Бремя Бездушных

Гиритцы или, как их еще называли в народе - бездушные храмовники, являлись вторым, а сейчас, после упразднения сидонитов, единственным воинствующим орденом. Их орден имел весьма простую структуру, делясь лишь на пастырей и воинов. Первые несли Слово бога - защитника, начиная с сана послушника и заканчивая капелланами, а вторые служили его мечом.

Однако, несмотря на такую трактовку, пастыри не брезговали носить оружие и тот, кто вошел сейчас в таверну, не был исключением. На его поясе в скромных кожаных ножнах покачивался меч с простой рукоятью, украшенной лишь миниатюрным символом солнца на конце.

- Может, ты и впрямь ошибся? - поднявшись во весь свой немалый рост, Таллаг с кривой ухмылкой уставился на бездушного. - Здесь, конечно, некоторые чтут светлых богов, но тут нет твоего храма, пастырь, точно так же, как нет и власти ордена.

В словах зверолюда читался вызов, а во взгляде - презрение.

- Я не ошибся. - Спокойно ответил гиритец, соединив кончики пальцев своих рук на уровне груди, отчего сокрытая под хламидой кольчуга тихо звякнула. - И если ты хочешь задеть меня словом, то спешу предостеречь тебя от этого. Наш орден защищает всех без исключения, даже тех, кто в страхе и заблуждении своем не видит того добра, что совершает Гирит Защитник руками своих верных сынов.

- С каких пор казни и пытки стали добрыми свершениями? - Таллаг скрипнул зубами. - Сколько невинных погибло на ваших кострах и от ваших рук, бездушный? У скольких матерей вы отняли детей, чтобы сделать из них таких, как вы?

- Невиновных - нет, - все так же спокойно произнес храмовник. - Все определяется лишь степенью вины. А всем умершим воздастся в лучшем мире по их деяниям, если они пострадали в большей мере, нежели это требовалось. Мы примем на себя этот грех. Мы - лишь оружие, а судья - всемилостивый Гирит.

- Ты!..

- Что привело вас в наш дом? - нарочито громко поинтересовался Калеос. Вернувшись к своему столу он с силой опустил на него кружки, прерывая слова зверолюда.

- У достопочтенного Алектиса есть к нам дело. - На верхних ступенях лестницы, ведущей к жилым комнатам, появилась Гвинет. - И я прошу вас всех отнестись к нему, как к гостю. - Говоря эти слова, мастер гильдии многозначительно посмотрела Таллагу в глаза.

- Как скажешь, - почти прорычал зверолюд, опустившись на скамью. Не отрывая взгляда от храмовника, он взял свою кружку и принялся медленно цедить пенистый напиток сквозь острые зубы.

- Присаживайтесь, пожалуйста, - Гвинет посохом указала Алектису на стол, за которым расположились Кисара, Таллаг и темные эльфы. - Мы все обсудим, а ты, Угрюм, убери Иварлиона с дороги.

Пастырь гиритцев кивнул и, сбросив капюшон, прошел вперед. Остановившись у края стола, он опустился на пустующую скамью, под недовольным взглядом Таллага.

У храмовника оказалось немолодое и неприятное лицо, с орлиным носом, узкими, пытливыми глазами и строгой линией губ, покрытое паутиной морщин и шрамов. На присутствующих он смотрел свысока, с чувством собственного превосходства, что невероятно бесило Таллага. Но зверолюд смерил гордыню, следуя просьбе мастера своей гильдии. Он отвернулся от гостя, полностью сосредоточившись на своем напитке.

Над столом повисло тягостное молчание. Храмовник бесстрастно смотрел прямо перед собой, и, казалось, даже не дышал. Темные эльфы, быстро переглянувшись, косились на Таллага, словно опасаясь, что зверолюд может сорваться, но тот все же смог совладать с буйным нравом и сейчас держал себя в руках.

Таллаг, сколько его знали в гильдии, никогда не питал особой любви к гиритцам, но о причинах для этого никто не догадывался. Может, Гвинет, знавшей зверолюда с детства, что-то и было известно, но женщина никогда не поднимала эту тему.

Кисара, поначалу, тоже присматривалась к Таллагу, опасаясь, что молодой и вспыльчивый зверолюд вполне может выкинуть какой-нибудь неприятный фокус в отношении храмовника, но тот выглядел спокойным, поэтому девушка исподтишка принялась разглядывать гиритца.

Не обладающий внушительным телосложением, можно сказать худощавый, этот человек излучал какую-то ауру необъяснимой мощи и уверенности. Таким подчинялись, уважали и боялись. При всем своем стремлении к свершениям, угодным светлому богу-защитнику, пастырь выглядел довольно зловеще, а в его немигающих, выцветших глазах было что-то недоступное разуму окружающих, какая-то сокровенная печаль и, возможно, горечь.

