Ирландия

В тот день Ларине встал, тщательно умылся и надел плащ друида, сшитый из перьев. Потом некоторое время он провел за молитвой, стараясь очистить ум от всего того, что могло помешать ему получить послание богов, если те снизойдут до него. После молитвы друид отправился в маленькую хижину, где прошлой ночью подготовил все необходимое. Двое других друидов охраняли вход, чтобы никто не мог помешать священному ритуалу.

В хижине было почти пусто – только небольшой стол и три подставки. На первой стояла маленькая фигурка солнечного бога Дагды, на второй – фигурка богини Медб, покровительницы королевской Тары, а на третьей – Нуады Серебряная Рука. На столе в серебряном блюде лежали три полоски мяса. Разрешалось использовать мясо свиньи, собаки или другого животного, но Ларине выбрал собаку. По его знаку охранявшие его друиды закрыли дверь, и Ларине, постояв несколько мгновений в молчаливой молитве, подошел к блюду. Взяв первую полоску мяса, он тщательно ее разжевал, показал одному из богов и положил у двери. Повторив это еще дважды и выразив тем самым почтение каждому богу, друид прочел еще одну молитву. Потом он лег на пол, прижал ладони к щекам и закрыл глаза, готовясь принять послание.

Способов существовало множество, но цель и у друидов на западе, и у шаманов на востоке была одна: войти в транс, чтобы связаться с богами. Ларине лежал неподвижно. Тишины ничто не нарушало. Он полностью освободил свой разум. Неизвестно, сколько прошло времени, когда он вдруг почувствовал, что летит. Оторвался ли он от земли на самом деле, он не знал. Да это и не имело значения. Само его тело больше не имело значения. Он превратился в дым костра, в облако. Он парил.

Выйдя из транса, он подошел к двери и трижды легонько стукнул в нее. Двое друидов открыли дверь, и Ларине вышел. А потом отправился к королю.

– Я видел то место, – сообщил он. – Они там. – И он описал маленький островок с расщепленной скалой. – Но где это, на северном берегу или на южном, на западном или восточном, я не видел.

– Что-то еще можешь сказать?

– Я видел Фергуса, которого вел Нуада Серебряная Рука; он шел через море в лунном свете, чтобы поговорить с Дейрдре, пока та спала.

– Так он знает, где она?

– Это мне неизвестно. Возможно.

– Я отправлю к нему Финбара, – решил верховный король.

Лишь к вечеру Финбар добрался до Дуб-Линна. С ним были только возничий и верный пес Кухулин.

В дом он вошел решительно, хотя и с грустью в сердце. Провожая его, верховный король выразился предельно ясно:

– Финбар, ты уже потерпел неудачу, но я тебя пощадил. На этот раз наказания не избежать.

Они оба знали, почему король вдруг проявил такую милость. Когда их небольшой отряд вернулся после долгих поисков, вожди с таким жаром рассказывали об усилиях Финбара разыскать принца, что его наказание сочли бы королевским капризом и слабостью. Но на этот раз он не мог рассчитывать на поблажки. Он был один, а уважаемый друид весьма подробно описал место, где скрывается Конал. После того что случилось с урожаем, король больше не мог допустить неудачи.

По правде говоря, Финбар и сам после всех скитаний и тягот, что им пришлось перенести, уже начинал чувствовать раздражение при мысли о Конале.

Фергус приветствовал его очень радушно. Едва они вошли в дом, Финбар, даже не позволив старому хозяину предложить ему что-нибудь, сразу сказал – тихо, но твердо:

– Фергус, нам известно, что ты знаешь, где Дейрдре.

Однако, внимательно наблюдая за Фергусом, он мог бы поклясться, что вождь был искренен, когда печально посмотрел на него и ответил:

– Хотелось бы мне это знать.

Поэтому Финбар рассказал ему о видении друида и описал остров, который рассмотрел Ларине. И тогда Фергус понял, где его дочь.

– Я не знаю, где это, – сказал он.

– Значит, я останусь здесь до тех пор, пока ты не узнаешь, – заявил Финбар.

Фергус колебался, не зная, как поступить.

– Возможно, неподалеку есть похожий остров, – наконец сказал он. – Завтра можем поискать его.

