Страница 6 из 12
Действительно, если бы я дерзнул сам взяться за это дело, надеясь на силу своего слова и высоту созерцания[89] (θεωρίας), то это было бы, мне думается, величайшей глупостью с моей стороны и почти сумасшествием, а для имеющих ум я показался бы воображающим о себе слишком много. Даже если я многих превосходил словом и добродетелью, и то не послужило бы мне оправданием, так как предлежащий (предмет повествования) настолько высок, что если бы для изображения его вся существующая ныне у людей сила слова соединилась вместе, и тогда едва ли бы вышло что-нибудь. Но так как вышеестественная жизнь и деяния его были делом обильно излившейся на него благодати, то ее же дело дать и сверхъестественную силу повествованию о нем для удивления потомков и на общую пользу. Глубоко убежденный в этом, а ничуть не по самомнению, я с благими надеждами приступаю к повествованию об этой любомудрой и дивной душе, которая слово считала некоторым образом сопутствующим добродетели и эту прекрасную чету признавала тесно связанной друг с другом; она сама этим дышала и нас этому учила. Поэтому, так как славная жизнь его была необычайным училищем и слова, и добродетели, то и должно рассказать о ней любителям последней далеко, однако, не во всех подробностях, ибо это невозможно как потому, что нет человека, которому были бы известны все его подвиги, так и потому, что невозможно было бы всех их заметить по причине их многочисленности. Мы изложим пока только то, что сами видели или слышали от него или что узнавали от тех, кто его близко и хорошо знал, особенно же то, чему он сам учил и наставлял и о чем любил беседовать.
2
Какого рода и страны или какого воспитания или образования великий этот (человек) был начатком в настоящее время, кажется мне, пока нет надобности говорить не потому, чтобы все это не было славно и знаменито и он (таким образом) в значительной степени не превосходил бы и этим других, ибо кто не знает Филипповой[90] Фессалоники[91], как она великолепна и благоустроена и насколько превосходит науками и искусствами и всем другие города, так что не только стоит выше городов Фессалии[92] и Македонии[93] и так называемых «главных городов», но далеко превосходит славою даже самые величайшие и издревле знаменитые, а зная это, кто не признает вместе с этим и того, что и родители его были благородны и славны[94] как по своему происхождению, так и по добродетели. Но чтобы кто-нибудь не подумал, что мы говорим по тщеславию, достаточно выставить на вид то обстоятельство, что он все это решился презреть, как весьма немногие из людей, так что совсем на это и внимания не обращал. Однако, так как не только некоторые из внешних, но и большинство наших мудрых и знаменитых (мужей) об этом спрашивают, да и должно именно отсюда, как от некоторого надежного пункта отправляясь, идти дальше, то необходимо и нам подчиняться существующему обычаю и следовать предшествовавшим отцам слова. Это и он считал особенно важным, высоко ценя соблюдение меры в делах и точное следование предшественникам.
Итак, отечеством его, как я только что сказал, была дивная и великая Фессалоника, которую я мог бы похвалить со многих других сторон, – между прочим и за то, что она собрала в одно место все, что обыкновенно украшает город, и обладает всем этим в большом изобилии, так что невозможно даже и сказать, чего в ней из всех этих благ больше, но пока с похвалой отзовусь особенно о том, что она и наукой, и добродетелью изобилует больше, чем другие города. Ибо цивилизованным людям свойственна и как бы врожденна известная благопристойность (κόσμος), и без этого не могло бы даже начаться государство, а если бы и началось, то без науки и добродетели оно звероподобную и неразумную проводило бы жизнь, так как люди, подобно скоту в хлеву, вступали бы в сношения друг с другом без всякого смысла; даже и городом не может называться вообще, по словам мудрых, такой город, в котором отсутствуют науки. Что же касается любезного нашего отечества[95], то мы смело скажем, что оно имело такое обилие наук и искусств, что не только само ими пользовалось, но и другие города, даже большие и знаменитейшие, ими услаждало. Богатства же добродетели и святости[96] его невозможно выразить словами, можно только, взирая на некоторые одушевленные изображения и молчаливую проповедь, с изумлением познавать дерево (см. Мф. 12:33; Лк. 6:44) от плода и корень от побегов.
