Страница 26 из 63
— А время? — она попыталась встать, но у нее закружилась голова, пришлось снова сесть. — Который час? Почему часы стоят?
— Они не стоят, Лера, ты уже спрашивала. Половина десятого…
— Саша, сегодня в «Савойе» в восемь должен был состояться показ моих моделей… Мне Костров дал тысячу долларов на вступительный взнос… Все пропало, ты понимаешь? Все пропало! — и Валентина разрыдалась. Сотрясаясь всем телом, она уткнулась в подушку и, казалось, не сможет остановиться… Плач перешел в истерику, Саша был вынужден взять ее за плечи и напоить водой…
— Успокойся… Ну нельзя же так… Возьми себя в руки… Не получилось один раз, получится в следующий…
— Пасечник! Пасечник все устроил, а Фабиан обещал мне контракт с «Максимом» в Париже… Все пропало, я ничего не понимаю… Кто мог ударить меня?
— А что, если это ограбление?
Валентина перестала плакать и кинулась в спальню. Послышался металлический звон, и она въехала в комнату, опираясь на кронштейн с болтавшими двумя плечиками.
— Знаешь, они украли мои платья… Все восемнадцать… А ведь я шила их ночами, потому что в свободное время работала на Ирму… Ирма… Это она, больше некому… Собирайся, поедем… Я думаю, они еще не закончили…
Взглянув на себя в зеркало (посеревшее лицо, ввалившиеся глаза с темными кругами под ними, искусанные губы), Валентина поняла, что никуда не поедет.
— Я не могу, — проговорила она дрогнувшим голосом, — но если я тебе действительно не безразлична, поезжай в «Савой», посмотри, что там происходит, найди Илью Пасечника и Фабиана и объясни им, в чем дело…
Саша, не до конца понимая, что от него требуют, отправился в «Савой».
Его туда не впустили. Тогда он попытался пройти через черный ход, но там оказалось заперто. Вернувшись к центральному входу, Саша заявил, что он из американского посольства и ему необходимо срочно переговорить с Пасечником или Фабианом. Человек в строгом темном костюме, стоявший за прозрачными дверями, услышав знакомые фамилии, тотчас впустил Сашу.
— Странно, что у вас нет пригласительного, — проговорил он, оценивая в то же время дорогой костюм Саши и усыпанный бриллиантами зажим для галстука.
В холле, устланном толстым ковром, было почти безлюдно. Из зала доносилась легкая джазовая музыка Оскара Питерсона…
Саша остановился в дверях, окидывая взглядом разряженных гостей, чье внимание было приковано к импровизированному подиуму. Сцена, плавно соединенная серебристым мостиком, продолжалась в зале, и по ней прохаживались грациозные, умопомрачительно-стройные манекенщицы в роскошных вечерних туалетах…
Саша обратился к метрдотелю с просьбой показать ему Пасечника или Фабиана.
— Они сидят за первым столиком, вот там, видите, рядом с женщиной в темно-красном платье…
Саша прошел туда и вдруг ему стало не по себе: он увидел Валерию. Она сидела к нему вполоборота и разговаривала с… Анной Невской! Здесь же сидел высокий блондин в белом шелковом костюме, пухленький маленький брюнет с красными щеками и лысоватый, приятной наружности мужчина лет пятидесяти во всем черном.
— Аня? — Саша, чуть тронув ее за плечо, хотел отозвать в сторону. Девушка, которую он сначала принял за Валерию, оказалась очень похожа на нее, но только издали.
Анна, удивленно вскинув брови, тут же взяла себя в руки:
— Родиков! Ты как здесь? У тебя тоже приглашение? Может, и Невский здесь?
— Нет. Ты не могла бы отойти со мной?
— Подожди минуточку… Сейчас выйдет Рита в черном платье… Это вообще шедевр…
На сцене показалась высокая шатенка в черном бархатном кринолине с белым стоячим воротником из жесткого кружева.
— Фабиан, поднимите же голову! — Анна ущипнула уснувшего за столиком итальянца. Тот откинулся на спинку стула и восхищенно зааплодировал, его поддержал весь зал… Затем он наклонился к девице, которая была как две капли воды похожа на Валентину, и поцеловал ей руку:
— Считайте, что контракт у вас в кармане, — заверил он по-русски и без акцента. И затем, уже обращаясь к господину в черном: — У вас очень, оч-чень талантливая дочь, мсье Захаров…
— Валентина, вам налить немного шампанского, а то вы совсем бледная? — это было сказано уже блондином в белом костюме.
