Страница 68 из 73
На следующий год агенты Вакониг и Лоэк посылают в Берлин принятый там впоследствии проект частичного приобретения небольших рудников на имя надежных испанцев.
В той же области, по поводу покупки солончаков Альмерии, наблюдалось соперничество между фирмой «Электрохимик», представленной Гельбигом, и фирмой Кроса, также из Барселоны. Кажется, что даже внутри первого предприятия имелся конфликт между Гельбигом и доктором Мюллером.
Вне Испании Ратибор предлагал купить у Португалии 800 т сурика и такое же количество марганца. Он также советовал Берлину обратить внимание на рудниковые богатства Марокко, Анголы и Мексики.
Деятельность Германии во всей этой области к концу войны понизилась. В декабре 1918 г. в ответ на предложение о продаже 3000 т вольфрамовой руды, стоимостью в 4 млн. песет, Берлин, несмотря на предупреждение, что один англо-американский синдикат собирается прибрать это дело к рукам, сообщил, что капиталы в Испании можно будет вкладывать лишь после того, как определится международное положение.
С другой стороны, приходится удивляться той сдержанности, с какой Берлин встречал предложения Мадрида, касавшиеся основания больших предприятий. Таких предложений было немало. Приведем их здесь в хронологическом порядке:
— участвовать в постройке доменных печей и химической фабрики недалеко от Бильбао;
— участвовать в финансировании стального синдиката, учрежденного в Севилье, с целью исключения возможности какого бы то ни было вмешательства со стороны Англии, Франции или Америки;
— поддержать техническими и финансовыми средствами проект постройки в бухте Сантандера больших верфей;
— участвовать, через посредство подставных людей, в создании испанского синдиката, с капиталом в 30 млн., который объединял бы 580 промышленников и 50 тыс. рабочих и имел бы целью открытие металлургического завода в Севилье;
— создать консорциум из четырех германских фирм (Крупп, «А.Е.Г.», «Дойче банк», «Сименс»), дабы воспользоваться законопроектом, предложенным по инициативе «Изыскательного общества» относительно постройки 12 тыс. км (!) железных дорог, и помешать передаче заказов английским и американским конкурентам;
— создать в Испании консорциум германских фирм по страховке на случай пожара;
— использовать предложение германских банков о создании вместе с Кастильским банком объединения с капиталом в 100 млн., которое имело бы возможность открыть большие кредиты на покупку сырья в Испании;
— принять проект о создании германо-испанской навигационной компании;
— взять в свои руки железную дорогу Цафра — Гуэльва путем покупки большинства акций и облигаций этого предприятия, на что требовалось вложить капитал в 5,1 млн. песет;
— основать германскую финансовую компанию и комбинировать ее с уже созданной испанской компанией для улучшения экономических связей обеих стран посредством взаимного кредитования; Германия не могла непосредственно войти в контакт с этой компанией по причине существования «черных списков»;
— оказать поддержку испанскому колониальному банку, основанному одним немцем;
— немедленно пустить в ход концессию по постройке подземной железной дороги в Барселоне, не дожидаясь истечения срока прав на нее.
Однако, можно было констатировать, что ни один из этих проектов и ни одно предложение никогда реализованы не были. Хотя проект о создании металлургического завода в Севилье и был в принципе одобрен, но чаще всего мы не находим даже ответа Берлина на то или иное предложение: либо ответ вообще не давался, либо он посылался на условном, непонятном для нас языке.
Однако по вопросу об участии в строительстве верфей в Сантандере ответ был достаточно ясен.
Напрасно Ратибор неоднократно возвращался к этому, указывая на политический характер предприятия, «которое было направлено против распространения влияния Англии и к которому верхи относились благосклонно», и указывая также на возможность «уничтожить этим проект франко-английской покупки». Напрасно он подчеркивал, что подобная программа будет в скором времени выполняться французским правительством. Полученный им ответ гласил: «Германская металлургическая промышленность, к несчастью, не в состоянии выполнить эту программу ввиду созданного войной экономического положения». Берлин, по-видимому, не принял решения и по поводу дополнительного предложения Ратибора о покупке участков земли для постройки верфей, с целью противодействия французским планам.