Как не упомянуть при этом о славном военачальнике[97] этого города и всегдашнем заступнике и хранителе его, громкая слова которого, как говорится[98], доходит до небес, а чудесами полны земли, острова и концы вселенной, благодаря которому он (г. Фессалоника) еще более делается славным и знаменитым, так как часто приходится с удивлением слышать о нем при рассказах о его деяниях![99] Ибо то, что делается (в нем) при нынешнем всеобщем беспорядке и замешательстве, так для него необычно и так чуждо прежнему благородству и возвышенности чувств (его граждан), что должно быть признано за несчастную случайность и болезненное явление более, чем за дела, совершенные с твердым намерением, серьезно и обдуманно, в здравом и нормальном состоянии. Ей! можно с полной справедливостью сказать, что (это дело) не совета (βουλής) или знатнейших, не несчастной и враждебной судьбы[100], как сказал бы кто-нибудь, но сильного и беспорядочного человека, не туземца, но из числа пришлых с крайних наших границ варваров, а также беглецов из окрестных островов, по необходимости туда собравшихся.
Великий Давид назвал бы их людьми кровей (см. Пс. 5:7) и лукавства, которых безрассудство и низость делает пленниками, водимыми туда и сюда какими-нибудь двумя или тремя вожаками черни, или пьяницами, или дикими тифонами[101], или не знаю, как и назвать достойно их негодности, оказавшихся недостойными этого дивного города, не знаю, как их терпящего, ибо они сделали его, известного древле всем прекрасным, – увы! – известным ныне по всему худому, оказавшись негодными и совершенно безрассудными, явными губителями и отступниками Царства Божия и Его Церкви, а также скверными опустошителями и губителями человеческого рода. Получив злодейски, благодаря некоторому счастью, неограниченную власть, они наполнили гнусными убийствами и противоестественными преступлениями не только Фессалонику, но и всю почти римскую страну, так что в сравнении с этим страдания иудеев во время осады Иерусалима, описанные Иосифом[102], ничто, не говоря уже о бедствиях Илиады[103] и ужасах Трои[104]или Лемноса[105], которые вошли в поговорку у древних. Эта общая болезнь, как я сказал, овладев вследствие чрезвычайной злобы несчастным родом людским, сделала единоплеменников, достойных сожаления, противниками, наглых и дерзких восстановила против благоразумных и благородных, так что отрока, как говорит Писание (см. Ис. 3:1–5), стали предпочитать старцу и простолюдина вельможе, и не только (как тогда) в Иерусалиме и Иудее, заключавшей один народ в небольшой части мира, но и по всей почти вселенной не стало ни вождя и сильного, ни благого советника и разумного слушателя, но места вождей заняли юноши и владыками стали наглецы, (выражаясь) словами того же Исаии. Поэтому не должно осуждать[106] один из лучших городов из-за последовавших несчастных случайностей, но должно более восхвалять за прежние славные дела. И это вполне справедливо. Ибо людей, потерпевших несправедливо неудачу, мы все обычно не только не укоряем, но еще прославляем, по сострадательности души, – даже охотно хвалят такого (если это будет) хороший (человек), – и не найдется никого, кто отказал бы ему в своей помощи, будет ли то человек или целый город, если только они, оказавшись в крайне бедственном состоянии, вынуждены были поступить ниже своей добродетели и достоинства.
89
Созерцание – это высшая степень подвижнического преуспеяния, когда человек сколько для него возможно созерцает Божество и тайны духовного мира. Такое состояние бывает уделом весьма немногих, именно тех, которые очистились от страстей и достигли верха добродетели. – Примеч. пер.
90
Филипп II (360–336 до Р. X.) – знаменитый царь Македонский, отец Александра Македонского.
91
Город в Македонии. Фессалоника (Солунь, совр. Фесалонники) расположена на берегу Фермейского или Солунского залива (составляющего часть Эгейского моря) на склоне горы Кисса при устье реки Вардара.