Он велел принести еды и вина, и уставший после долгого пути Финбар сразу с наступлением темноты заснул. А когда все в поместье тоже погрузились в сон, Фергус тихо встал и вышел из дому. Закинув за спину небольшую, обтянутую воловьей шкурой лодку из ивняка, он быстро зашагал к переправе через Лиффи. Лошадь Фергус брать не стал, чтобы ненароком не разбудить гостей. Он направлялся к тому мысу, который так любила Дейрдре. Времени в запасе было немного, поэтому старый вождь торопился, даже иногда принимался бежать, хотя ему и мешал тяжелый груз за спиной.

На берег Фергус вышел поздней ночью. Высоко в небе висела убывающая луна, море было спокойным. Фергус бросил лодку в воду и добрался до островка, где и нашел Конала и Дейрдре, спавших в объятиях друг друга. Когда он разбудил их, Дейрдре радостно бросилась к нему на грудь. А Фергус, увидев, как живут беглецы и что его дочь ожидает ребенка, разрыдался.

Немного успокоившись, он быстро рассказал им о том, что случилось.

– Времени у вас только до утра, потом он вас найдет.

Но что же им делать?

– Вы должны уйти отсюда сейчас же, – сказал Фергус, но, взглянув на дочь, смущенно добавил: – Когда ты ждешь, Дейрдре? Бежать сможешь?

Конал думал об этом все лето. Ребенок должен был появиться не раньше середины зимы; Дейрдре чувствовала себя хорошо. Принц очень надеялся, что к тому времени они смогут перебраться за море, но его тайные вылазки вдоль побережья оказались бесплодными. За каждой гаванью продолжали зорко следить. Не однажды Конал думал, что Дейрдре следует вернуться домой. В конце концов, даже если ее обнаружат, не станет же король вредить беспомощной матери и младенцу? Но Дейрдре вернуться наотрез отказалась и вскоре нашла остроумное решение.

– Когда придет срок, отвези меня на берег. Я скажу старой вдове, что я падшая женщина. Она мне поможет. – Дейрдре улыбнулась. – А одинокий друид с острова, возможно, навестит меня.

– А потом?

– Потом, со временем, ты придумаешь, как нам убежать.

Конал находил этот план вполне осуществимым, но все же сомневался, и с каждым днем его сомнения росли. И вот теперь, не успев даже подумать, он словно со стороны услышал собственный голос:

– Если мне удастся увести Финбара, Дейрдре может остаться у тебя.

Какое-то время Фергус молчал. Глядя на бледное, встревоженное лицо дочери, он напряженно думал. Что будет с ним и его сыновьями, если обнаружится, что он скрывает Дейрдре? Хотел ли он на самом деле, чтобы любимая дочь вернулась? И вдруг, осознав, как мало он сделал для нее, Фергус устыдился.

– Дуб-Линн – ее дом, – сказал он. – И всегда им будет. – Потом добавил, взяв Конала за руку: – Ты должен увезти ее с острова к рассвету. Потому что утром мне придется повести Финбара вдоль берега. Когда он уедет, приведи ее в рат, ночью, и я найду способ ее спрятать.

Он заторопился в обратный путь, чтобы его отсутствия не заметили, сел в лодку и отплыл от острова.

Луна еще не добралась до горизонта, когда лодка подошла к берегу. Ступив на землю, Фергус быстро зашагал в сторону дома. Слева вздымался высокий темный горб мыса; ускоряя шаг, вождь вскоре добрался до подножия пологого холма, с которого уже виднелось широкое пространство залива. Остановившись лишь на несколько секунд, чтобы выровнять дыхание, старый вождь начал подниматься. Тропа была натоптанной, шагалось легко. Очертания холма четко выделялись на фоне звездного неба. Позади остались редкие кустарники и деревья.

Он уже подбирался к вершине, когда услышал впереди позвякивание сбруи и конский всхрап. Вождь остановился и вгляделся в растущие впереди кусты, из-за которых доносились звуки. И вдруг из темноты проступил чей-то большой силуэт.

Это была колесница. Она катила вниз по склону навстречу ему, а из колесницы раздался голос Финбара:

– Спасибо, Фергус, что показал мне дорогу.