В Новом Свете также наблюдалась забота о политической пользе, которая предшествовала некоторым торговым операциям в Испании. Германский посланник в Мексике советует произвести крупные закупки в Мексике для того, чтобы уравновесить значительное влияние Соединенных Штатов, старавшихся поставить эту страну под свою зависимость как в политическом, так и в экономическом отношениях. С этой же целью ему казалось целесообразным создать германскими средствами мексиканский государственный банк.
В изученных нами до сих пор операциях Германия являлась покупательницей. Она не ограничивалась этой ролью и продавала либо товары, производившиеся на месте германскими фирмами, — вроде фирмы «Ауэра», представленной Борзи, которая только за июль 1918 г. изготовила 300 тыс. ламп, — либо экспортировала товары, получая иногда право транзита через Францию. Это были большей частью химические вещества (фосфорная и бензойная кислота, хлорный и сернокислый калий), химические удобрения, металлы (красная платина), принадлежности для металлургии (гальванизированное железо, гарнитура для котлов), красящие вещества (индиго), оптические приспособления, шерсть, вязальные машины, миллионы иголок для швейных машин, граммофонные иголки для Аргентины. Фирма Тиссен должна была предоставить 1700 т стали барселонской газовой компании. Для нее же «Берлинер аналитише машиненбау акциенгезельшафт» произвела товаров на 13 млн. марок, которые никогда не были оплачены.
Но все эти сделки — ничто по сравнению с теми, которые заключались на товарах германских судов, задержанных в испанских портах, чьи трюмы были наполнены горами товаров, привезенных с востока и с запада: черное дерево, красящая кора, камфара, волос, папиросы, копра, хлопок, волокно кокосового ореха, гуммиарабик, смола, фасоль, жидкое масло, ситец, пробковая кора, чернильный орешек, сырые кожи из Аргентины, обрезки жести, тростник, сало, табак, тальк — все это стоило миллионы франков. Ни одна сделка не заключалась без разрешения из Берлина, который всегда ставил условие, чтобы товар был использован на месте. Так продолжалось до тех пор, пока Ратибор не указал на необходимость распродать все товары по причине их неминуемой реквизиции Испанией, после чего министерство иностранных дел разрешило бесконтрольную их распродажу. Теперь была очередь испанской группировки давать разрешение на выгрузку товаров.
Как в покупке, так и в продаже свобода действий Германии была чрезвычайно стеснена «черными списками», составленными союзниками. Поэтому-то германская экономическая ассоциация и подала испанскому правительству петицию, подписанную 140 членами, в которой протестовала против этих списков и против пассивности правительства в отношении «тех безнравственных методов, которыми Антанта пытается препятствовать их торговле». Для того чтобы не попасть в заколдованный круг, немецким предприятиям приходилось прибегать к всевозможным уловкам и пользоваться подставными лицами. Ратибор предлагал перейти к контратаке и учредить «белые списки», куда должны были войти предприятия, сделавшиеся жертвой бойкота союзников, и фирмы, с успехом сопротивлявшиеся экономическому давлению Антанты. Наряду с этим должен был фигурировать «черный список», в который занесены предприятия, нанесшие так или иначе ущерб германским интересам.
Была ли эта идея осуществлена — неизвестно.
В области экономической деятельности противника мы встречаем одно австрийское предприятие. Начиная с октября 1917 г., князь Фюрстенберг настаивал на создании в Испании австро-испанского банка, который отделил бы финансовые интересы Австрии от германских и позволил бы Австрии, на основании будущих торговых договоров, занять в Испании место, которое до того принадлежало Италии. Он хотел, чтобы австрийское правительство привлекло внимание фабричных и торговых кругов на проектируемое предприятие. «Для нас сейчас важно, — говорил он, — реагировать на распространенную в Австрии тенденцию пользоваться в делах с заграницей услугами немецких банков, которые на деле оттесняют австрийские интересы на задний план». Он предполагал, что предложенный им проект будет одобрен Альфонсом XIII.