Страница 19 из 92
— Слушай, а эти люди, которые в лагере, может они нам помогут?
— Это каким таким макаром?
— Ну не знаю, может у них тоже по округе «разъезды» ходят, если мы сейчас дружно закричим, то есть шанс что услышат нас и найдут.
— А нахрена тебе чтобы они тебя нашли?
— Ну как… люди же..
— Я тебе вот что скажу, Алек, я хоть весь от себя в полных непонятках и мир этот, Беспределье, для меня полнейшая загадка, но одно я знаю точно, как то, что у меня 2 ноги и 2 руки, самое худшее с чем мы тут можем столкнуться — это люди. Не спрашивай меня, откуда я это знаю, знаю просто и всё. И знанию этому я верю, поэтому менять этих урок в папахах на людей не буду. И ещё знаешь что..
— Что?
— Вещь я заметил интересную. Мы тут вроде очнулись как в полном от себя беспамятстве: ни кто мы, ни кем были, чем занимались, люди без прошлого в общем. Но при этом знания-то у нас о мире вообще сохранились. Я, когда в лесу сидел, знал, что ягоды — это ягоды и их можно есть. Откуда? А оттуда что такие знания я в своей жизни, до того, как попал сюда, получил. Значит эти знания у меня в каком-то виде сохранились. И когда этот урка рассказывал про людей в лагере и про флаг этот, я его представил и знаешь что?
— И что?
— Вспомнил я, может плохо вспомнил, но точно. Это флаг нацистов.
— Нацисты? Знакомое что-то.
— Вот-вот, ты сфокусируйся на слове и всё что ты о нём знал у тебя в голове начнет всплывать потихоньку.
— А ведь правда. Но я про нацистов видно мало что знал, в голову приходит что они негров били. Но мы ведь не негры.
— Не негры. Но били нацисты не только негров, я-то побольше твоего вспомнил. Была война когда-то и те, которые под нацистским флагом, стали воевать против всех, но не просто воевать, а решили уничтожить всех, кто не нацисты, под корень. Лагеря специальные строили и там регулярно мочили, а то и просто, заставят котлован вырыть, да в него же и расстреляют. Вот я и думаю, что коли ты не нацист, то единственное что тебе светит — это получить от них пулю в лоб. Они там, по словам урок, поймали уже кого-то — значит под нож пустят. Нас бы поймали — тоже замочили бы. Это уркам мы мертвые не нужны, а нацисты с нами цацкаться не станут.
— Так может нам в нацисты попасть как-то можно? Веру их принять, примеру.
— С чего им нас к себе принимать? Ты кто? Ты — никто, человек без памяти, я тоже, т. е. вроде как неполноценный. А неполноценных нацисты и среди своих мочили — руки, ноги нет, всё, в лагерь и кончают. Так что губу не раскатывай, нацисты для нас не вариант.
— А что вариант?
— Не знаю, сейчас урки нас повезут в основной лагерь, там, глядишь, с другими людьми пересечемся, может чего интересного узнаем, там видно будет.
АлеКрей посмотрел на урук-хаев. Те уже скрутили и упаковали небольшой походный шатер, сейчас закидывали по седельным сумкам немногочисленное барахло и о чём-то возбужденно переговаривались, о чём именно АлеКрей не слышал. Убедившись, что все собрались главный урук-хай прокричал что-то типа «по сёдлам» и первым вскочил на варга. Следом супер-волков оседлали другие урук-хаи. АлеКрея, Петруху и толстую бабу Джинну привязали к сёдлам самых здоровых варгов.
Уже перед тем как оказаться на спине варга АлеКрей успел крикнуть.
— Петруха, я понял!
— Что понял-то?
— Это НПС. Я кое-что вспомнил. Игровые Вселенные. Это было..
Варги стремительно рванули с места унося людей и урук-хаев прочь холмов за которыми расположилась лагерем рота нацистов.
Глава 12
В базовом лагере урук-хаев было где-то за полсотни, хотя проводивший расчеты Петруха честно сказал, что мог и ошибиться, уж слишком ограниченный радиус обзора, а будучи перекинутым через спину варга вообще считать что-либо было трудно. АлеКрея, впрочем, точное число урук-хаев волновало слабо. Десятком больше, десятком меньше, на его судьбе это, как ему казалось, никак не отражалось.
