Страница 7 из 9
Многослойная оболочка пустотника затянет дырку в боку.
Спецбелье впитает и пот, и кровь, чтобы не испачкать вакуум-скафандр…
Скрипнув зубами, Воронин выстрелил дважды.
И один раз попал – пуля пронзила шлем неведомого астронавта.
Тот кувыркнулся назад, да так и завращался, уже не шевеля ни руками, ни ногами.
Готов.
В это самое время у штатовцев нашелся умник, запустивший главный двигатель на остатках рабочего тела.
Николай заметил это по тепловому муару заструившемуся из дюзы ЯРД – истекавший горячий водород не виден в вакууме.
За колеблющимся маревом выхлопа пустились в пляс звезды.
Что случилось секунду спустя, так и осталось неясным.
Скорее всего сказалось то, что двигатель находился в облаке «гремучего газа».
Короче говоря, ЯРД рванул.
Весь агрегатный отсек «Энтерпрайза», опутанный блестящими трубочками и оттого похожий на валторну, разнесло на куски. Вздувшийся клуб фиолетового пламени угас так же быстро, как и возник.
Топливный бак разорвало окончательно, а «Игл» больше всего походил на кокнутое яйцо…
Затрещал дозиметр.
– Ты видел?! – завопил Ашот.
– Видел…
Американский корабль, как давеча астронавт, стал замедленно кувыркаться, плавно удаляясь.
«За что боролись, на то и напоролись!»
– Ашот, – послышался голос Царева, – есть там кто живой, как думаешь?
– Ну-у… Чтобы ты просто понимал – «Игл» рассчитан на троих, еще один снаружи кувыркается… А в экипаже у них должно быть шестеро или семеро. Вот, и считай… Коль, как думаешь: выберемся?
– Прорвемся!
«Asia Times», Гонконг:
«Еще четыре года назад, на 1–м съезде Международного Контрольного Комитета, которым Россия предложила заменить ООН, совершенно беспомощную в вопросах войны и мира, было оговорено, что Марс поделят на сектора освоения – от Никс Олимпика на западе, через область Тарсис, Долину Маринер и Жемчужную землю до Большого Сырта и равнины Изида.
Лабиринт Ночи стал евразийским сектором, где Россия основала базу «Королев» и строит новую станцию неподалеку. Как только в недрах Лабиринта Ночи был обнаружен тяжеловодный лед, американцы тут же поставили базу «Порт-Годдард» в восточной зоне евразийского сектора освоения, что само по себе нарушение, но русские отнеслись к инициативе НАСА с юмором.
В самом деле, в районе «Порт-Годдарда» хватает линз обычного водяного льда, залегающего неглубоко, но дейтерием там и не пахнет.
Соединенные Штаты тут же подняли шумиху, обвиняя Россию в захвате ресурсов, которые якобы принадлежат всему человечеству, и даже в аннексии марсианских территорий!
И последний инцидент с ТКС «Аламо» есть продолжение подобной политики – Америка никак не хочет признать, что время Pax Americana безвозвратно прошло.
КНР уверенно занимает первую строчку в рейтинге стран с наибольшим ВВП. США пока еще удерживают второе место, но их все сильнее подпирает Россия.
Однако американские политики не желают смириться с новым мировым порядком, предпочитая диктовать свою волю и отстаивать жизненно важные интересы с помощью военной силы.
Возникает вопрос: как ответит российский Президент на провокационную деятельность Белого дома?
И как поступит китайское правительство?»
Глава 6. Туман войны
Вывалившись из кессона, Воронин не смог снять скафандр и нормально обработать рану – на борту царил вакуум.
Завидя перекошенное лицо командира, Ашот спросил:
– Тебя что… – И не договорил.
– Подстрелили, – буркнул Николай. – В бочину попал, гад.
– Перевязать надо!
– Чучело! Как я тебе перевяжу?
– А, ну да… Слушай, я тут смотрел… Чтобы ты понимал – в пилотской дырки мелкие, их уже затянуло. Я потом металлизирую… Надо хотя бы рабочий отсек залатать, тогда можно и давление поднять.
– А кислород смотрел?
– Резервуар целый, который с жидким воздухом. Стабилизатор атмосферы тоже не задело, вроде…
– Вроде или точно?
