Страница 49 из 169
- Только народ.
Синедрион безмолвствовал.
Но тут от дверей тронулся привратник. Все уставились на него, как на привидение, ибо было абсолютно непонятно:
- Зачем привратнику собрание благородных первосвященников?!
Но он остановился на расстоянии шести шагов и ждал.
- Чего ты ждешь? - спросил Каифа?
- Приглашения.
- Говори.
- Я - народ.
- Сколько ты хочешь за свои слова?
- Тридцать серебренников.
- Зачем тебе эти деньги?
- Я продал свой дом за эти же деньги, чтобы идти за Иисусом Христом.
- И теперь хочешь купить новый? Но цены выросли за эти деньги уже нельзя купить квартиру в столице.
- Дело в том, что я хочу купить себе место...
- На кладбище?
- Нет, в Прошлом.
- Вот как! - обрадовался Каифа. - Думаю, мы может дать тебе эти деньги, так как потом они все равно достанутся нам. Мы их найдем на кладбище, так как прохода в прошлое не существует, а если даже и существует, то деньги туда пронести уж точно не получится.
Парню выдали мешок денег, и он пошел к двери.
- Вот из ё нэйм? - спросил Каифа, - добрый человек.
- Я тот, кто спасет двоих, - сказал парень, и закрыл за собой дверь.
Некоторые забеспокоились, почесали головы, и хотели бежать и задержать:
- Этого придурка, - ибо:
- А вдруг спасет - нет не двоих, конечно, - а хотя бы одного?!
Но тут же были обвинены в обскурантизме, в том смысле, что:
- Надо верить хотя бы самим себе, - что такого не бывает.
Прибежал гонец и сообщил, задыхаясь:
- Народ отказался от своих прежних недавних убеждений, и больше не верит ничему хорошему.
- Чего же он хочет? - спросил Каифа.
- Чтобы всё было, как было:
- По-прежнему чинно и благородно, по-старому.
- Но почему он так переменился?
- Произошло чудо, тела этих троих беркерсиеров, как оказалось, были из тайной стражи Пилата, и теперь они...
Гонец не договорил, как Каифа, сняв чалму, с тяжким вздохом, и взявшись одной рукой за сердце, предположил:
- Испарились?
- Нет, почему испарились? - ответил гонец, - ожили.
Некоторые попадали почти замертво, но многие еще продолжали стоять. Как будто так и надо:
- Удивляться всему, - но держать себя в руках до поры до времени.
И оказалось, что это были Михаил Маленький, Германн Майор, и Кот Штрассе.
- Под-ставные, - сказал Каифа опять одевая чалму. - Но допросить их все равно надо.
- На какой предмет? - спросил тот же человек, который до этого уже настаивал, что народ не допустит перемены Перемены курса, и образа мыслей опять на обратный.
- Нужно точно узнать, - сказал Каифа, - точно ли они притворялись, что попали под лошадь с ее огромной колесницей, или...
- Или?
Некоторые опять приложили руки к сердцам своим, чтобы - в случае чего - попытаться удержать их на месте, если сообщение будет слишком уж неординарным.
- Или на самом деле были мертвы, а теперь ожили, - невозмутимо ответил Каифа.
И некоторые, действительно, упали. Но почти все остались пока что живы.
- И знаете почему? - сказал Каифа, - это вам не шутки: хочешь умер - хочешь опять живой.
- Да нет, правильно, конечно, так не делается, - поддержали его первосвященники.
Ибо чудеса, да, бывают, но не до такой же степени.
- Где они сейчас?
- Бежали, - ответил гонец.
- Куда?
- К сожалению, никто их не стал спрашивать о направлении движения.
- Почему?
- Ибо ясно: прямо они все равно не пойдут, а искать их по загогулинам все равно не получится.
- Почему?
- Никто не знает их начертания, говорят все прутся в Галилею, но как?
- Как, как, через Декаполис, естественно, - сказал Каифа. И добавил:
- Это я сказал?
- Вы.