В древности Фессалоника называлась Галией, потом Фермами. Филипп, царь Македонский (360–336 до Р. X.), расширил этот город и в память победы над фессалийцами назвал Фессалоникой. Кассандр, царь Македонский († 296 до Р. X.), перестроил Фессалонику. В 168 г. до Р. X. Фессалоникой завладели римляне и она сделалась столицей целой области. Христианство насаждено здесь святым апостолом Павлом. Во времена Византийской империи это был один из самых торговых и богатых городов империи, почему Фессалоника часто подвергалась нападениям разных жадных до корысти народов: готов, славян (VII в.), сарацин (X в.), норманнов (XI в.) и латинян, основавших здесь в XIII в. свое королевство. В 1222 г. Фессалоникой овладевают эпирские деспоты, а в 1246 г. она переходит к венецианам, а потом опять к грекам. В то же время Фессалоника была одним из важных центров византийской религиозной и умственной жизни. В XIV столетии особой славой пользовалась так называемая фессалоникийская школа ученых: Нил и Николай Фессалоникийские и свт. Григорий Палама. В 1430 г. Фессалоникой завладели турки, которым она принадлежала до 1912 г., являясь одним из важнейших торговых пунктов после Константинополя. – Примеч. пер.
92
Фессалия в древности составляла восточную часть северной Греции, с рекой Пенеем (ныне Саламврия) и горными хребтами Оссой, Павдом и Олимпом. Славилась плодородием своей почвы и имела густое народонаселение. В 1393 г. Фессалия подпала под власть турок. С 1881 г. присоединена к Греции (вилайеты Трикала и Лариссы) и считается житницей ее. – Примеч. пер.
93
Македония – страна на Балканском полуострове. Благодаря обилию рек и плодородию почвы, Македония в древности считалась богатой страной. Здесь добывалось золото, серебро, алмазы, разводили плодовые деревья; лес и скот составлял предмет македонской торговли. В Македонии было немало благоустроенных и богатых городов. – Примеч. пер.
94
Фессалоника была главным городом самого важного округа византийской империи как в торгово-промышленном, так особенно в стратегическом отношении.
Правителями (дуками) сюда обычно назначались царские родственники. Несомненно, что и лица, занимавшие другие должности административного или иного характера, должны были чем-нибудь, хотя бы знатностью рода, выдаваться среди других (ср.: Скабалланович Н.А. Византийское государство и Церковь в XI в. СПб., 1884. С. 223). – Примеч. пер.
95
Разумеется г. Фессалоника. – Примеч. пер.
96
с половины IX до начала XIII в. Казань, 1894. С. 51; Луг духовный. СПб., 1896. § 69, 70). – Примеч. пер.
97
Разумеется вмч. Димитрий Солунский, пострадавший за Христа в 306 г. Нетленные и мироточивые мощи его сохранялись в Солуни до завоевания ее турками (Сергий, архиеп. Полный месяцеслов Востока. Т. II. С. 412). Память его празднуется 26 октября. – Примеч. пер.
98
Одиссея. 108.
99
В житии вмч. Димитрия сообщается о многочисленных случаях его посмертного заступничества за родной город. – Примеч. пер.
100
1860; Никифор Григора. Римская история. Кн. 5, гл. 7. СПб., 1862).
101
Чудовищами. Тифон (Ύυφώς) в греческой мифологии сын Тартара и Гаи, мифическое чудовище, имевшее сто огненных голов, восставшее против Зевса и низвергнутое им в Тартар. – Примеч. пер.
102
Иосиф Флавий – еврейский историк (род. в 37 г. по Р. X.), описавший в своем произведении «De bello judaico» («О иудейской войне») разрушение Иерусалима римским полководцем Титом в 70 г. по Р. X. Это сопровождалось страшными бедствиями для евреев, которых погибло тогда общей сложностью 1337 490 человек и больше 100 000 взято было в плен.
103
Илиада (Ίλ/άς) – Троянская область, на территории которой разыгралась Троянская война (за 1500 лет до Р. X.), описанная знаменитым поэтом Гомером. – Примеч. пер.
104
Троя – главный город малоазийской области Троады (на северо-западном берегу), где имела место описанная Гомером Троянская война, продолжавшаяся девять лет и закончившаяся разрушением Трои. – Примеч. пер.
105
Лемнос (Αήμνος), остров в северной части Эгейского моря. Первоначальные жители его – пеласги в одну ночь были умерщвлены собственными женами за предпочтение им иностранок (Dictio
106
Вот высокий пример горячей любви к родине и достоподражательный образчик любви к человечеству, хотя и грешному, но родственному всем нам! И это говорит человек, получивший строго аскетическое воспитание! Значит, истинный аскетизм не подавляет лучших чувств и стремлений, но возгревает их! – Примеч. пер.