Страница 8 из 9
Когда Ашот постучался во внутренний люк, в пилотской кабине и рабочем отсеке потеплело до плюс пяти.
На переборках блестели капли конденсата, и Воронин сосредоточенно отлавливал их пылесосом – сушить воздух пока было нечем, кондиционер требовал срочного ремонта.
– Да-да! – откликнулся Николай. – Войдите!
Звякнула крышка люка, и Подолян вплыл, напуская облако пара.
– Дверь закрой, выстудишь тут все…
Ашот торопливо захлопнул люк, протер запотевший лицевой щиток, а потом догадался откинуть шлем.
– Ух, ты! Тепло как!
– Да уж, не хухры-мухры… Давай, вылазь, поможешь мне бочину залатать.
– Ой, я и забыл! Чичас!
Отпарив потоулавливающее белье, Подолян оголил рану.
– Сквозная… Чистая… Может, Гоцмана позвать?
– У него Пратт. Тяжелый.
– А-а… Тогда… Ты уж потерпи, ладно?
– Да уж потерплю…
Промыв рану заживляющим раствором, Ашот осторожно залепил ее тампопластырем.
– До свадьбы заживет! – бодро сказал он.
– Спасибо, доктор… Так, наводишь здесь порядок, а я в кают-компанию прогуляюсь.
Воронин натянул пустолазный скафандр Гуань-чэна, тесноватый, зато целый и чистый. Отшлюзовался и выплыл в остаток коридорного отсека.
Пола не было, покореженная металлическая дорожка висела, перекрученная и продырявленная, словно хлипкий мостик над грузовым отсеком внизу, откуда торчали гнутые балки каркаса с остатками обшивки.
Внешний борт присутствовал, но со множеством пробоин.
Постарались америкосы…
Самое интересное, что свет горел, правда, аварийный, красный, и не везде.
Красное и черное… Мрачновато.
Николай сжал зубы и засопел.
Гуань-чэна жалко. Вредный был, но мужик стоящий.
А ученая братия? За что ее?
Летели, радовались…
Господи, какие все-таки сволочи! Из-за своей сраной политики столько людей погубили, ни за что, ни про что…
– Штурман, ты в кают-компании?
– Так точно. А ты?
– В коридоре.
– Ныряй вниз, как бы к камерам-хранилищам.
– А-а… Где аварийный люк?
– Точно. Емкости со смолопластом хватило только-только, тут пробоины мелкие…
– Понял. Сейчас я…
Осторожно спустившись через пролом в переборке, Воронин оказался в развороченной камере-хранилище.
А вот и люк.
Откинув крышку, Николай проник в кессон.
Вскоре он перешагивал высокий комингс салона, или кают-компании, как его привыкли называть пилоты.
Все были здесь – и уцелевшие пассажиры, и Царев.
Генка трудолюбиво копался в кислородном регенераторе, а Зайченко висел под потолком, старательно металлизируя пробоины, затянутые черными кляксами смолопласта.
Гоцман был занят, он оперировал Даниэля Пратта.
Даниле сильно не повезло – поражающий элемент распорол ему живот.
Усыпленный гипноиндуктором, мигавшим синим огонечком, Пратт лежал на простыне.
Одним концом она была привязана к ножкам выдвижного стола, а другой конец держал Кравцов.
Хирург был без маски и перчаток, хотя мороз стоял крепкий.
Гоцман плавно водил роботоинструментами – те аккуратно зажимали края распоротых кишок и штопали белыми скрепами.
Скрепы постепенно врастут – и растворятся.
– Промывочка… – запыхтел хирург. – Николай, будь другом, промокни пот!
– Сейчас!
Сориентировавшись, Воронин взял салфетку и приложил ко лбу Гоцмана – пот собрался блестящими шариками.
– Спасибо!
Промыв и трижды пропитав швы густо-коричневым раствором кожной регенерации, хирург принялся зашивать живот – роботоинструмент быстро-быстро застрекотал, вкалывая тонкие иголочки.
«А чего это я глазею?» – подумал Николай.
– Ген, что у нас с кислородом?
– Есть пока… Плохо, что регенератор как бы побит. Резервный я сейчас доведу до ума, а основной… Как сказать… Миха обещал им заняться, когда… Ну…
– Я понял.
– Ага. А то цэ-о-два как бы в рост пошел.
– Понятно. Продовольствие?