Каифа приложил лапу ко лбу.
- Даже сам не понимаю, почему я это сказал.
- Так не искать их в Декаполисе?
- Еще рано, - машинально ответил первосвященник.
- Вы хотели сказать: поздно?
- Это смотря с какой стороны смотреть, - ответил Каифа.
Со стороны будущего поздно, а со стороны прошлого - если предположить, как они, что оно существует:
- Еще рано.
- Долог, как было сказано, путь до Типперери.
Ибо всем бы хотелось побыть в роли одного из ребят в фильме Некоторые любят погорячей, когда Мэрилин Монро пытается решить Пятый Постулат путем изменения угла ноги по отношению к палубе яхты при своем согнувшемся буквой Г телом к лежащему с этой ногой влюбленному в роли миллиардера, который сам-то давно решил этот Постулат, ибо понял, когда ему это очень уж понравилось:
- У каждого свои недостатки, - когда услышал, что:
- Сумма углов треугольника не всегда - по крайней мере - равно ста восьмидесяти градусам.
Иногда это вообще не треугольник, а наоборот стрела амура, которая меняет, если не всё, то:
- Почти всё. - И можно только сожалеть, что как Ромео с Джульеттой, так и Тристан с Изольдой не встретили тогда, когда Риман искал работу, его вместо ненасытного Гаусса.
Собственно, проход в Прошлое и открывается, когда углы треугольника отходят друг от друга и сумма их перестает быть Прямой Линией, что и значит:
- Самый короткий и единственный путь в Галилею лежит через Десятиградие. - Ибо:
- Ибо мы ищем не ту Галилею, а ту, которая уже была местом встречи апостолов и Иисуса Христа, буквально ту, которая характеризуется не только местом, но и временем.
Чтобы был полный, так сказать:
- Континуум.
Медиум:
- Ну чё ты, Вронский, заснул там, что ли, за рулем, а кобыла-то прет прямо по встречке!
- Или решил, так сказать, а?
- В чем дело, я не понял, вы хотите проверить, не сплю ли я?
- Да, хотел вам напомнить, что существует только четыре положения женщины за рулем:
- Сидит, развалясь в кресле с сигаретой в зубах, - раз, два - это тоже самое, но сидит уже на диване, три - лежит на диване, и четыре - спит, но думает, что по-прежнему держит вожжи в лапах.
- Я хочу открыть пятый.
- А ты хорошо подумал, что это такое?
- Нет еще.
- И не надо, не думай, я сам тебе скажу:
- Это когда уже произошла авария, а она все думает, что таким образом-то уж точно можно повлиять на создавшееся неудобное положение.
- Вы хотите обвинить меня в том, что в деле с лошадью, когда она сама не справилась с управлением, а уж я только потом сел ей на спину, и:
- Хруп-хруп, - кончилось, естественно, плохо, в том смысле, что таким образом я подготовил пути отхода, точнее, именно подхода очень любимой мной женщины к поезду?
- Да, именно на ипподроме вы сломали между пальцев ту спичку, за концы которой держались. Но учтите, в вашей руке остался конец с самовоспламеняющейся головкой.
- Что это значит?
- Будет и шестой день, когда вы поймете, от чего отказались:
- Быть Привратником при Ней, а это значит:
- Мастером Розенкрейцером.
- Не люблю никому прислуживать, даже за мистические развлечения.
- Вот и видно, что ты кончишь, как некоторые.
А как, собственно, кончают некоторые?
- Машинист! Машинист!
- Ась? - спросил Машина, когда понял, что догнал, и более того:
- По ровнялся с паровозом, который в это время обедал: перловка на паровозном, очищенном масле, и яичница в топке, свежезажаренная на совковой лопате, которой в остальное время бросают уголь. Для этого дела, естественно, протерли хорошим паровозным маслицем. Чтоб, как говорится:
- Не стучали колеса. - В данном случае, наоборот, чтобы лопата сама не съела всю яичницу, впитав ее в себя, как удав кролика: