По рукам и ногам

– Господин Кэри, что-то вы сегодня бледный, вид у вас не хороший, – прямо у двери нас встретила служанка, Ланкмиллера точнее, я-то была невидимым приложением, – давайте я вам лекарства в кабинет принесу.

– Был бы очень признателен, – сухо бросил он через плечо и обернулся ко мне, – зайди, как переоденешься.

Я даже кивнуть не успела, он уже исчез на втором этаже. Служанка грубо, чуть ли не с рыком, сдернула с моих плеч пальто и демонстративно небрежно повесила в шкаф. Впрочем, как показалось, тут со всеми наложницами так.

Дьявол, как же я все это ненавижу.

Ступеньки под ногами успокаивающе поскрипывали, я намеренно медленно поднялась по лестнице, да и не смогла быстрее бы, а в кабинет Ланкмиллера заявилась без стука, о чем поспешно пожалела: он снова по телефону разговаривал. Ну и черт с ним, обратно выходить не буду, пореже надо громкую связь включать. Голос на том конце провода был прежний, мужественный, глубокий.

– Как ты?

– Нормально уже, – Кэри кашлянул, массируя виски.

– Давай держись там, работы просто по уши, так что на баб поменьше внимания обращай. Дело - прежде всего.

– Ладно, Фель, ко мне пришли, чуть позже сможешь перезвонить?

– Смогу. Задай им там жару, все, отбой.

Я сдержанно хихикнула в кулак, потом представила, как Кэри мне собрался жару задавать, и стало уже как-то не смешно.

– О правилах приличия… – начал было Ланкмиллер, но встретились с моим взглядом, осекся и выдал задумчиво-обреченное, – м-да…

– Кто такой этот Ф-… Феля?

– Партнер по бизнесу, – чуть раздраженно объяснил «хозяин» и почти сразу же добавил, – близкий друг.

«Насколько близкий?» – чуть было не вырвалось у меня издевательское, но вовремя удалось сообразить, что за такое схлопочу здорово, и прикусить язык. Но мне ведь, правда показалось, что после «сможешь перезвонить», Кэри чуть не добавил «заинька».

– В общем, – Ланкмиллер поднялся из-за стола, не замечая моих внутренних терзаний, лицо у него было серьезное, – Кику, ты не расцветаешь с момента, как ко мне попала, так ведь и завянешь совсем. Тебя это не беспокоит, скажи?

– Дикие цветы в домашних условиях не растут… – буркнула я первое пришедшее на ум, чтоб только с темы соскочить.

– Что именно тебя так сильно не устраивает… за исключением последнего инцидента? – он смотрел на меня пронзительно, взглядом прошивая чуть ли не насквозь.

Я молчала. Рассказать душу? Выложить ему все, как есть?

Что единственное мое желание это жить на свободе, а не в клетке, без разницы ржавой или золотой? Я просто хочу быть человеком, таким же, как он или Тейлор там… От рабства и всех его проявлений тошнит.

А с точки зрения Кэри я просто дура. Дура, которой после двух лет на непрерывной каторге выпал невообразимо редкий шанс попасть не в бордель, а в богатый дом, к молодому и вполне себе даже ничего мужчине.

Поэтому я молчала.

Наши миры были оглушительно разные.

А воздух в кабинете был тугой и скользкий, так что дышалось с трудом.

– Кику? – хозяин изогнул бровь.

– Нет, ничего, – голос еле заметно дрогнул.

Вот только не сейчас. Я ж не плакса, но если оно вырвется из груди, потом будет уже не остановить.

Иди к черту, Ланкмиллер, иди к черту.

В кабинет тихо постучали.

– Да? – раздраженно рыкнул Кэри.

– Я вам лекарства… – начала служанка, высунувшись из-за двери, но он оборвал.

– Не нужно. Начальника охраны сюда.

Дверь мгновенно захлопнулась. Это зачем ему, интересно, сейчас начальник охраны сдался?

– Подойди.

Что-то такое, что-то в его голосе, тоне, оцарапало так, что похлеще кухонного ножа. Я за спиной заламывала пальцы, смотрела в пол и стояла на месте, как вкопанная. Наверное, так было только хуже.

Расстояние между нами Кэри преодолел в два шага.

– Хватит ломать комедию! – он так по стене стукнул, что я непроизвольно зажмурилась, втянув голову в плечи. – Хватить играть во вселенское несчастье, ты, обыкновенная, мелкая, тупая стерва.

