восточных народов. Мальчики надевали обычную рубашку с телогрейкой, штаны и тюбетейку.
У казахов не принято было восхищаться детьми, удивляться их привлекательности или сообразительности, хвалить их: считалось, что от похвал и пристального взгляда в нежном возрасте они весьма уязвимы перед сглазом. Суеверные родители в связи с этим проявляли чрезмерную строгость по отношениям к своим детям. Довольно часто родители-казахи, обращаясь к детям, использовали вместо имени слова ласкательного или уничижительного характера, к этому привыкали даже чужие люди. Боязнь сглаза приводила к тому, что детям давали непривлекательные имена. Однако большинство казахов считало, что имя с позитивным значением будет способствовать формированию успешности ребенка и его счастливой судьбы.
Иногда ребенку давали второе имя, появление которого было связано с конкретным случаем, где подросток мог отличиться (сильный – палуан, смелый – ер, трусливый – қорқақ), привлечь внимание какой-нибудь своей особенной чертой характера (красноречивый – шешен, молчаливый – үндемейтін) или внешности (носатый – қолағаш танау, курносый – пұшық танау). Мальчик или девочка своими повадками вызывали ассоциацию с конкретным животным: из-за неуклюжести ребенка могли называть коровой (сиыр), резвости и своенравного характера – кобылицей (байтал), непоседливости – козой (ешкі), чрезмерного спокойствия и покорности – бараном (қой), девочку-попрыгунью называли белкой (түйнек). Чаще всего эти сравнения становились прозвищами. Прозвищем с позитивным содержанием гордились, его расценивали как заслуженное второе имя.
По обычаю родители называли своих детей словосочетаниями, обозначающими индифферентную маркировку пола (сары қыз, қара қыз), чтобы запутать нечистую силу. Это делалось во избежание потери детей: в народном сознании существовало представление, что злые духи, зная имена детей, могут унести их.
В традиционном сознании казахов есть устойчивое мнение, что чужой человек не должен обидеть единственного продолжателя рода, в противном случае обидчик может подвергнуться страшной каре. В этом видится, с одной стороны, понимание чувства родителей, испытывающих постоянный страх потерять своего ребенка, а с другой – считается, что этот ребенок концентрирует в себе сгусток энергии всех детей, не рожденных в этой семье.
Образовательное воспитание мальчиков
При воспитании мальчика старались дать ему знания о быте, животном и растительном мире, взаимоотношениях в коллективе, о мироздании в целом. Традиционно считалось, что юноша с широким кругозором будет иметь больше возможностей устроить благополучную жизнь, кроме того, казахи связывали знания с бесконечностью.
Образовательный процесс осуществлялся через обучение, примеры, наущения, трудовые процессы, а также восприятие устного поэтического творчества и народного прикладного искусства. Сказки способствовали познанию мира, быта, человеческих отношений, формировали воображение и веру в чудо. Обрядово-бытовая поэзия активизировала восприятие жизненных ценностей, способствовала формированию морально-нравственных ориентиров; эпосы и исторические песни воспитывали историческое сознание, патриотизм и любовь к Отчизне. Лирические песни, отображая мир чувств, учили человека любить. Пословицы, поговорки, острословия, назидательные речитативы, основанные на жизненной практике и логике и отличающиеся яркой образностью, юмором, ритмом и рифмовкой, в значительной степени помогали закреплять этикетные нормы в памяти.
При воспитании родители часто произносили пословицы, которые характеризовали качества человека. «Хорошее – высоко на дереве, плохое – под ногами», «Хороший человек город строит, плохой – раздоры сеет». «Хороший человек – раб своей чести, плохой – раб своего скота», «К хорошему человеку обратишься – он поймет, к плохому обратишься – осмеет», «Хочется быть рядом с хорошими людьми и бежать от плохих», «Сильный телом победит одного, сильный знанием победит тысячу», «Знающий человек дело завершает, а не знающий – кусает свой палец». В этих пословицах содержалось убеждение в силе знаний.
Мальчиков учили не быть растяпами, чтобы с ними не случилось того, что произошло с верблюдом, когда он, надеясь на свой рост, прозевал свою долю. Для формирования в ребенке интеллекта и мировоззрения родители в образовательном процессе использовали загадки (в прозе и стихах), связанные с животным, растительным миром, человеком, космосом, предметами быта, трудовой деятельностью.
Главное, к чему стремились родители, – это выработать у детей стремление и интерес к знаниям, приобретению различных навыков. В дореволюционное время состоятельные люди отдавали детей учиться в медресе, для чего приглашали в свой аул муллу или другого грамотного человека, который получал вознаграждение (сабақ басы) от родителей. Под школу отводили специальную юрту. Мулла был чрезвычайно строгим. По данным Х. Кустанаева, он имел право ударить ученика по губам за неправильно произнесенные слова, пороть нерадивых учеников по ступням ног тростинкой. Родители этому, как правило, не препятствовали, говоря: «Мясо его ваше, а кости – наши». В те времена, когда жизненный опыт строился на устной трансмиссии, человек, отвергающий советы и наущения, считался несчастливым, обреченным. Это отражено, как мы уже отмечали, в самом страшном в сознании казахов проклятии: «Өзiң бiлме, бiлгеннің тiлiн алма» («Сам не знай, и знающего не слушайся»). Это выражение казахи старались часто не произносить, боясь, что оно может коснуться и их самих.