Седьмая сестра

— Дроу, точно… — из облака тьмы вышел Вилем. — Их тактика — тьма, чтобы дезориентировать противника, потом подсветить самых опасных и идти в рукопашную…

— Что это за ерунда? — Витя поднял светящуюся ладонь.

— Сейчас пройдёт, — отмахнулся полуэльф. — Огонь фей, такое даже волшебник-новичок умеет, а у дроу оно врождённое… Вот представь — они и в темноте видят, а ты ещё и светишься, их при этом не видишь… Тактика отработанная.

— Умные, — покачала головой Женя, выходя к остальным.

— Нам ещё повезло, что место открытое — было, куда выйти, — махнул рукой Вилем. — В туннеле они бы нас перерезали… А тут оказались не готовы к вашей реакции — большинство теряется, а вы среагировали сразу…

Убитых нашлось трое.

Пресловутые дроу оказались невысокими, не больше метра семидесяти, но изящными существами с абсолютно чёрной блестящей кожей, белоснежными волосами, длинными чуть оттопыренными ушами и тонкими чертами лица. В одного попали три пули то ли Сергея, то ли Витяя, второго почти разорвала пополам Пашкина очередь — кольчуги тонкой работы не помогли. Вилем поднял одноручный арбалет размером с большой пистолет, со спущенной тетивой:

— Выстрелил… В ком-то торчит отравленный дротик, они редко промахиваются. Надо вытащить…

Дротик оказался застрявшим в плече у Вити — не пробил ватник. Вилем аккуратно вынул его и выбросил. Арбалет второго дроу был взведён, рядом валялся изящный короткий меч.

— Красивое оружие, — показал на него Кирилл.

— Да. Но брать его бессмысленно — изделия дроу очень быстро разрушаются от солнечного света… У них и кольчуги отличные — лёгкие, прочные, даже волшебникам не мешают заклинания накладывать… Но света не переносят. День, два — и развалятся.

— Ну, скажем, не сильно и прочные, — протянул Пашка, уже привыкший, что пули из ППС тут мало что пробивают, и потому на сей раз воодушевлённый.

— Против вашего оружия — да, — согласился Вилем. — И выстрел из лука не удержат. А вот мечом их проткнуть сложновато…

Третий тёмный эльф, который пытался колдовать, внешне походил на двух других как брат-близнец, разве что был в накидке, на груди поверх окровавленной кольчуги болтался амулет, а на поясе приторочено несколько подсумков размером с планшет.

— А вот этот — наверняка купец… Значит, те двое — охранники, — сделал вывод Вилем. — Этого имеет смысл обыскать — у него может быть что-нибудь важное. А вообще, погодите…

Он сбегал к трупам и принёс две стеклянные бутылочки с притёртыми пробками, в которых переливалась какая-то тягучая голубоватая жидкость:

— Лечебное зелье… Уберите, пригодится.

Сергей озадаченно уставился на бутылочки:

— Ну ничего себе… Мы в Краге похожие нашли, но разных цветов. Не поняли, что это, и просто припрятали…

— А они и правда лечат? От болезней? — поинтересовался Кирилл.

— Нет. От ран. Волшебство, которым они заряжены, усиливает регенерацию организма — это понятно?

— Понятно…

Эх, такое бы зелье нам тогда, на Украине, подумал Сергей. Может, и Лёха был бы жив… да и не только он.

Нет. У нас же нет Плетения. А без него оно наверняка не действует…

— А оно действует там, где нет Плетения? — словно в ответ на его мысли спросила Женя.

— Да, — кивнул полуэльф. — Так что лучше искать у врагов подобное — может жизнь спасти. Ну, что там у купца?

У главаря тёмных эльфов нашёлся мешочек с монетами и камушками — их, не считая, ссыпали к остальным, кожаный футляр с какими-то бумагами — Сергей сунул их к себе, чтобы разобраться потом, когда будет свет, три флакона — в одном оказалось лечебное зелье, два других зелья Вилем распознал как зачарованные на полёт и на невидимость. А вот это было уже интересно — если летать вряд ли понадобится (да это было и не представить), то невидимость, возможно, смогла бы помочь…

Амулет, по словам полуэльфа, улучшал жизненные силы организма, и его отдали Витяю — в конце концов, многокилограммовую дуру пулемёта приходилось таскать именно ему. Поначалу Сергей порывался отдать амулет Жене, но та сказала, что символ Мистры снимать не будет, а два сразу таскать на шее неудобно.