– Ну, если груз распотрошить, хватит хоть на год.
– Вода?
– Гидросистема как бы перемерзла, но… Михаил! Воды много?
– Хрен там! В обоих баках на дне. По ведру на каждого.
– Миша, не дергайтесь.
– Извините, доктор…
Воронин снял шлем и вытер наконец-то потный лоб.
– Через неделю, – устало проговорил он, – мы будем на подлете к Цвергу И у нас появится ма-аленький шанс. Во-от такусенький… Выжмем все из СОМ, уравняем скорость с астероидом…
– Топлива для СОМ как бы хватит, – осторожно сказал Царев. – Но на торможение мы его израсходуем все, до капли.
– Я и говорю о чем, – кивнул Николай, – но у нас нет иного выхода. Только затормозившись, мы сможем отстыковать МПК и сесть на Цверг. Если в европейском лагере… в смысле, на временной станции найдем воду… Тогда… Тогда поживем еще.
– Согласен, – кивнул Царев. – Да нам и выбора-то не оставили. Или на Цверг, или… пропадем без вести как «Терра-2».
– Хватит уже негатива, – проворчал Зайченко. – Давайте мыслить позитивно!
– Давайте… – вздохнул Воронин. – Если будем вкалывать, как папа Карло, и починим корабль, то доберемся до Марса. И будет нам счастье. Доволен?
– Уже что-то…
– Учти, припашу всех, а тебя, Генка, надо будет обучить пилотажу. Я один не справлюсь.
– Я только за, – прогудел штурман.
– Тогда наливай…
Все протянули грушевидные стаканы-непроливайки, и Геннадий бережно, строго по мерке, нацедил витаминизированную воду через трубочку.
– Помянем наших, – сказал Николай. – Не чокаясь.
«Жэньминь жибао», Пекин:
«В прошлом году с космодрома Оверберг стартовала ракета «Ассегай», которая вывела на орбиту вокруг Земли первый южноафриканский пилотируемый корабль.
ЮАР стала последним государством БРИКС[2], «записавшимся» в космический клуб. В 20-х и в начале 30-х годов космические полеты осуществили Индия, Бразилия и Аргентина, Иран, Индонезия, Малайзия, Египет и Турция, а такие «гранды» БРИКС, как Россия и Китай, овладели технологиями достаточно для того, чтобы собирать на орбите космические корабли с ядерным двигателем.
Сейчас во всем мире восемь таких кораблей – китайский «Янцзы», российские «Титов», «Леонов» и «Гагарин», американские «Либерти», «Энтерпрайз» и «Астра», европейская «Гея».
И это не просто очередной успех науки и техники – началась самая настоящая космическая экспансия.
Российская «Полярная база» на Луне и евро-американская «Порт-Рорис» (Залив Росы, Океан Бурь) снабжают сырьем орбитальные заводы «Гардар» (РФ), «Коламбус» (ЕС), «Тяньгун» (КНР).
На орбите высотой пять тысяч километров строится крупнейший российско-китайский завод безгравитационного литья «Вэйдады Ю-и» – «Великая дружба»[3].
Все людней становится на марсианских базах «Королев» (Россия) и «Порт-Годдард» (США).
Ширится и крепнет плацдарм человечества на Марсе…»
Глава 7. Порог безопасности
Земля, США, Хьюстон. Космический центр им. Линдона Джонсона
Батч Хоган отпустил такси-автомат, и тот отъехал, вращая дурацкой нахлобучкой на крыше, прорезанной визирами.
Батч поправил пиджак, неприязненно оглядел шумную толпу туристов и пошагал к Центру.
Человек пять по всей стране были в курсе тех делишек, которые он обделывал.
Один шибко пронырливый журналюга пошутил однажды, что Хогана вызывают, как скорую политическую помощь – спасать чью-то репутацию, например.
Или, скажем, гасить последствия неумной инициативы какого-нибудь сенатора. Того же прыткого Маклейна.
Шутка не удалась – труп пронырливого писаки обнаружили на другой день в дешевом борделе Майами.
И тишина…
Галантно пропустив гордую мамашу с целым выводком крикливой малышни, Батч продолжил свой путь.
2
По мнению автора, к описываемому времени состав БРИКС существенно расширится, но не называть же этот союз стран БРИКСИМАТЕИ…
3
ИС-5 впервые упомянут в романе А. и Б. Стругацких «Страна Багровых Туч».