Страница 20 из 27
Прощаясь, Владимир Комаров пригласил нас к себе на чашку чая. Но мы спешили в редакцию. Я так жалею, что не смог тогда получше узнать Комарова…
Встретились мы только три года спустя. Вместе с другими встречающими я ждал его на месте приземления космического корабля «Восход». Комаров и его друзья по экипажу Константин Феоктистов и Борис Егоров, немного усталые, одетые в ярко-голубые куртки и коричневые шапочки, стояли тогда среди ликующей толпы встречающих и смущенно улыбались…
Потом был митинг. Целинники вручали космонавтам подарки. И тогда мы снова услышали Комарова. Как командир, от имени экипажа он поблагодарил всех за внимание, сказал, что задание Центрального Комитета, правительства, задание Родины экипаж выполнил.
— Самочувствие у нас хорошее. Мы готовы к новым полетам и обещаем вам, что и в будущих полетах будем работать так же дружно…
В тот первый день к космонавтам буквально нельзя было подступиться. Но прошло несколько дней, и мы снова встретились.
Меня интересовало настроение экипажа перед полетом. Как сам Комаров и его товарищи восприняли весть о том, что им дают возможность совершить этот необычный полет?
Владимир Михайлович впервые разговорился поподробнее:
— В жизни каждого человека бывают события, которые запоминаются на всю жизнь. Такое событие для нашего экипажа — это полет на первом в истории космоплавания многоместном космическом корабле. Конечно, мы в душе были очень взволнованы и счастливы. Это уже седьмой по счету полет советского корабля с людьми на борту. Но он, как и любой из предыдущих, был по-своему первый. Ведь на орбиту вокруг Земли впервые вышла крупная научная лаборатория. В экипаже — не один, а трое… Специалисты, чтобы экспедиция была успешней, заранее должны были проверить нас — решить проблему «групповой совместимости», или, как ее называют, «групповой психологии». Вы, конечно, знаете, что порой бывает трудно сколотить дружный, спаянный коллектив. А коллектив в космосе обязательно должен быть дружным: со временем в кораблях людям придется проводить вместе недели и даже месяцы…
Наш небольшой коллектив был прекрасно подготовлен к полету. Мы понимали сложность и ответственность порученного задания.
Каждый из членов нашего экипажа имел свои обязанности и строго выполнял их в полете…
Наступил 1967 год. Для всего нашего народа — это год 50-летия славного Октября. А для космонавтов это и еще одна знаменательная дата: осенью исполнится десять лет со дня запуска первого искусственного спутника Земли.
— Где вы были в этот момент? — спросил я Комарова. — Где услышали о первом спутнике? Ведь как-никак спутник — предшественник космонавтов…
— Весть о запуске первого искусственного спутника Земли застала меня поздно вечером четвертого октября 1957 года, когда я готовился к лекциям. В то время я был слушателем Военно-воздушной инженерной академии имени Жуковского.
На следующий день, когда я пришел в академию, разговоры были только о спутнике, о траектории его полета, о том, когда мы сможем его увидеть.
Для нас, военных летчиков, авиационных специалистов, полет первого спутника был самым волнующим событием. Мы прекрасно представляли себе значение трудов Циолковского, изучали их и были рады, что его идеи начали осуществляться. Изменились все наши представления: о скорости, о высотах полета и, я бы даже сказал, о времени. Мысленно каждый из нас, летчиков, чувствовал себя пилотом спутника. И у нас дух захватывало… Ведь день девятого октября 1957 года спутник встретил над Тунисом, через две минуты он был уже над Римом, еще через четыре минуты появился над Москвой, а затем через 18 минут промелькнул над Токио. Ну и скорости!..
Но только сейчас, через десятилетие, мы начинаем в полной мере осознавать те последствия, которые космическая эра, спутники внесли во всю нашу жизнь…
Комаров рос, зрел вместе с ростом науки и космической техники. Это впечатление укрепила во мне пятая, последняя встреча с отважным космонавтом-коммунистом. Мы увиделись в апреле, за несколько дней до отлета Владимира Комарова на космодром.
Как и шесть лет назад, его перед новым полетом волновали мысли о путях развития космонавтики: о ее настоящем и будущем. И, конечно, о том, что дает она людям Земли в их повседневной жизни.
— Космические исследования в полном смысле слова, — сказал мне перед своим последним полетом Комаров, — плод бурного развития всех отраслей науки. А развитие науки, как известно, всегда непосредственно связано с прогрессом техники во всех областях.
Он не раз говорил, что в последнее время космонавтика, возникшая прежде всего как средство научного поиска, как один из видов научного эксперимента, все больше дает себя знать и как серьезный фактор народнохозяйственного строительства. Ведь недаром в Директивах XXIII съезда нашей партии по новому пятилетнему плану говорилось, в частности, и о развитии космического радио, и телевизионной связи, и космической метеорологии.
Наши ученые, подчеркивал космонавт, создали ретрансляционные спутники серии «Молния-1», которые позволили значительно расширить возможности дальней телевизионной, телефонной, телеграфной и фототелеграфной связи. Выведены на орбиту и успешно начали вахту в околоземном космосе и наши первые метеорологические спутники.
Как видите, космос уже сегодня начинает удовлетворять хозяйственные нужды общества…
Владимир Комаров верил в будущее, жил им, служил своему народу до последней секунды…
ИДТИ ДАЛЬШЕ
Каждому, кто выходит на звездные маршруты, нужны знания, физическая закалка, бесстрашие и мужество. А еще космос требует от человека точного расчета, высокой ответственности за все поступки и решения, умения быть самокритичным и требовательным. Без всех этих качеств нельзя стать космонавтом, а тем более — командиром первого «небесного» экипажа и испытателем космических кораблей, каким был Владимир Комаров.
Когда он беседовал с комиссией, проводившей отбор кандидатов в наш отряд, ему посоветовали:
— Не торопитесь менять профессию, хорошенько подумайте. Ведь у вас замечательная работа в научно-исследовательском институте. Разве этого недостаточно, чтобы в полной мере сочетать летный опыт и инженерные знания?
— Мне уже все ясно, — убежденно и твердо ответил тогда инженер-капитан Комаров. — В течение последних лет я не раз думал об этом и знаю, куда и зачем иду.
Этот разговор состоялся в 1960 году. К тому времени Владимир Михайлович уже более десяти лет был офицером-летчиком, служил и в строевых частях, и в качестве испытателя новой авиационной техники. Многим из нас, в прошлом тоже летчикам-истребителям, должно быть, не раз приходилось подниматься в воздух на машинах, которые до этого прошли проверку и получили «добро» у испытателя Комарова.
Как-то однажды он припомнил, что после окончания авиационного училища, молодым лейтенантом, участвовал в войсковых испытаниях нового реактивного самолета.
— Нам поставили задачу — совершить в составе эскадрильи перелет по большой и сложной трассе, — говорил Владимир Михайлович. — Во всей нашей летной группе только командир, майор, в прошлом фронтовик, имел опыт таких перелетов. Без суеты и нервозности разъяснял он каждому из нас, новичков, все, что могло быть полезным и ценным в далеком пути, давал заботливый, толковый совет, по-отечески опекал нас. Перелет прошел хорошо, помог приобрести ценный опыт, а главное, я сам и остальные молодые летчики видели в действии настоящего, требовательного и внимательного боевого командира.
Безусловно, пример многих его наставников, собственный большой жизненный и командирский опыт советского офицера-коммуниста помогли Владимиру Михайловичу Комарову блестяще справиться с его «капитанскими» обязанностями на борту многоместного «Восхода».