Сам лагерь состоял из десятка грязных шатров, объединенных в круг. Возле шатров валялись разломанные бочки и деревянные ящики, а также обломки глиняной посуды. Внешний периметр круга был обнесен пародией на частокол — кое-как воткнутые в землю заостренные палки в полуметре друг от друга. Кого такой «частокол» должен был остановить неизвестно.
Пленных, вместе с ними оказалось 16 человек, мужчин и женщин. Урук-хаи не стали заморачиваться и придумывать как и где разместить пленников, а попросту согнали всех в центр лагеря, рассудив, что убежать от урки на варге ни один двуногий не сможет, а напасть на урук-хаев у людей не хватит ни сил, ни мужества. И АлеКрей вынужден был признать, что человеческий потенциал был оценен ими верно. Пленные представляли из себя откровенный сброд.
Пара китайцев, подобострастный индус с лакейской улыбкой на лице, трясущийся мелкой дрожью смуглый азиат, похожий толи на тайца, толи на камбоджийца, толстый бородатый мужик в растянутом свитере с оленями, двое потертых, жидковатых, но при этом довольно высокомерных субъекта, тощий тип с огромной лысиной и клювообразным носом, молодой субтильный парень в одних шортах и с торчащими в разные стороны волосами и странного вида мужик в грязном комбинезоне, похожий на робота. Но больше всего АлеКрейна удивили 3 жлобского вида тётки, одна из которых была чёрной. Тётки непрестанно орали, наезжали на остальных и вели себя откровенно по-хамски в отношении своих «коллег по несчастью». Они группировались в центре, держа оборону возле костра, над которым висел котелок с каким-то варевом.
Освободив их руки и ноги от веревок урук-хаи загнали АлеКрея, Петруху и Джинну к остальным пленным. Одна из теток, увидев их мерзко ухмыльнулась.
— Ааа, новенькие, жрать не будете. Нам господин начальник еды выдал на десять человек, на вас ничего не выдавали, так что выкручивайтесь как хотите, можете дерьмо жрать вместе с этими. — тетка указала на потертых высокомерных субъектов. — Ишь, интеллигенция! Языком только и могут трепать, а как веток для костра собрать так «мы не специалисты по физическому труду». Ничего, господин начальник дурь-то из вас повыбивает!
— Ты Зинка сволочь. Не женщина ты — хам, мерзавец, сволочь. Уйди, уйди, тебя я ненавижу. — один из потертых субъектов грозно помахал тетке куцыми кулачками и гневно потряс жидкой козлиной бородкой.
— Уймитесь, Васисуалий, смиритесь — хамы взяли власть и участь наша незавидна. — второй субъект с шевелюрой, напоминающей гнездо аистов, вцепился в первого.
— Эрнест Спиридонович! Я этого так не оставлю! Я объявляю голодовку! — и Васисуалий с гордым и обиженным видом рухнул на задницу рядом с Эрнестом Спиридоновичем.
Петруха, мгновенно уяснивший диспозицию сил в группе пленных, помчался к теткам и стал с ними о чём-то договариваться. Судя по доносившимися звукам, базар Петруха вёл с переменным успехом. АлеКрей же плюнув на всё упал на землю возле толстяка в свитере. Рядом тут же нарисовался парень в шортах.
— Здорово! Я Васёк, я как и вы с ужином пролетаю. Нинка с Зинкой и Сарой твари последние вообще всех без еды оставить хотели. Гельмута испугались. — ткнул Васёк в мужика в комбинезоне. — Тот как брякнет «мы умирать, вы умирать» и посмотрит своим страшным глазом, так они и обосрались. Жаль я так не могу. Сами-то кто, откуда, где уркам попались?
— Нас сегодня взяли, меня возле поля, Петруху и Джинну недалеко от леса. Привезли на стоянку, потом вот сюда. Меня АлеКрей зовут, если что. У вас-то тут что творится?
— Да что творится? Я сам мало чего понимаю, общаюсь только с Питером. — Васёк ткнул рукой в бородатого, тот радостного улыбнулся и полез к АлеКрею знакомиться. — Питер говорит, что мы в виртуальной реальности, полностью, так сказать, цифровой мир. Питер думает, что это какой-то эксперимент, поэтому мы все тут амнезишные, не помним ни хрена. Плохо, говорит, что мы оказались безоружными и беззащитными, но с другой стороны смерти как таковой здесь нет, убьют — перезагрузишься, правда непонятно, будет ли это полная перезагрузка, когда всё опять с нуля или что-то при себе оставим, воспоминания хотя бы. Проверить сам понимаешь возможности нет, только гадать можем.