На миг Кисаре показалось, что бездушный осознает жестокость методов своего ордена, но это наваждение растаяло, стоило Алектису перехватить ее взгляд.

- Тебя что-то пугает, дитя? - с неприятной улыбкой спросил пастырь.

- Нет, - Кисара поспешно опустила глаза, в то же время, отметив, как гиритец обратился к ней. Она прекрасно знала, как храмовники относятся к таким, как она и ее немного смутило подобное обращение.

- Это хорошо, - важно кивнул Алектис. - Тому, чьего сердца не коснулась Скверна, нечего бояться меня и моих братьев. Мы чтим законы королевств и принимаем таких как ты, если помыслы их чисты, а деяния несут лишь благо.

При этих словах Кисару передернуло. Она вспомнила долгие допросы, которые устраивали ей жрецы, маги и храмовники, прежде чем выдать бумаги и кольцо, позволяющие находиться на территории Светлых земель.

Нет, девушка не держала зла на своих судей, ведь в итоге они вынесли справедливое решение, правда только после того, как убедились, что Кисара не станет угрозой для мирных жителей. Но в душе у девушки остался неизгладимый след от пережитого, затаенная обида на то, что ей не поверили на слово, подвергнув расспросам, хотя она сразу принесла клятву верности Светлым богам.

- Вы припозднились. - Голос Гвинет вывел Кисару из состояния задумчивости, а сама мастер гильдии, шелестя плащом, опустилась на скамью рядом с девушкой, погладив ее по плечу теплой ладонью.

- Некоторые дела требовали незамедлительного решения и моего в нем участия, - учтиво отозвался храмовник, однако даже не думая извиняться. - Но теперь я здесь, посему мы можем перейти к цели моего визита, разумеется, после того, как нас покинут остальные. - Храмовник указал взглядом на темных эльфов и нахмурившегося Таллага.

- Здесь нет лишних, благочестивый пастырь, - улыбнулась Гвинет, но доброе выражение ее лица никак не вязалось со сталью, зазвучавшей в голосе. Она ударила пяткой посоха по полу и вокруг стола на миг появилась едва заметная сфера, быстро растворившаяся в воздухе. - Теперь только сидящие здесь смогут слышать наш разговор.

- Мне нужна лишь демонолог. Это все. - Магия мастера гильдии нисколько не впечатлила бездушного.

- А мне нужно, чтобы за девочкой присмотрели. - В том гиритцу возразила Гвинет.

- Считаете, что я и мои боевые братья не достаточно хорошая защита для нее? - Бесстрастные глаза Алектиса скользнули по Кисаре и девушка неприятно поежилась. - Мы гарантируем Вам ее безопасность.

- Нет. Они все пойдут вместе или не пойдет никто. Мои ребята всегда работают группами, и я не стану разбивать устоявшуюся команду ради вашего удобства.

- Я обратился именно к вам, уважаемая Гвинет Ясноокая, лишь по тому, что мы давно знакомы и, как я считал, доверяем друг другу. Видимо я ошибся. - Храмовник плотно сжал тонкие губы и, недовольно посмотрев мастеру гильдии в глаза, добавил. - Мы найдем другого демонолога. - Алектис решительно встал из-за стола.

- Попробуйте, - безразлично пожала узкими плечами Гвинет. - Но, думаю, у вас ничего не выйдет. Ведь если вы здесь, значит, никого не смогли найти в Ариарде, что не удивительно, если учесть, насколько редки лояльные демонологии и как у вас в королевстве к ним относятся.

Храмовник, сохраняя непроницаемое выражение лица, не сводил взгляда с Гвинет, словно хотел испепелить ее на месте. Глава гильдии Крылья Удачи спокойно выдерживала взгляд пастыря, продолжая говорить: - Во Фририарде вам, так же, вряд ли улыбнется удача. Насколько мне известно, сейчас здесь всего трое сильных демонологов, считая Кисару. Один из них, достопочтенный Раймонд Темнозор, слишком стар для путешествий, к тому же он единственный, кто занимается обучением молодых демонологов в школе магии при дворе королевы Алисы. Даже если бы он захотел помочь вам - его не отпустил бы Совет магов. О учениках Темнозора я даже говорить не стану, так как самому старшему из них совсем недавно исполнилось десять зим. Конечно, остается еще Гремор Безликий, но, - Гвинет сделала паузу, заметив, как напрягся храмовник при упоминании одного из сильнейших демонологов, присягнувшего на верность Светлым богам. - Мне ведь не стоит напоминать вам, как он относиться к ордену?