Страница 7 из 78
«Союз освобождения Украины» создал две партии: одна учреждена в Вене под именем «Украинский союз социал-революционной партии», другая — в Константинополе под маркой «Социал-демократической украинской партии». Последняя даже имела типографию в Константинополе. Среди изданий этой типографии выделялись прокламации и брошюры небезызвестного германского агента Парвуса. В этих прокламациях, напечатанных по-русски и по-украински, восхвалялся кайзер и русских социалистов приглашали изменить Родине.
Киевлянин Ян Урзынь-Замараев издавал печатный орган «Украинские колосья». Этот предатель работал в тесном контакте с неким Наперальским, польским депутатом германского парламента, за немецкие деньги издающим целый ряд германофильских органов на польском языке в районах, оккупированных немецкой армией. Замараев, по данным русской разведки, получил через Наперальского деньги для захвата в свои руки польской газеты «Киевский ежедневник» для придачи ей германофильского направления. Замараев был одним из главных германских агентов, осуществлявших активную антирусскую кампанию в Киеве и южнорусских землях.
Антирусская деятельность украинцев-«самостийников» опиралась на студенческие «громады» и украинские клубы Киева, Одессы, Харькова и Петрограда и осуществлялась через агентов и доверенных лиц униатского митрополита Щептицкого и профессора Львовского университета М. С. Грушевского, также получавших деньги от германской и австрийской разведок.
Среди российских военнопленных немецкие и австрийские агенты вели особую работу по выявлению жителей малороссийских губерний, сосредоточивая их в отдельных лагерях, где им создавались лучшие условия жизни. Немецкая и австрийская администрация образует организацию, которую называют «сечевою». кто отказывался в нее вступать, того всячески притесняли, посылая на тяжелые работы.
Свидетели рассказывали, что всем записавшимся в «сечевики» жилось свободнее и лучше, чем другим военнопленным. Им была передана в управление лагерная лавочка, они стали распределять между собой получаемые продукты, завели свою кухню, обучались военному строю, гимнастике, были у них и свои «офицеры». Получили они «жовто-блакитный» флаг и особую «казачью» форму — «широкие штаны с красными лампасами, желтая рубашка, тужурка синяя с оборками сзади, папаха, суживающаяся кверху с прилепленной на ней трехзубой кокардой». Правда, в этой одежде они ходили только по праздникам и во время парадов. За свою службу Германии они получили право помогать германским солдатам нести охрану российских военнопленных, т.е. были обыкновенными предателями, вроде будущих фашистских полицаев.
Позднее из этих предателей немцы организовали 1-й украинский полк имени Тараса Шевченко. Выдали изменникам австрийское обмундирование с двумя зелеными шнурами на головном уборе с кокардой на правой стороне (австрийская кепи) с буквами «У. З. С.» (Украинская Запорожская сечь), желто-синими петлицами, поставили на полный паек и содержание в 15 марок. солдаты-изменники использовались немцами исключительно на грязной шпионской работе, передаче в русские окопы прокламаций, воззваний и газет украинского направления.
Особая работа по подготовке изменников проводилась в лагерях для военнопленных во Фрейштадте в Австрии и Раштадте в Германии, где сосредоточилось около 7 тыс. пленных малороссов, которых систематически обрабатывали активисты «союза освобождения Украины», состоявшие на службе в австрийской и германской разведке. Путем одурачивания и подкупа «самостийники» внушали малороссам идею «освобождения Украины от русского ига». Проводилась мысль об отторжении Украины от России и создании отдельного Украинского королевства под протекторатом Германии, которое займет правый берег Днепра и даст «свободу» Украине. Военнопленных, принимавших эту идею, освобождали из лагеря, снабжали деньгами и переправляли в Россию для ведения агитации в «самостийном духе», а также диверсионной работы в тылу русских войск.