Теперь, когда разобрались с вещами, можно было и осмотреться.

Факел тускло освещал довольно большие двустворчатые двери с каким-то рисунком. Колонны стояли симметрично, ящеры были привязаны к ближней из них. Вокруг не было ни души, но почему-то выходить на открытое освещённое место желания не было. Вилем попытался было, но Сергей его остановил: в голове занозой сидело ощущение, знакомое чуть ли не с начала войны — ощущение пристального взгляда. Такое бывает, если дольше определённого времени смотреть в прицел — Жене это ощущение тоже было отлично знакомо, она не раз видела, как выцеленные враги начинали нервничать.

— Наблюдатель? — спросил подошедший к Сергею Кирилл.

— Не знаю, — пробормотал тот. — Но ощущение, что за нами следят, причём откуда-то сверху…

Витяй, задрав голову, осматривал верхотуру, но, конечно, ничего не увидел — всё скрадывала темнота.

— Вилем, не знаешь, что это? — поинтересовался сержант, махнув рукой в сторону строения.

— Понятия не имею, — покачал головой тот. — Но постройка кажется новой. Словно стеной перегородили пещеру. На дверях… кажется, лицо, отсюда не могу разобрать.

— Новая? — удивилась Женя. — Значит, не времён Алоккайра?

— Нет, конечно, — улыбнулся полуэльф. — Даже отсюда видно — кладка ровная… не обтрепалась ещё. Старые камни осыпаются, а Алоккайр ушёл в это подземелье восемьсот лет назад!

— То есть, это может быть постройка Эсвел? — закончила мысль Женя.

— Почему бы и нет, — задумчиво пробормотал Вилем. — Почему бы и нет…

— Вилем, а где бы ты поставил наблюдателя? — спросил Сергей.

— Там, откуда он сможет видеть дверь, — не меняя интонации, ответил полуэльф. — Вон, смотрите — перед дверью есть гонг. Значит, дверь скорее всего заперта, и откроют её лишь своим… Наблюдатель должен видеть тех, кто перед дверью…

— И раз у нас это мерзкое ощущение — значит, он видит и нас, — подытожил Сергей, доставая бинокль. — Тогда остаётся всего одно место — вон, смотри, где заканчивается стена и начинается скала… там вполне может быть щель…

— Так. Подождите, — решился полуэльф, потирая руки. — Кто самый зоркий?

— Женя, кто ж ещё, — буркнул Пашка, присевший за каменной глыбой.

— Хорошо. Сейчас попробуем…

Заклинание для зрения при слабом освещении Жене неимоверно понравилось — миру словно добавили чёткости, а исчезновение части красок в этом мрачном подземелье не сильно-то и ощутилось. Свет факелов сразу стал ярким, словно от электрических фонарей, чётко вырисовывая каждый камушек, каждую чешуйку на шкурах ящеров. А уж вкупе с биноклем это был просто восторг.

Теперь можно было разобрать и барельеф на двери, хоть смотреть и приходилось сбоку — на чёрном глянцевом материале было высечено женское лицо. Половина его на ближней створке была молодой, девичьей, половина на дальней створке — старушечьим. Всё вместе создавало жутковатую композицию. Вилем, выслушав описание, пожал плечами — этот сюжет ему ни о чём не говорил.

А потом обнаружилась и наблюдательная щель — это была узкая бойница на высоте примерно метра в три в скалах слева от двери. Дверь оттуда, действительно, должна бы просматриваться отлично. Отсюда до щели насчитывалось метров тридцать, максимум сорок — для бинокля расстояние смешное, а потому были очень хорошо видны лицо и грудь наблюдателя — тот смотрел во все глаза. То ли дежурил здесь постоянно, то ли был привлечён выстрелами.

Что характерно — столь же хорошо был виден и арбалет у него в руках.

— Негостеприимно, — сказала Женя, передавая бинокль Сергею. — Вооон там, метра три над полом и метр от угла… Видишь? — Она вскинула винтовку и посмотрела через оптику — небольшого увеличения прицела на таком коротком расстоянии хватало с избытком.

— Ага, вижу… Стрелок.

Бинокль пошёл по рукам — Вилем ойкнул, посмотрев, но потом освоился. Уважительно кивнул — полезная штука. Сказал, что видел подзорные трубы, но бинокль гораздо удобнее.