– Снаружи дырок нет.
– А регенератор?
– Вот тут проблема. Правда, биотехнический отсек герметичен, контейнеры с хлореллой не побились и не замерзли. Цэ-о-два они поглотят, пока ремонт… И еще фильтры есть.
– Блин… Ты, давай, латку ищи. Видал, какая дырища в рабочем отсеке? Там и бочкой смолопласта не обойдешься.
– Может, снаружи вырезать? Титана лист? Я его обожму с той стороны, а ты отсюда запенишь.
– Попробуем… Ладно, топай, а я пока РИТЭГ приволоку.
– А… зачем?
– Греться.
– А термоэлементы?
– А реактор? – тем же тоном ответил Воронин. – Не тупи!
– А, ну да, там же все оборвало… Может, с кабелей и начнем?
– Потом. Там работы – море.
Отталкиваясь здоровой ногой, Николай двинулся курочить аварийную систему, куда были запитаны РИТЭГи – радиоизотопные термоэлектрические генераторы.
В каждом из них было рассовано почти три кило плутония-238, и выдавал РИТЭГ полтора киловатта тепла.
Печка. «Космическая буржуйка».
– Командир! – догнал его голос Гоцмана.
– Я за него, – буркнул Воронин. – Как там Пратт?
– Плох. Ему нужно срочно делать операцию, а негде!
– Бли-ин… Кравцов где? Михаил, кажется?
– Мишу я с Даниэлем оставил.
– Смените его и шлите Миху сюда. Сергей!
– Здесь я!
– Будешь с Михаилом герметизировать кают-компанию. Генка вам покажет, как Ген!
– Иду-иду!
Командир ТМК приволок печку в пилотскую кабину и огляделся.
В тусклом аварийном свете пестрели темные кляксы смолопластовых пробок, затянувших пробоины.
Наскоро заделав их, Николай проворчал:
– Потом он металлизирует…
– А? – откликнулся Ашот.
– Бэ.
– А-а… Чтобы ты знал – я тут вырезал пластину, скрутление, вроде бы, такое же, как на рабочем. Попробуем, может?
– Давай… Ты фал хоть прицепил?
– А? А-а! Чичас!
– Чучело…
Зацепившись магнитными подковками за металлическую полосу на полу, Воронин покачивался, как воздушный шарик на веревочке.
Пробоина открывалась прямо перед ним, здоровая, как окно.
Окно в космос.
Закрыть надо, а то продует…
Спохватившись, Воронин достал инструменты и принялся ровнять рваные, оплавленные края «окна».
– Готов? – спросил Ашот.
– Готов…
Подолян в скафандре приплыл как бы сверху, толкая перед собой многослойный лист обшивки.
В разрезе: титан, гранулы смолопласта, какой-то композит, сетка из гафния, защищающая от нейтронов, опять композит…
И такой-то высокотехнологичный материал использовать как заплату!
С ума сойти…
– Прижимай!
– Зазоры есть? – пропыхтел Подолян.
– Да вроде нет.
– Вроде или точно?
– Я т-те поерничаю щас! Прижал?
– Ага!
– Держи…
Воронин щедро напустил смолопласту из аварийного баллона.
Темная масса быстро набухала, теряя блеск.
– Держится, вроде… Ашот!
– А?
– Провари шов! Можно не сплошной, а то нам вакуум-смеси не хватит.
– Чичас!
И пяти минут не прошло, а в маленьком иллюминаторе уже завиднелись лиловые отсветы сварки.
Наскоро металлизировав заделанную пробоину, Николай запенил образовавшуюся вмятину между краями керамитовых пластин.
Некрасиво, зато крепко.
Надежно.
Проверив чуть ли не каждый квадратный сантиметр переборок, Воронин открыл цистерночку с воздухом.
Регулятор подавал парящую струю, и вскоре пилотская кабина и соседний рабочий отсек скрылись в морозном тумане.
Подумав, Николай притащил еще один РИТЭГ.
Вроде бы простенькая операция – сходить да принести.
Пришлось, однако, запирать пилотскую кабину, а потом откачивать воздух из рабочего отсека – не в космос же его сбрасывать.
И лишь после этого, превратив отсек в шлюз-камеру Воронин покинул тепленькое местечко и вернулся с еще одной «буржуйкой».