В целом «самостийническое» движение формировалось германскими и австрийскими спецслужбами из подонков русского народа, разных авантюристов, проходимцев, жуликов и просто уголовников, бежавших от судебной ответственности в России. Получив власть над русским населением этих земель, австрийские и германские прихвостни организуют массовые чистки и погромы. с особым остервенением они громят православные церкви, убивают священников и верующих. После 1917 года эстафету русских погромов принимают еврейские большевики. В 1920—1930-е годы в Малороссии и после 1939 года в Галичине, Подолии, Буковине все самые важные места в ЧК—НКВД занимают евреи. Как и их предшественники, главный удар они наносят по Православной Церкви, убийства священников и верующих носят массовый характер. В памяти краеведов сохранились имена руководителей ЧК—НКВД: Гзабич И. Я., Кудельский В. М., Кессельман С. И., Кацнельсон З. Б., Мазо С. С., Ривлин Л. И., Роголин М. П., Розенбардт А. Б. Среди них нет ни одного нееврея.
Прибыв во Львов, мы прежде всего поехали поклониться могиле великого русского человека, первопечатника Ивана Федорова. Для него, как и для всех русских людей того времени, русский народ был един. Львов, а ранее белорусский Острог он считал городами единой Родины. Во всех ее концах он работал «во благо русского народа». Как я узнал от местных краеведов, могила Ивана Федорова находилась в церковной ограде Онуфриевской церкви XVI века, превращенной большевиками в филиал картинной галереи. Останки Ивана Федорова были выкопаны и сложены в коробку в музее. Правда, во дворе был установлен памятник первопечатнику с копией надгробия XVI века с надписью: «Иван Федорович друкар московитин... Друкар книг пред тем не виданных». Один из сотрудников музея рассказывал мне, что с останками Федорова происходят различные странные явления, словно дух первопечатника требует вернуть прах в могилу.
Древнерусский город Львов расположен очень живописно, улицы, бульвары и парки его необычайно хороши. Мощеные улочки спутаны и затейливо переплетены на множестве холмов. Крутые подъемы и спуски — испытание для нашей машины. Удивляет количество автомобилей с польскими номерами. Оказывается, у поляков здесь свой бизнес. Они скупают дешевые советские товары, а затем перепродают их у себя. Разговорились с некоторыми из них. Один довольно нахально утверждал, что это чисто польский город. «До войны, — заявил он, — нас здесь было больше половины всего населения». На это стоявший рядом еврей язвительно заметил: «Пан забывает, что здесь было 16 синагог». Мне стало смешно и противно. Не дожидаясь окончания их спора, я ушел. С XV века городская торговля и ростовщичество были в руках евреев. Даже Иван Федоров вынужден был прибегать к услугам еврейских ростовщиков. После его смерти типография первопечатника попала в их руки, а позднее втридорога была продана Львовскому православному братству.
На улице Короленко, возле единственной во Львове православной, Русской, как ее называют, церкви (остальные церкви города были втихаря захвачены униатами, в том числе и известный собор св. Юра), я познакомился со священником отцом Андреем, интересным русским человеком, который открыл мне глаза на многое происходящее во Львове и в других западнорусских землях. Высокий, голубоглазый, с шапкой седых волос, он уже несколько лет вынужден скитаться от церкви к церкви за свои «москвофильские» убеждения. Он родился в одной из деревень Львовской области в семье священника, убитого в спину бандеровцами. Уже в юности у него возник конфликт с местным священником, который формально числился в Московской патриархии, а на самом деле был тайным униатом, почитал папу римского и создал общину из таких же униатов, регулярно получавших посылки из Америки. Вот что мне рассказал отец Андрей.
«У нас здесь таких священников и церквей большинство. Мы, православные, называем их “шпионами” за двойную арифметику. Официально они числятся как церкви Московской патриархии, а на самом деле подпольные униаты, предатели и шпионы. Они поддерживали бандеровцев и прочих бандитов. Большая часть церковного народа относится к “униатам” настороженно, но другой церкви нет, и поэтому вынуждены идти к тайным униатам, которые исподволь настраивают их против Москвы и русских. Наиболее подла и двулична “западноукраинская интеллигенция”. Здесь это особый слой, возникший преимущественно во второй половине XIX века, состоящий из потомков “ожидовленных” и “ополяченных” русских, обслуживавших русских и поляков. В этих местах много столетий всю хозяйственную жизнь держали жиды. Они занимались корчемством, опаивали крестьян, опутывали их долгами, портили женщин. От этих жидов в жилах “западнорусских интеллигентов” осталось немало крови. Они и сейчас любят все западное и иудейское, рады лизать задницу любому немцу или французу. Их интересы — попса, Голливуд, порнофильмы».