Валентина, отхлебнув немного шампанского, громко икнула.
Анна поднялась из-за стола:
— Все, теперь я могу на минутку отлучиться…
В холле было свежо, за открытым окном шумел дождь…
— О! Дождь! Этого еще не хватало…
Анна, слегка опьяневшая, в шикарном бордовом платье, презрительно щурилась на Родикова сквозь густые черные ресницы и, казалось, переживала триумф — настолько нагло и самодовольно смотрела она на друга своего бывшего мужа.
— Ну и что просил тебя передать господин Невский?
— Я не от Невского… То платье, которое я только что видел, откуда оно? И какое ты имеешь к этому отношение?
— Самое что ни на есть прямое… Это мое платье, мне сшила его одна знакомая портниха… Ты же видел ее только что, с длинными рыжими волосами… Ее зовут Валентина…
— А по-моему, это платье и те, что демонстрировались раньше, сшила девушка, которую зовут Валерия… Я сам видел их у нее дома… А вчера к ней в квартиру ворвались какие-то люди, ударили по голове и пытались отравить газом… Это сделала ты?
— Неважно, кто это сделал… теперь уже неважно… теперь уже ничего не имеет значения, контракт все равно у нас в кармане, ты же сам слышал… Я только не пойму, про какую Валерию ты мне мозги пудришь?
Он схватил ее за руку:
— Так ты не знаешь Валерию? Не знаешь портниху, которая тебе все это сшила? Не знаешь человека, заслуги которого приписываешь себе?
— Мою портниху зовут Валентина, она сидит за нашим столиком и пьет шампанское… А рядом сидит ее отец… Можешь подойти и спросить… А ткань, из которой сшито большинство платьев, была привезена его женой нам из Парижа… Так что все чисто…
Пьяная Анна едва держалась на ногах…
Родиков отпустил ее руку, повернулся и бросился к выходу. Остановившись на лестнице, вернулся, нашел телефон и позвонил Невскому:
— Игорь? Никуда не уходи, я сейчас приеду к тебе…
Он вдруг вспомнил, как звали ту девушку, из-за которой Невский оставил Анну. «Она портниха, срезала нашивки с костюмов… Она собиралась выходить замуж, я только что женился…»
Но кто же такая Валерия?
* * *
Невский выглядел заспанным. На лице его белел наклеенный крест накрест пластырь.
— Бандитская пуля, — спокойно пояснил он, держась за щеку.
— Проходи, рад тебя видеть… А если честно, то меня избила моя бывшая жена…
— Знаешь, — Родиков, пройдя за Игорем, уселся на кухне, — если ты нальешь мне чаю, я расскажу тебе такое, что произведет на тебя впечатление, как мне кажется… Или я сошел с ума, или меня водят за нос…
— А если подробнее?.. Кто тебя водит за нос?
— Валентина…
— Валентина? — Невский усмехнулся. — Я сейчас не расположен говорить об этом…
— Послушай, не так давно ко мне в машину залетела одна птичка, которая сбежала со своей свадьбы… Мы познакомились с ней. Оказалось, что она портниха… Понимаешь, есть такие женщины, у которых в глазах такая боль, такая тоска, что это заставляет мужчин относиться к ним не так, как они бы того хотели… Ты понимаешь меня?
— Нет. Это имеет какое-то отношение ко мне?
— Пока еще не знаю… Понимаешь, эта птичка назвалась Валерией… Вчера в ее квартиру пришли какие-то люди, оглушили ее, брызнули в лицо газом из баллончика и украли восемнадцать платьев, которые предназначались для показа в «Савойе»… Я только что оттуда… Игорь, я встретил там твою жену, Анну… А рядом с ней сидела девушка, удивительно похожая на Валерию, но ее почему-то называли Валентиной… Понимаешь, все это фарс, жестокий фарс, разыгранный Анной, чтобы отомстить Валентине, той самой, о которой ты мне рассказывал… Смущает только то, что рядом с ними за столиком сидел человек, которого Анна назвала отцом Валентины… Он производит самое благоприятное впечатление… Поедем со мной, ты должен увидеть Валентину и сказать мне, та это женщина, в которую ты был влюблен, или же другая…