Я чувствовала себя кроликом. Так на меня еще никто не орал. По крайней мере, я не помню, чтобы орал. С хозяином борделя все было куда проще, иногда и смех скрывать приходилось прямо посреди его буйства. Но Кэри был не обычный склочный мужик, он был и правда зол. И зол как черт.

– Извини, – бестолково промямлила я, не знаю, зачем и к чему.

– Извини? – выдохнул Кэри, он был так намного выше, что я только еще больше съеживалась. – Ты когда-нибудь привыкнешь к правилам этого дома, или мне в тебя их гвоздями надо вдалб…

Он внезапно осекся. Сдавливая виски прислонился спиной к стене и медленно осел на пол.

Дверь кабинета с шумом распахнулась.

========== Часть 13 ==========

Стул подо мной был до безобразия жесткий и скрипучий, так что сесть на нем поудобнее просто-напросто не представлялось возможным. Свет лампы бил в глаза так, что я, казалось, уже ослепла, по крайней мере, кроме него больше ничего видно не было. Пусть так, но руки-то зачем связывать.

Генрих, а это был именно он, судя по голосу – голос Ланкмиллерского начальника охраны я уже успела выучить – надрывно кашлянул.

Вообще, он был странный мужик, густые каштановые волосы собирал в хвост, носил костюм, большие часы и суровое выражение лица.

А Кэри дурак, я ему говорила, найти виновника вовремя, теперь вот сам валяется с отравлением. Правда врачи сказали, что жизни уже ничего не угрожает, и он совсем скоро в норму придет. Еще бы, как не откачать любимого господина. Но выходит, что он тоже попал под раздачу. Если сначала травили нас с Николь, а потом его, это значит, что нас хотели просто убрать, а ему – отомстить. Ну, или злость сорвать.

Плачевным было то, что Генрих на этот счет был решительно другого мнения.

– Зачем, – грубый тон ударил в лоб прямо, – ты покушалась на жизнь господина?

– Ты безнадежен, Генрих, – простонала я, уронив голову на стол.

– В глаза смотреть, – рявкнул сзади Блейк.

Блейк и Оливер были помощники «гениального детектива», но если последний отличался относительной адекватностью, то первый зачислил сразу же меня в ряды врагов народа и неустанно продолжал гнобить. Я выпрямилась, хотя спина уже болела, и протянула медленно и надрывно:

– Не покушались мы на жизнь господина-а…

Приблизительно такой же «содержательный» разговор состоялся еще вчера, когда только все случилось, но закончился он моим голодным обмороком. Пришлось им временно оставить меня в какой-то комнате, где из мебели только одна жесткая кровать и была, но я не жаловалась, не привыкать же. Даже поесть принесли немного, но вкусно, рисовую кашу с хлебом. Ночью озноб был, к утру прошло, сейчас я себя уже не так плохо чувствовала, хотя от всей души мечтала о сне и том, чтоб от моей спины отстали, она уже вся трещала. Невозможно столько времени сидеть прямо.

– Факты говорят обратное, – спокойно парировал Генрих, – у тебя ведь была причина. Если бы господин умер, ты бы стала свободна, наследников ведь у него нет.

– Я бы все равно не пошла на убийство… Да и откуда мне знать про наследников-то?

– На словах все ангелы, – не без правды подметил начальник охраны.

Меня пока еще не били, не оскорбляли и ничего в таком ключе не делали, но я кожей чувствовала, как звенел между нами воздух, если все так будет продолжаться и дальше, то есть серьезные основания для беспокойства.

– Меня саму только недавно травили, тоже, скажете, я сама?

– Естественно, – Блейк даже прыснул, мол, оправдание-то, какое жалкое. – Для отвода глаз чего только не сделаешь. Вон, сидишь жива-здорова, а Николь по твоей милости…

– Николь я не трогала… – вышло неожиданно совсем уж хрипло и приглушенно.

– Хорошо, но господин вызвал меня именно в тот момент, когда в комнате была ты. Находишь это совпадением? Ну а то, что на вас с Николь яд подействовал сразу же, а на господина только спустя пару часов?

– Ну и где здесь связь?! – я снова безжизненно уронила голову на стол, снова почувствовала болезненный тычок в спину, но головы не подняла.